— У вас собственные достоинства, — сказала она, сдерживая улыбку и одновременно пытаясь успокоиться. — То, что вы говорите, говорится искренне. Поверьте, Брюс, для женщин это очень много значит. У Джованни заранее приготовленная фраза, хорошо отрепетированная, но лишенная непосредственности и искренности. Она не трогает сердца.

     Ему понравилось ее высказывание.

     — Рад слышать, поскольку это означает, что вы не будете сердиться, когда я буду заикаться и мямлить. — Он с надеждой взглянул на нее. — При вас я становлюсь совершенно косноязычным.

     Сделав глубокий вдох, Брюс попытался преодолеть скованность.

     — Не вижу другого пути, как только сказать это. — Он взял ее руку в свою. — Никогда бы не подумал, что смогу полюбить кого-то после смерти Элен, но я ошибался. Я люблю вас, Марго.

     Сердце ее переполнилось радостью, устремилось к нему. Как ей не хотелось, чтобы до этого дошло, до объяснений в любви! Она боялась, жутко боялась полюбить его.

     Резко вырвав руку, она отклонилась назад. Взгляд ее скользнул куда-то в сторону.

     — Я... я просто не знаю, что сказать.

     Боль разлилась в груди, было трудно дышать. Брюс изо всех сил старался держаться. Зализывать раны будет потом.

     — Обычно говорят: «Я тоже вас люблю». — Он пытался поймать ее взгляд, найти в нем подтверждение, что она разделяет его чувства. Надежда исчезала. — А Флоренция прекрасно подошла бы для медового месяца, — печально сказал Брюс.

     Марго сжала губы. Голова гудела.

     — Уверена, что множество людей с вами согласятся. — Все еще избегая его глаз, она подняла свой бокал. Ее руки дрожали так сильно, что несколько капель пролились на скатерть.

     — Марго, если я непонятно изложил свое предложение, я повторю его снова: выходите за меня замуж.

     Словно ее поймали в ловушку, загнали в угол, откуда никуда не скрыться. Но должен быть выход. До этого всегда он находился.

     — Я поняла, Брюс, и мне очень жаль, потому что придется отказать и причинить вам боль, а мне бы этого совсем не хотелось. — Слезы на мгновенье ослепили ее. Она сморгнула их. — Я бы никого не хотела обижать. И... ну зачем вам надо было это делать?

     Ее словно разрывали на части. Если бы жизнь была иной, если бы она до сих пор верила в счастливый конец, как ее тетушка или Мелани, то сказала бы «да». Прокричала бы!

     Но ничего не изменишь. Все мужчины когда-нибудь уходят и оставляют вас. Уходят тогда, когда разочарование ударит больнее всего.

     В отчаянии Марго вскочила из-за стола.

     — Марго, подождите! — крикнул он вслед. — Куда вы?

     Марго не ответила. Потому что не знала. Все, что она знала, это то, что ей надо убежать от него. Раньше, чем она сделает трагическую ошибку, сказав «да», как требовало все ее существо.

     Она бежала, не видя дороги, слезы застилали глаза.

     Не зная, что и подумать, Брюс позвал ее снова, но опять безрезультатно. Мелькнула мысль, что не стоит ее удерживать. Если она не хочет его, то давить и чего-то требовать бесполезно. Он не станет...

     Черта с два.

     Его место с ней рядом.

     Это противоестественно, чтобы брачное предложение вызывало такую бурную реакцию и слезы. Здесь что-то не так. Тут что-то другое, что — он пока не понимает, но не отступит, пока не поймет.

     Брюс догнал ее, схватил за руку и повернул лицом к себе.

     — Вы движетесь дьявольски быстро для женщины на высоких каблуках, — сказал он, пытаясь овладеть своим гневом, понимая, что злость плохой попутчик и ничего не решит.

     Марго глотала воздух, пытаясь восстановить дыхание.

     — Практика.

     Он не улыбнулся.

     — Так, и от скольких предложений вы удрали?

     Марго отдышалась, но не смогла унять внутреннюю дрожь.

     — Ваше первое.

     Он покачал головой. Так дело не пойдет.

     — Не верю, что никто раньше не просил вас выйти замуж.

     — Поверьте. — Печальная улыбка осветила ее лицо. — Я никогда не позволяю себе заходить так далеко. Сбегаю при первых признаках каких-либо серьезных намерений.

