Эмили почувствовала отвращение к этой женщине и за ужином постаралась сесть подальше от нее, если уж за одним столом нельзя повернуться спиной к соседу. Учителя тоже не могли обойти своим вниманием чрезвычайное событие, все разговоры за столом сводились к тому, кто из девочек совершил этот чудовищный проступок и как выявить и наказать виновную. Или виновных, если кто-то из учениц сговорился и сообща решил испортить рукоделие мисс Паркер.

Морин сидела за столом в окружении своих подруг, но почти ничего не ела. Ее заплаканные глаза вызывали горячее сочувствие, и Эмили решила тотчас после ужина поговорить с девушкой о новой работе.

Хелен развлекала себя тем, что присматривалась к лицам девочек, словно пыталась заметить на одном из них радость, смущение или чувство вины, но безрезультатно. Если преступница и была среди учениц, которых видела мисс Эйвери со своего места, все они могли считаться виновными или невиновными, ведь ни одно личико в этот вечер не оставалось равнодушным.

Более всего потрясенными выглядели младшие девочки, они еще не успели столкнуться с предательством своих подруг. Эмили подумала, что во время завтрашнего урока постарается объяснить им, как жестоко и бессмысленно поступили с бедняжкой Морин Паркер, и внушить, что радость от такой победы ничтожна по сравнению с угрызениями совести и чувством вины. «Если я смогу заронить в их души немного благородных устремлений, надеюсь, в будущем нам не придется сталкиваться с подобной неприятностью, – думала она, нехотя ковыряя вилкой жаркое. – А вот старшие девушки не кажутся потрясенными, зависть к более красивым, богатым или удачливым подругам уже отравила в большей или меньшей степени их сердца. Увы, соперничество порой приобретает самые отвратительные, жуткие формы, идет ли речь о рукоделии или о внимании поклонника».

После ужина в общей зале не было слышно смеха, дежурной учительнице не приходилось выговаривать девочкам за шумные игры. Миссис Фирман сказала Эмили:

– Я надеюсь, случившаяся с мисс Паркер беда пойдет девочкам на пользу, и им никогда не захочется причинить такое огорчение кому-нибудь из своих подруг.

Мисс Брент, проходившая мимо, насмешливо улыбнулась:

– До следующей подобной ярмарки вся эта история забудется, а потом девочки станут точно так же стремиться выдвинуться, пусть даже и за счет слез кого-то из них.

– Неужели вы считаете их всех жестокосердными и испорченными? – не удержалась Эмили, так и не научившаяся игнорировать резкие замечания мисс Брент.

– Вовсе нет, но им, как и всем нам, свойственны порой недобрые чувства. Вы же не станете утверждать, что никогда не совершали неблаговидных поступков? – развернулась к ней мисс Брент.

Эмили подумала, что эта несносная женщина намекает на разговор, случайно услышанный Эмили в библиотеке, и невольно покраснела.

– Разумеется, не стану, – она сердито вздернула подбородок. – Но я никогда бы не стала способствовать тайному умыслу, если он может причинить кому-то вред!

На этот раз, кажется, ей удалось задеть мисс Брент. Учительница музыки одарила ее долгим пронзительным взглядом и направилась дальше одной ей ведомым путем. Эмили впервые за последние дни вспомнила, что ей так и не удалось узнать, с кем из девушек говорила в тот день мисс Брент в библиотеке.

Эмили не нашла Морин Паркер среди старших девушек, собравшихся группой подле камина. У мисс Паркер не было отдельной спальни, и Эмили отправилась разыскивать бедняжку, чтобы предложить ей совместными усилиями приготовить для ярмарки какую-нибудь прелестную картинку.

Мисс Паркер нигде не было, и Эмили пришлось спросить о девушке мисс Олдридж, попавшуюся ей на глаза в коридоре.

– Вероятнее всего, она в гостях у мисс Рикман и мисс Сэмпсон, – объяснила экономка. – Они очень дружны с мисс Паркер и часто приглашают ее к себе.

Эмили поблагодарила мисс Олдридж и снова поднялась на второй этаж. Ей не очень хотелось заходить в комнату учениц, но необходимо было найти Морин. Эмили постучала в дверь, прежде чем войти в спальню девушек.

Уютная комната была освещена десятком свечей – такого не могла себе позволить ни одна учительница, и Эмили после темного коридора даже пришлось сощурить глаза, раздраженные ярким светом.

