Да, это то самое, единственное в Японии место, где на бейсбольном поле можно увидеть дома.

Переступив порог, Хомма оказался в проходном административном помещении. На белых стенах висели стенды, изображающие различные модели домов, под каждым типовым домом стоял соответствующий номер. Быть может, оттого, что с утра стояла прекрасная погода и глаза привыкли к яркому солнечному свету, эти стены показались ему какими-то угрюмыми. Коридор упирался в ещё одну раздвижную стеклянную дверь с алюминиевой рамой, через которую можно было попасть на бейсбольное поле. Возле двери латинской буквой «L» протянулся узкий стол для приёма посетителей, за ним сидела женщина лет тридцати в простеньком костюмчике.

Стоя перед этим столом, через дверное стекло можно было видеть типовые дома, которые выстроились в обрамлении трибун с выцветшими красными и синими скамейками. Между домами прогуливались посетители. Воскресный день, послеобеденное время — сейчас здесь было довольно-таки оживлённо.

К счастью, у стола для приёма посетителей не оказалось никого, кроме Хоммы. К тому же повезло: сотрудница, видно, привыкла иметь дело со странными субъектами и ничуть не смутилась, когда Хомма протянул ей свой поляроидный снимок и заявил:

— Я хочу знать, когда здесь была выставлена вот эта модель дома.

Прежде всего последовало:

— А-ра-ра, вот оно что! — Потом уже она ответила: — Но дом-то не из тех, что сейчас на выставке, — да? Но вы-то именно этот дом ищете — да?

Она разговаривала не совсем так, как Матико-сэнсэ, но интонации были похожие — здесь, на западе, в районе Кансай, так и разговаривают. Голос у неё был приятный.

— Да, верно. Вот видите, на этой фотографии — прожектора. Они направлены на дом, ну, на бейсбольную площадку, потому я и смог предположить, что снимок сделан здесь, на этой выставке. Но когда его сделали — не знаю.

Женщина подняла глаза на Хомму:

— Если вас интересуют дома этого типа, в стиле европейских, то появились уже новые модели.

— Простите, но я хотел бы разыскать точно такой дом.

— Очень сожалею. — Она поскребла в уголке губ ноготком мизинца. Только этот единственный ноготь был у неё не сострижен, он был примерно сантиметровой длины. — А что, действительно эта модель здесь выставлялась?

— Но снято ведь здесь, не правда ли?

Женщина задумалась. Она мысленно сравнивала фотографию с залитой солнцем бейсбольной площадкой.

— Снято, пожалуй, здесь. Вот и прожектора видно. И всё же сейчас модели этого типа на выставке нет.

— А когда здесь открылась нынешняя выставка жилья?

— Эта — с осени прошлого года, с сентября.

— И всё это время выставленные модели не менялись?

— Нет, не менялись.

— Значит, дом этого типа не выставлялся? Может, всё-таки за это время меняли экспонаты?..

— Нет. У нас и в каталоге эта модель отсутствует, а если вы по выставке пройдёте, то сами убедитесь…

— Да-да, конечно, понятно. — Хомма краем глаза взглянул на лежавшую с края стопку брошюр «Выставка жилых домов на Осакском бейсбольном стадионе», а затем поинтересовался: — А раньше здесь проводили выставку «Ярмарка жилья»?

— Да, проводили.

— Когда это было?

— Ну, подождите минутку…

Она принялась перебирать полотнища бумаги большого формата, видимо графики проведения мероприятий. Хомма ждал, опершись обеими руками о стол для посетителей.

— Вот, «Ярмарка жилья», проходила в июле — октябре тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, длилась четыре месяца. — Зачитав написанную мелкими буквами информацию, она подняла голову. — Тогда фирм участвовало меньше, чем на нынешней выставке. Наполовину меньше, так я думаю.

— А все те фирмы, которые принимали участие в выставке тогда, представлены здесь и теперь?

— Да.

Хомма взял со стола одну брошюрку, раскрыл её и протянул женщине:

— Вы не могли бы отметить те фирмы, которые принимали участие в выставке «Ярмарка жилья», а также модели домов, представленные ими сейчас? Я обойду все эти дома. Ведь в каждом сидят представители фирмы, правильно?

