А может быть, так: «Куда ты дела голову Сёко Сэкинэ?»
Или поинтересоваться, что она чувствовала, когда Кадзуя Курисака уличил её, обнаружив факт банкротства Сёко Сэкинэ?
Рассказать о том, что Миттян из «Офисного оборудования Имаи» очень хочет вновь увидеться? И что директор фирмы тоже волнуется?
«А хочешь, я расскажу тебе, как скрипели зубы у Курисаки, когда он пришёл и умолял тебя разыскать?
Или постараюсь наконец тебе внушить, что ты лишь раз за разом повторяешь тщетные усилия, но всё равно всегда будешь беглянкой, и только.
Станешь ли ты возражать? Будешь отрицать нашу версию? Разрушишь карточный домик? Но независимо от того, хочешь ли ты этого или не хочешь, тебе предстоит долгое сражение. Имя ему — допрос. А может быть — следствие. Или в конце концов дойдёт до суда? Неужели не дойдёт, так и кончится ничем?
Во всяком случае, путей только два: бежать или принять бой. И ещё одна истина, которая не подлежит сомнению: больше у тебя не будет шанса украсть чужое имя и чужую жизнь. Ты Кёко Синдзё, и никто более. Точно так же, как Сёко Сэкинэ, как она ни брыкалась, так и не смогла стать кем-то иным, кроме Сёко Сэкинэ».
На фоне мягкого звучания оркестра, в роскошном бело-сливочно-жёлтом интерьере с отделкой из натурального дерева, Хомма ощущал присутствие в этом ресторане таких, как они — Икари, Тамоцу и он сам, — как какую-то дисгармонию. Это же он ловил время от времени во взглядах официантов и молодых посетителей за соседними столиками, которые пришли сюда на свидание.
«А ты — почувствуешь?» — размышлял Хомма, и перед ним всплывало лицо Кёко Синдзё. Ощутит ли она фальшивую ноту, едва ступив на порог? Потом заметит нас, оценит обстановку — и сразу на попятную, сбежит, только её и видели…
«Пожалуй, если ты сбежишь, мне будет легче», — думал Хомма. Преследовать её дальше не хотелось. Поэтому насколько же было бы легче, если бы она сбежала! Сбежала, — значит, всё признала.
В эту секунду Хомма вдруг ощутил, как щёк коснулся лёгкий сквознячок.
— Пришла! — сказал Тамоцу, резко выпрямившись.
Подняв голову, Хомма увидел, как за дальним столиком Икари медленно отложил газету. Как раз сейчас совсем рядом с ним проследовала Кёко Синдзё в голубоватом пальто с капюшоном.
Сомнений быть не могло — она!
Причёска немного другая. Завивку она сделала, что ли? Волосы едва закрывают уши, а из-под волос посверкивают серёжки. Грациозно перебирая длинными стройными ногами, она лавирует между столиками, прямо держа спину и ничуть не смущаясь оттого, что на неё направлены взгляды официантов.
Вот она остановилась и бегло оглядывается по сторонам. Даже на таком расстоянии можно разглядеть хорошей формы нос, слегка капризные губы, бледные щёки с лёгким мазком румян.
Ни тени душевных мук, никакой печати одиночества. Она красива, и только.
Вот она заметила Кодзуэ, легко поклонилась ей.
Ну да, это же их первая встреча! Кёко, конечно, знает Кодзуэ в лицо, но вот Кодзуэ видит её впервые.
Хомма, затаив дыхание, наблюдал за реакцией Кодзуэ: держится спокойно, не суетится. Ни на Хомму, ни на Икари не смотрит. Вот она приподнялась с места и поклонилась в ответ на приветствие Кёко…
Кёко Синдзё направляется к столику Кодзуэ. Спускается по лестнице в зал цокольного этажа, теперь обогнула стоявший с краю круглый стол, легко подхватила подол пальто — оно такого же цвета, как небо сегодня…
Обе уже за столом, обмениваются поклонами. Кодзуэ подняла голову и посмотрела на Кёко… ещё раз посмотрела… наконец-то улыбнулась!