У стола посередине комнаты сидели четыре девушки и пили чай. При виде Эмили Сьюзен Сэмпсон тотчас вскочила со своего места:

– Мисс Барнс! Как чудесно, что вы зашли к нам! Сейчас я налью вам чаю, у нас как раз есть лишняя чашка!

Другие девушки обеспокоенно посмотрели на учительницу, словно боялись, что она принесла им еще какую-то плохую новость.

Эмили верно истолковала их взгляды и успокаивающе кивнула.

– Благодарю вас, мисс Сэмпсон, но я хочу сперва поговорить с мисс Паркер.

– Вы знаете, кто это сделал? Вы скажете нам, мисс Барнс? – спросила Энид Рикман.

Эмили покачала головой:

– Нет, я не знаю, кто лишил гостей ярмарки возможности приобрести чудесное изделие мисс Паркер, – сказала она. – Я хочу предложить вам, Морин, участвовать в ярмарке с новым прекрасным творением.

– Вы же знаете, я ничего не успею сделать, – уныло ответила Морин, миниатюрная блондинка с вытянутым, как у жеребенка, личиком. – Я вышивала эту подушечку несколько недель.

– Именно поэтому я и пришла. Может быть, вы пройдетесь со мной по коридору и мы поговорим?

– У нас нет секретов друг от друга, мисс Барнс. И я уже налила вам чаю, – решительно заявила мисс Сэмпсон, явно привыкшая поступать всегда именно так, как хочется ей, и требовавшая от своих близких беспрекословного подчинения. В этом она походила на мисс Найт, но, к счастью, Сьюзен не было свойственно высокомерие Филлис и ее капризы казались скорее милыми и забавными, нежели оскорбительными и зловредными. Морин послушно кивнула, соглашаясь со словами мисс Сэмпсон, и Эмили пришлось занять свободный стул.

Четвертая из девушек, некрасивая, сутулая мисс Купер, обернулась к Эмили:

– Мисс Барнс, ну неужели ничего нельзя сделать? Я уверена, этот ужасный поступок совершила Филлис Найт или кто-то из ее приспешниц! Она заслуживает того, чтобы быть изгнанной из пансиона!

Сьюзен согласно кивнула, и Эмили поняла, что эту тему девушки обсуждали до ее прихода.

– Вы же знаете, мисс Купер, никто не видел того, кто это сделал. У нас нет никаких оснований обвинять мисс Найт, тем более что все время после обеда она провела в танцевальной зале вместе с другими девушками из вашего класса!

– Может быть, она и выходила, но этого никто не заметил, во время уроков танцев всегда такая суета, – упрямо настаивала на своем мисс Купер.

– Довольно, Джемма, давай послушаем, что хочет нам сказать мисс Барнс, – прервала Энид излияния мисс Купер.

– Я собираюсь предложить вам, мисс Паркер, представить на ярмарке какое-нибудь небольшое живописное произведение, – Эмили обернулась к Морин, глядевшей на нее недоверчиво и уныло. – Сельский пейзаж или натюрморт с цветами всегда уместно смотрится в гостиной, и вашу работу наверняка купят.

Морин была так явно удивлена словами мисс Барнс, что Эмили даже улыбнулась. Похоже, бедняжке не приходило в голову, что для нее не все еще потеряно.

– Вы полагаете, я смогу успеть нарисовать что-нибудь стоящее? – переспросила она, а Сьюзен уже тихонько хлопала в ладоши, в восторге от идеи мисс Барнс.

– Вы прекрасно рисуете, мисс Паркер, и вполне справитесь со сложной работой. Времени действительно остается не так уж много, поэтому я готова помочь вам. Но это не значит, что я буду делать работу за вас, – прибавила Эмили, когда заметила, как нахмурилась мисс Паркер.

– Это великолепный выход, Морин, – к рукоплесканиям Сьюзен присоединилась и мисс Купер. – Только я бы посоветовала тебе хорошенько прятать свою картину до самого дня ярмарки.

– Ты думаешь, кто-то снова попытается испортить работу Морин? – Энид с удивлением посмотрела на подругу.

– Если Филлис сделала это один раз, сделает и другой, вы же все знаете, как она не любит нашу Морин за то, что та назвала ее брата напыщенным щеголем, – Джемма передернула своими узкими плечами.