— Да, они там.

Она с профессиональной сноровкой принялась сверять каталог с данными лежащих под рукой документов и делать пометки. Всего фирм оказалось пять.

Ступив на бейсбольное поле и осмотревшись, Хомма ещё больше усомнился в том, что тут могли проводиться профессиональные матчи. Тесно, уж чересчур тесно.

День был такой по-весеннему солнечный и тёплый, что выпавший на прошлой неделе снег показался недоразумением. Хомма влился в толпу семейных людей, явившихся сюда с мечтой иметь собственный дом, молодых парочек переговаривающихся о том, как славно было бы когда-нибудь действительно прийти выбирать жильё, пожилых женщин, которые ходят стайками, глазеют и ворчат в сторонке:

— Неудобная планировка, уборку трудно будет делать.

Он даже сам оказался во власти счастливых грёз, и от этого ему стало легче приставать с расспросами к продавцам. Тем более что в ответ он всякий раз слышал что-нибудь вроде:

— Ну, если говорить о домах такого типа, то наша компания предлагает модель с более интересным и ярким дизайном. К тому же система утепления полов во всех комнатах неяпонского стиля…

Менеджеров каждой компании Хомма спрашивал:

— Этот дом не ваша фирма представляла? — А потом тут же добавлял: — Не припомните такой форменной одежды, как на этом снимке?

И ещё один вопрос он задавал, доставая фотографию лже-Сёко:

— Вам знакомо лицо этой женщины? — Объяснять, почему его всё это интересует, было бы чересчур долго, и он привычно добавлял: — Дочку ищу — ушла из дома, и я не знаю, где она…

Это оказывало поразительный эффект: все искренне пытались ему помочь. Зато у Хоммы возникло какое-то противоречивое чувство — выходит, он уже в том возрасте, когда ему пристало быть папашей взрослой дочери, а не десятилетнего мальчугана, пусть и приёмного.

— Вы переживаете, конечно… — сочувственно говорили ему люди, так что порой становилось даже стыдно. Однако ответа по существу он до сих пор не получил, все твердили, что ничего не знают.

Одна, другая, третья фирма — переходя из дома в дом, он невольно замедлил шаг и засомневался: ведь, узнай он даже, откуда взялся на выставке этот дом, прямой связи между ним и женщиной, которая называет себя — «Сёко», не было. То, что загадка с прожектором была разгадана вдруг и таким неожиданным образом, заставило его броситься очертя голову в Осаку, но дела это не меняет — всё равно не стоит многого ожидать от какой-то фотографии. Даже если он узнает, какая фирма представила модель дома, а вдруг Сёко всего лишь ходила по этой выставке и случайно его сфотографировала, просто потому, что понравился? Тогда фотография ничем не пригодится в поисках этой женщины.

— Это наш дом, — ответили ему в последней, пятой по счёту фирме. Ответил менеджер, вернее сказать, деловая женщина.

Хомма обратился к ней в огромной прихожей (величиной с кухню его собственной квартиры в Мидзумото) роскошного, выполненного в чисто японском стиле дома компании «Новый город». Миниатюрная красавица в сером форменном пиджаке носила на лацкане значок с фамилией Ямагути и на своих пятисантиметровых каблуках изо всех сил тянулась вверх, безупречно прямо держа спину.

— Так это действительно ваш дом?

— Абсолютно точно. Он был выставлен на «Ярмарке жилья», модель «Шале — тысяча девятьсот девяносто, тип два».

Притом что фразу она строила правильно, как в учебнике, интонации выдавали осакский диалект. Очень мило.

— А что такое «Шале»?

— Это дом в стиле швейцарской горной хижины, для желающих мы делаем в нём даже печь. Только вот не знаю, есть ли у нас сейчас каталог с этой моделью… — с сомнением покачала она головой. — Попробую позвонить в главный офис. Вы подождёте минутку?

Она уже двинулась в приёмную, которая располагалась в соседнем помещении по правую руку, но Хомма её остановил:

— Нет-нет, не стоит. Достаточно подтверждения, что этот дом был представлен здесь на выставке.