— Шоковую терапию? — Патрик слегка нахмурился.

Джессика утвердительно кивнула головой.

— Да. Понимаешь, когда у людей боязнь чего-то, например пауков, их специально помещают в комнату, кишащую этими тварями.

Наступила длинная пауза. Затем он, запрокинув голову назад, оглушительно рассмеялся. Наблюдая за ним, Джессика понимала, насколько он опасен, если вдруг захочет испытать на ней свои колдовские чары. Закончив смеяться, Патрик весело посмотрел на нее.

— И сработает? — лукаво поинтересовался он. — Твоя шоковая терапия?

— Естественно. — Она очень надеялась на это.

— Что ж, посмотрим, — Патрик довольно ухмыльнулся, — насколько эффективен твой метод. В любом случае, Джесс, это будет любопытный эксперимент.

О'Донелл открыл перед ней дверцу машины, и она села за руль, благодаря Бога за то, что догадалась надеть брюки, а не мини-юбку.

Но даже сейчас он не скрывал заинтересованного взгляда, изучающего ее фигуру. Патрик наклонился к опущенному стеклу.

— Итак, до вторника? — пробормотал он. — Где мы поужинаем? Я знаю пару хороших мест недалеко от тебя…

— Я тоже! — возмутилась Джесс. — Все-таки я, а не ты, живу в этом районе! Или ты считаешь, что раз я женщина, то не смогу набрать номер телефона и заказать столик.

— Очень хорошо. Действуй. — О'Донелл поднял руки вверх в знак капитуляции. — Я склоняю голову перед феминизмом, женской эмансипацией и всеми другими достойными теориями, которыми ты, по-видимому, прониклась за эти пять лет.

Джессика подозрительно покосилась на него, уверенная, что Патрик смеется над ней.

— Ты, случайно, не упертый шовинист? — процедила она.

— Тебе придется подождать, чтобы выяснить это, дорогая. — О'Донелл сверкнул глазами.

— Боюсь, что буду слишком занята гостями, чтобы обращать внимание на тебя и твои привычки, — парировала Джессика.

— Кто бы говорил! — Он с сожалением покачал головой. — Ведь мы оба знаем, что все это бравада, означающая, что ты втайне страстно желаешь вновь растаять в моих объятиях, как когда-то…

— Ты специально так говоришь, — закипела она, — чтобы я уехала от тебя не оглядываясь?

— А зачем мне это? — Патрик загадочно посмотрел на раскрасневшуюся от злости собеседницу.

— Потому что ты так и не объяснил мне, почему нанял меня на самом деле? — выпалила она и, увидев, что он с готовностью открыл рот, собираясь ответить, покачала головой и решительно заявила: — Только не говори мне, что я — лучшая в своей профессии и всякую подобную чушь.

— Но это правда, — сердито перебил О'Донелл.

— Я знаю, — без ложной скромности подтвердила Джессика. — Тем не менее, среди моих коллег много достойных профессионалов, и ты это знаешь.

— А ты-то зачем приехала? — съехидничал Патрик.

— Да, как тебе сказать? — Она улыбнулась. — В основном из-за желания вычеркнуть тебя из памяти навсегда.

— Это полностью совпадает с моими намерениями. Хотя, как я подозреваю, наши методы могут различаться. Итак, — он тоже чарующе улыбнулся, — во вторник. Мне заехать за тобой около восьми?

— Нет. Я позвоню тебе сама. — Джессика включила зажигание. — Предпочитаю встретиться с тобой в ресторане. Канули в Лету те времена, когда женщины сидели дома и ждали, чтобы их забрали, как посылку с почты! — И, нажав на педаль, она резко рванула с места.

О'Донелл остался стоять на месте, глядя вслед машине, пока та не исчезла из поля зрения. Лицо его было серьезно. Давно он не был так взбудоражен общением с женщиной, — если быть точным, последние пять лет. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу, предвкушая тот долгожданный, счастливый момент, когда Джессика Канингэм будет извиваться под ним, стеная от удовольствия…

Лишь заметив полицейскую машину, Джессика поняла, что летит как ракета, и тут же сбавила скорость. Несмотря на то, что был час пик, большинство машин двигалось во встречном потоке, и она быстро, всего за час, доехала до дому. Там с удовольствием сбросила туфли, наслаждаясь одиночеством: Моника, подруга, с которой они делили квартиру, влюбившись, перебралась к своему приятелю. Достав из холодильника банку колы, Джессика опустилась на низкую тахту в гостиной и стала пить шипучий напиток прямо из банки, про себя оценивая итоги поездки к О'Донеллу. Она утверждала, что причиной их встречи было ее любопытство и желание изгнать его из памяти, но только ли это? Нет ли здесь стремления показать Патрику, что отныне она не маленькая мисс Беззащитность, позволившая некогда соблазнить себя незнакомцу, застрявшему с ней в лифте? Она приехала к О'Донеллу, чтобы убедить его в том, как сильно изменилась с тех пор, и это у нее почти получилось. Вот именно, почти. Интересно, почему она разрешила ее поцеловать?

