По словами миссис Вильерс, учитель живописи тайно встречался с мисс Найт в пустых в вечернюю пору классах, пока кто-то не донес об этом директрисе.

– Говорят, он уделял свое внимание и другим девушкам из старшего класса, – пояснила миссис Вильерс. – Я думаю, одна из них, потеряв его привязанность, и раскрыла его тайну.

– А я все же думаю, что это была мисс Брент, – упрямо стояла на своем Хелен.

Чаепитие прошло приятнее, чем ожидала Эмили. Она сделала над собой усилие и постаралась отнестись к болтовне миссис Вильерс как к историям из тех, что описывают в романах или печатают в газетах, а не сплетням о людях, которые находятся совсем близко.

Лишь однажды Эмили испытала неловкость. Хелен нужно было отлучиться на несколько минут по какому-то делу, и миссис Вильерс осталась вдвоем с Эмили. Но болтать не перестала.

– Я вижу, вы уже подружились с мисс Эйвери.

– Да, это так, – Эмили не собиралась этого отрицать.

– Очень славная девушка наша мисс Эйвери. Немного ленивая и несобранная, но такая веселая и всегда готова всем услужить, – миссис Вильерс, похоже, не обделяла своим вниманием даже тех, с кем состояла в дружеских отношениях. – Иногда она совершает мелкие оплошности, как это свойственно молодым, но ей всегда все прощают.

Эмили не знала, что ответить на эту тираду, миссис Вильерс тотчас снова стала ей неприятна. Но сплетница не обладала особой наблюдательностью, чтобы заметить, как нахмурилась Эмили.

– Что ж, скажу я вам, особое отношение к мисс Эйвери со стороны директрисы вполне понятно. Говорят, миссис Аллингем знает о родителях мисс Эйвери намного больше, чем хочет показать.

– О чем вы говорите? – Миссис Вильерс все-таки удалось заинтриговать Эмили. – Если миссис Аллингем знает, как звали родителей Хелен, почему она ей не скажет?

Миссис Вильерс посмотрела на Эмили с какой-то жалостью.

– Дитя мое, ну неужели вы не понимаете? Миссис Аллингем никогда не сможет назвать имя матери мисс Эйвери без ущерба для своей репутации! Вряд ли она захочет раскрыть тайну, могущую бросить тень на ее прошлое!

– Вы хотите сказать… – Эмили сделала паузу, не решаясь произнести вслух поразившую ее догадку.

– Конечно же! Дорогая моя, если вы присмотритесь повнимательнее, вы заметите в лице вашей подруги фамильные черты одной особы… Но я больше не должна ничего говорить, – с притворной тревогой закончила миссис Вильерс.

Эмили все еще растерянно смотрела на нее, когда вернулась Хелен, и разговор сразу перешел на другую тему, а вскоре обе молодые учительницы попрощались с миссис Вильерс и вернулись в свою комнату.

Уже лежа в постели, Эмили размышляла о том, что наговорила учительница французского. Не может быть, чтобы миссис Аллингем являлась матерью мисс Эйвери! Они ничуть не похожи, говорила себе Эмили и тут же начинала сомневаться. Могло ли быть такое, что директриса в молодости совершила роковую ошибку и постаралась исправить ее, приняв на воспитание в школу собственную дочь? Знает ли сама Хелен об этом, догадывается ли? Неприязнь Эмили к миссис Аллингем еще возросла. Как можно обречь собственное дитя на судьбу безвестной сироты? Даже если Хелен и выросла под присмотром миссис Аллингем, девочка не узнала ни материнской любви, ни настоящей заботы!

Эмили уже было известно от той же миссис Вильерс, что миссис Аллингем вышла замуж, уже будучи в таком возрасте, когда никто не ожидает от леди внезапного сообщения о помолвке, родила сына и дочь и вскоре овдовела. Сейчас ее дети под присмотром незамужней кузины миссис Аллингем получали образование на континенте.

В одном Эмили была уверена – она не сможет рассказать Хелен о том, что наболтала ей миссис Вильерс. Но ведь другие учителя наверняка уже не один раз слышали подобные истории, неужели никто из них так ничего и не сказал мисс Эйвери? Ведь миссис Вильерс каждый раз начинает свою историю словами «Говорят, что…», значит, это общеизвестная сплетня! Или и другие, как Эмили, щадят чувства Хелен и скрывают от девушки правду, способную сильно расстроить ее? А впрочем, правда ли это или лишь выводы миссис Вильерс, основанные на снисхождении директрисы к проступкам мисс Эйвери?