— Добрый день!
Это голос Кёко? Или это Кодзуэ? Не важно. Хомме казалось, что приветствие донеслось до него, прошив насквозь весёлый ресторанный шум.
Кёко встала с места, сняла пальто и повесила на спинку стула наискосок от неё, туда же положила сумку. Чтобы не мешать, Кодзуэ слегка отклонилась в сторону.
На ней белый джемпер. На шее какое-то украшение, что-то пушистое. Когда она двигает стул, чтобы сесть удобнее, этот помпончик забавно подрагивает.
Кёко уселась спиной к Хомме и Тамоцу. Однако видны её руки, и можно заметить, что ни на левой, ни на правой руке нет ни одного кольца. А где же подаренный Курисакой сапфир?
Курисака уже в прошлом. Точно так же, как и Курата. Так же, как Катасэ. Все они не сумели тебя защитить, и для тебя их прошлая любовь уже не имеет значения.
Икари поднял голову и смотрит на Хомму.
К столику Кёко и Кодзуэ подошёл официант и подал меню. Его берёт Кёко. Вместе с Кодзуэ они разворачивают страницы…
Девушки смеются, — кажется, они нашли общий язык. Они смеются не потому, что им что-то показалось забавным, это просто выражение радостного настроения, соответствующего здешней атмосфере благополучия и достатка, Кодзуэ смеётся несколько неестественно. Но Кёко, кажется, этого не замечает.
— Так ты заговоришь с ней?
Тамоцу поднялся с места, не спуская глаз с её спины.
Механически переставляя ноги, как будто его дёргают за ниточки, он молча двинулся вниз по лестнице неуверенной, неуклюжей походкой. Сидящие вокруг посетители уставились на широкую спину Тамоцу — кто-то застыл с вилкой у рта, кто-то со стаканом в руке, кто-то оборвал на полуслове весёлую болтовню.
Хомма тоже поднялся и стоял возле своего столика.
В другом конце зала зашевелился Икари. Вот он уже отошёл от стола и медленно двинулся в сторону лестницы.
А Хомма так и не может пошевелиться. Он не сводит глаз со спины Кёко Синдзё, которая, кивая головой, уже очень долго что-то говорит Кодзуэ.
Какая она маленькая, какая хрупкая…
Наконец-то он её нашёл. Теперь уже можно так думать! В конце концов он её выследил.
Тамоцу спустился по лестнице до самого низа и направился к их столику. Кодзуэ, как и договаривались, благоразумно набралась терпения, старается не смотреть ни на Хомму, ни на Тамоцу. Серёжки Кёко искрятся, худенькие плечи радостно взлетают.
И вдруг Хомму накрыла волна радостного изумления, как будто перед ним путеводная стрелка, да к тому же такая огромная, что он не сразу сумел охватить её взглядом. «Не важно, что скажем тебе мы, — думает Хомма, — ведь я же мечтал, если доведётся встретиться, выслушать тебя!»
Тот рассказ, который никто не хотел слушать. О том, что ты одна несла на своих плечах. О днях и месяцах твоего бегства. О днях и месяцах скрытной жизни. Рассказ, который ты сложила втайне от всех.
Времени у меня достаточно.
Кёко Синдзё…
Вот, сейчас, Тамоцу уже кладёт руку ей на плечо…
This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), an initiative of the Agency for Cultural Affairs of Japan.
KASHA by Miyuki Miyabe
1992
Перевод с японского Ирины Мельниковой
Оформление Ильи Кучмы
Пресса о книге
Серьёзная и глубокая [книга].
New
York
Times
Book
Review
Бытовая достоверность… психологическая глубина… искусная фабула. Великолепное произведение бесспорного мастера жанра.
Library
Journal
Интригующий сюжет в сочетании с экономной прозой, точно рассчитанным темпом и тщательной психологической проработкой производят гипнотический
эффект.
Publishers
Weekly
Очарование книг этого автора в великолепном языке описаний, передающем все оттенки чувств героев.
Yomiuri
Shimbun