Зазвонил телефон, и Джессика сняла трубку на первом же звонке. Это была ее подруга Моника, бывшая соседка по квартире.

— Кого-нибудь ждешь, Джесс? — хихикнула Моника. — Уж не ДПО ли?

— ДПО? — смутившись, переспросила Джессика.

— Дорогого Патрика О'Донелла. ДПО, забыла? — поддразнила подруга.

— Дрянной Патрик О'Донелл подходит больше, — огрызнулась Джессика.

— А как насчет Дьявольского Патрика О'Донелла? — рассмеялась Моника. — Бог мой, я могу играть в эту игру весь вечер.

— Только не со мной, — хмуро отрезала Джессика. — Иначе я умру от скуки.

— О! Какой трагизм в голосе! Могу ли я из этого заключить, что, встретившись с ним, ты смогла, наконец, избавиться от мешавшего тебе нароста?

— Ты говоришь так, будто речь идет об удалении мозоли, — недовольно пробурчала Джессика.

— Вы только посмотрите! Теперь она защищает его! — воскликнула подруга.

— Неправда! — возмутилась Джессика.

— Значит, ты указала ему направление, куда он должен пойти вместе со своим приемом?

— Это было бы крайне неприлично с моей стороны и непрофессионально, — сухо возразила Джессика. — Ведь он сделал заказ несколько месяцев назад. К тому же я должна заботиться о своей репутации.

— Он поцеловал тебя? — приступила к деталям Моника.

— Тебя это не касается! — отрезала Джессика.

— Значит, поцеловал, — удовлетворенно хмыкнула подруга. — Хвала небесам! Меня тоска берет, когда я думаю о том, что, с тех пор, как умер Джон, ты бережешь себя для этого человека, а он и в ус не дует.

— Я ни для кого себя не берегу! — ужаснулась Джессика.

— Естественно. Ты просто отбрыкиваешься от всех привлекательных мужчин, предлагающих тебе выйти…

— Моника? — угрожающе оборвала разболтавшуюся подругу Джессика. — Вполне достаточно!

— Ну, ладно, сдаюсь, — вздохнула Моника. — Может, выберемся попозже куда-нибудь в бар поболтать? Как он выглядел? Что сказал?

— Нет, не могу, — поспешила отказаться Джессика. — На завтра у меня запланирована дурацкая теннисная вечеринка, и сегодня я должна красиво надписать карточки с именами гостей.

— Это будет в Ливерпуле?

— Да, — угрюмо ответила Джессика, с неприязнью думая о предстоящей длительной поездке.

— И туда приедет молодой, красивый и необыкновенно обаятельный граф?

— Да, туда, — уныло отозвалась Джессика, с сожалением размышляя о том, что почему-то никогда не влюбляешься в достойных того людей.

Монику всегда раздражала разборчивость, которую проявляла ее подруга при знакомстве с мужчинами, считавшимися, по мнению многих, настоящими подарками судьбы.

— Откуда столько траура в голосе? Ведь мы говорим о графе, Джесс. Он чертовски привлекательный и души в тебе не чает. Не могла бы ты хоть чуть-чуть пофлиртовать с ним?

В том-то и дело, что не могла, и это больше всего бесило Джессику.

— Нет, — отрезала она, — Даже на самую маленькую «чуть».

В последующие дни, размышляя над предстоящим приемом у О'Донелла, шоковой терапией и пауками, Джессика пришла к заключению, что ей необходимо опираться на здравый смысл, а не на всплески эмоций, которые она каждый раз испытывала, когда оказывалась в объятиях Патрика. Она убеждала себя, что О'Донелл жестокий и вместе с тем необычайно привлекательный эгоист, сущий дьявол во плоти. К концу приема, который ей предстоит на самом высоком уровне организовать в его доме, она уже будет сыта по горло его постоянным присутствием и проявлением самых худших черт характера и не захочет никогда больше его видеть.