«Да так ли уж велики эти проступки? – думала Эмили. – Может быть, миссис Вильерс все это придумала, чтобы развлечься? Что же она тогда придумает обо мне? Но, даже если в этом и есть хотя бы доля правды, миссис Аллингем может быть тетушкой Хелен или еще какой-то дальней родственницей, кому настоящая мать девочки доверила воспитание малышки! Так или иначе, мне лучше не вмешиваться в эту историю, тем более сейчас, когда я так мало провела здесь времени и не узнала этих людей настолько хорошо, чтобы верить всему, что они говорят!»

Проворочавшись беспокойно не меньше часа, Эмили уснула. Назавтра ей предстояло много работы.

В субботу занятия в школе продолжались только до обеда. К тому времени, как ученицы покидали столовую, в холле уже беседовали в ожидании своих дочерей их родители, братья и сестры, явившиеся забрать своих девочек домой на воскресенье. Те, чей дом находился слишком далеко или чья семья была недостаточно состоятельна, чтобы приехать за дочерью, с завистью поглядывали на своих подруг. Некоторых не забирали даже на каникулы, и Эмили, спустившаяся вместе с Хелен в холл, с сочувствием наблюдала за разочарованными лицами тех девочек, кто ожидал увидеть в холле свою семью, но так и не увидел.

Хелен, к удивлению подруги, надела теплую пелерину, шляпку и взяла с собой небольшой саквояж.

– Ты куда-то собираешься? – не могла не спросить Эмили.

– Друзья в Брайтоне пригласили меня провести с ними воскресенье, – весело ответила Хелен. – За мисс Найт обычно приезжает ее старший брат, Эйрел, и мисс Филлис любезно согласилась подвезти меня. Смотри, он вон там, рядом с миссис Аллингем.

Эмили уже заметила в толпе директрису, а теперь пригляделась повнимательнее к ее собеседнику. Молодой джентльмен, несомненно, был братом мисс Найт, так они были похоже. Ему было около двадцати пяти лет, и он с любезным выражением лица выслушивал то, что говорила ему миссис Аллингем, но его быстрый, насмешливый взгляд перебегал с одной девушки на другую, словно он выбирал, с кем из них ему можно пофлиртовать.

Старшие девушки сегодня тоже вели себя куда более оживленно, бросали кокетливые взгляды на присутствующих в холле мужчин, улыбались и хихикали. Что ж, знакомство с братом или молодым дядюшкой одной из своих приятельниц может в конечном итоге привести к браку. Девушки уже все знают о положении и связях каждой из семей, приславших свою дочь в школу Святой Маргарет, и прекрасно осведомлены о тех из их родственников, кто может считаться хорошей партией.

Хелен решительно направилась к мистеру и мисс Найт, Эмили осталась стоять у лестницы, наблюдая за ученицами и их родными. Она испытывала легкое сожаление, когда думала о том, что навсегда вырвана теперь из этого мира нарядных туалетов, балов и ухаживаний. Даже если она сумеет отложить средства себе на приданое, ей уже исполнится к тому времени не меньше двадцати пяти лет, и ни один из подходящих молодых джентльменов на ней не женится. Скорее, это будет викарий не слишком преклонных лет, адвокат или учитель.

– О чем вы грустите, мисс Барнс? – Эмили и не заметила, как Энид Рикман подошла к ней. – Вам тоже хочется поехать домой и немного отдохнуть от школы?

Эмили кивнула и улыбнулась хорошенькой девушке, одетой по случаю субботы в нарядную голубую шляпку и плащ чуть более темного оттенка.

– Вы правы, мисс Рикман. Но мне некуда ехать, поэтому я останусь и буду разбирать картоны мистера Реддока.

– Я бы хотела представить вам своего отца, – неожиданно сказала мисс Рикман. – Он, по обыкновению, немного запаздывает, такова уж его натура. Он приезжает за мной и Сьюзен, поместье ее отца находится далеко отсюда, и она проводит выходные в нашем доме в Брайтоне или в поместье неподалеку отсюда.

Мисс Сэмпсон легко сбежала по лестнице и остановилась рядом с кузиной.