     Почему? Чего она боится?

     — На этот раз вы не сможете убежать.

     Она пыталась, но не смогла, всякий раз оттягивая расставание. В этом ее ошибка. А теперь приходится дорого платить. Цена слишком высока: превращение прекрасных воспоминаний в печальные. Почему он не смог вовремя остановиться? А она?

     Пожав плечами, Марго отвернулась.

     — Почтенный возраст делает реакцию не такой молниеносной.

     Он взял ее лицо в руки. Она поборола нестерпимое желание крепко прижаться к нему. Поборола с трудом.

     Брюс разглядел немое желание в ее глазах.

     — Вы еще не достигли почтенного возраста, Марго. Но я хочу быть рядом с вами, когда это случится.

     Она не будет слушать, не позволит увлечь себя пустыми обещаниями.

     — Нет. Это все слова, слова. Ничего, кроме слов.

     Он начал понимать.

     — Да, это слова, но мои слова, Марго. Мои слова и моя честь. Разве я лгал вам когда-нибудь?

     К ее горлу подкатил комок.

     — Не знаю...

     — Не лгал.

     Она попыталась отвернуться, но он схватил ее за плечи и удержал.

     — Черт возьми, Марго, неужели вы думаете, что я ничего не понимаю?

     Она подняла голову. Голос ее дрожал.

     — Если бы понимали, то не сделали бы предложения.

     — Я говорю, что понимаю, о чем вы думаете, — сказал он мягко. — И понимаю, что творится в вашем сердце. — Лицо ее приняло враждебное выражение, но тут же смягчилось от его нежного взгляда. — То же, что и в моем. Я люблю вас, Марго, и отчаянно не хочу, чтобы вы исчезли из моей жизни.

     Она не собирается верить ему, никогда. Известно, что случится, если она поверит.

     — Это вы теперь так говорите, но...

     — Навсегда, — повторил он с силой. — Не будет никаких «но», Марго. Не все мужчины созданы по единому шаблону. Я не ваш отец и не отец Мелани, я не тот мужчина, который может обидеть вас. Я очень люблю вас и не собираюсь исчезнуть из вашей жизни.

     Брюс спешил во что бы то ни стало пробиться к ней.

     — Мне потребовалось немало времени, чтобы открыть свое сердце, но теперь оно открыто и ваше. Вы в моем сердце. И я не отпущу вас оттуда. — Руки его разжались. Теперь ее удерживал лишь его взгляд. — Я остаюсь здесь, и вам придется привыкнуть к этому.

     — Нет, не остаетесь. Вы уезжаете во Флоренцию, — напомнила она.

     Он знал, что обещает.

     — Без вас — нет.

     — А если я не поеду?

     Брюс не сомневался ни секунды.

     — Тогда и я не поеду.

     Смахивает на то, что он действительно так решил, но на деле может оказаться обманом. Джек клялся в вечной любви только для того, чтобы затащить ее в постель.

     — У меня есть предложение от фирмы поехать во Францию.

     Новость вонзилась ему в сердце, как острый нож.

     — Отклоните его.

     — А если нет? — Она смотрела ему в глаза, искала признаки отступления. — Если мне хочется во Францию?

     Если она этого хочет, то и он хочет того же.

     — Тогда я еду с вами.

     — И что будете делать? — с вызовом спросила Марго. Волны с шумом набегали на берег, раскричались чайки. Идет буря.

     Буря уже бушует.

     Ответ был прост:

     — Заниматься с вами по ночам любовью. Это будет мне компенсацией за потерянные годы.

     Она жаждала поверить и пыталась не поддаваться этому желанию.

     — Вы так поступите? Ради меня?

     — Да, да и да. Что еще?

     Она поглядела ему в глаза и поняла, что он поступит так, как обещает. Пойдет на любые жертвы за ее согласие стать его женой. Возможно, с его точки зрения, жертвы невелики.

     Марго сплела пальцы вместе.

     — Знаете, Брюс, я не хотела любить вас. — От нее не ускользнуло, что его глаза загорелись надеждой. — Пыталась, как могла. Но, видимо, выбора у меня не было. — Она сжала губы, подавляя рыдание. — Вот что страшно. Выбора не было.