— Если кто и связан, то не она.

     — Но... о, понимаю. Вы ухаживаете за ней. И отдаете себе отчет, конечно, что у вас обязательно появятся соперники.

     Это тебе не спортивное состязание, подумал Брюс. Поглядев на Джованни, он увидел, что тот только что не потирает руки от удовольствия.

     — Замечательно. Пока она не приняла решения, вы не можете осуждать меня, если я потанцую с ней. Она — обворожительная женщина. — Итальянец тихо рассмеялся.

     Брюс поднял брови, не понимая, что в этом смешного.

     Джованни пояснил:

     — Если бы она была моей, я бы держал ее под замком, никому даже глазом не разрешил взглянуть. — Его улыбка была простодушной и сластолюбивой одновременно.

     Вот тебе награда за твою правдивость, обругал себя Брюс. Но что тут поделаешь...

     — Конечно, я знаю. — Джованни кивнул. — Очень печально для вас, но удачно для меня. Вы извините меня, я неожиданно ужасно проголодался.

     Брюс не сомневался, что голод Джованни к желудку никакого отношения не имеет. Может, подойти к Марго самому? Несомненно, он успеет первым. Он выше ростом, шаги у него шире.

     Но со стороны будет смотреться очень глупо. Достаточно одного строгого выговора себе за одну ночь. Не собирается же он принимать участие в таких гонках.

     А потом, что бы он ни чувствовал, как бы к ней ни относился, но никаких ограничений по отношению к Марго налагать не имеет права. Даже если бы она была его женщиной.

     Решив выбросить буфет из головы, он отправился в бар. Пожалуй, надо выпить.

     — Вечер удался, как вы думаете? — спросила Марго, когда они выходили из зала.

     Брюс обнял ее за талию. Наконец-то она снова с ним. Джованни практически монополизировал ее на весь вечер.

     — С точки зрения Вестона — да, — согласился он. — Марчелло согласился утром подписать контракт.

     Она уловила его иронию.

     — А с вашей точки зрения?

     Брюс пожал плечами. Ему не хотелось говорить об этом, но раз она спросила, надо отвечать.

     — Я обнаружил в себе некоторые не слишком положительные качества.

     Понятно, что он имеет в виду. Другой бы устроил сцену. Брюс же галантно отступил в сторону, позволив ей самой делать свой выбор. Трудно не восхищаться таким человеком. Так она и делала. Может, даже слишком восхищалась.

     — Вы слишком суровы к самому себе. — Они почти достигли вращающихся дверей, когда она внезапно вспомнила и остановилась. — Мне надо завернуть к стойке портье.

     — Хорошо. — Он повернулся и пошел назад по коридору. — А что?

     — Надо оставить письмо Джованни.

     Ее беззаботное признание ударило его с силой железного кулака. Поскольку они только что расстались, то, вероятно, содержание письма может быть интимного свойства.

     Чего удивляться? На какую женщину не произвело бы впечатление внимание Джованни, а он был просто сверхвнимателен к Марго.

     Настолько внимателен, что один или два раза был на волосок от необходимости впоследствии обратиться к дантисту. Лишь невероятные усилия Брюса по укрощению своего темперамента спасли его от столь печального исхода.

     Портье наблюдал за ними из-за стойки. Когда он разглядел Марго, его улыбка засияла подобно полуденному солнцу.

     С неподдельным энтузиазмом он спросил:

     — Чем могу вам помочь?

     Марго открыла сумочку и вынула ключ.

     — Не могли бы вы передать это мистеру Джованни Марчелло? — Она подвинула ключ поближе к портье. — Он в номере 1209. Скажите ему, пожалуйста, что леди очень благодарна, но ключ ей не понадобится.

     С этими словами она снова взяла Брюса под руку и направилась к выходу из гостиницы.

     Брюсу оставалось лишь молчаливо смотреть на нее, поскольку способность говорить его оставила. На секунду ему захотелось вернуться и удавить Джованни. Негодяй попытался назначить Марго свидание прямо у него под носом.

     — Он дал вам ключ от своего гостиничного номера? — наконец выдавил он.

     Голос Брюса не обманул ее, она понимала, что он готов взорваться.

     — Ну да, — сказала она, как будто речь шла о безделице, не стоящей внимания, а не о наглом непристойном предложении.

     Гнев его с трудом угасал. Вместо того чтобы подниматься на лифте в комнату Джованни, она здесь, с ним. Причин для ревности нет. Свой выбор она сделала.

     — Но вы не купились на его посулы.

     Будто бы это не очевидно. Ее зубы сверкнули.

     — Ни в коем случае.

     Пропуская ее вперед, он неотрывно следовал за нею.

     — Что он говорил?

     Марго обернулась, невзначай коснувшись его щеки.

     — Вам будет неприятно слушать.

     Пожалуй, верно. Достаточно знать, как она ответила. Не стоит искать причин для дополнительного раздражения. Гнев ослепляет.

     Брюс попросил подошедшего слугу подогнать машину.

     — Хотите куда-нибудь поехать? — неожиданно вырвалось у него. По ее лицу он понял, что застал ее врасплох. — Потанцевать. — Это первое, что пришло ему в голову.

     Ей было смешно и немного неловко.

     — Я думала, что мы потому и ушли. Из-за того, что вы устали от танцев.

     — Нет, — возразил он. — Я устал от созерцания вас, танцующей с Джованни. И еще от его надоедливого внимания к нам, когда мы танцевали вдвоем. — Брюс обнял ее за плечи, не потому, что хотел подчеркнуть свое право обладания, а... так, казалось ему, было правильно. — Я хочу держать вас в своих объятиях, не опасаясь, что всякую минуту мне постучат по плечу. — Он вгляделся ей в лицо. — Если только вы не устали.

     Если усталость и была, то она исчезла без следа. Марго покачала головой, сережки в ушах сверкнули, глаза тоже.

     — Дорогой, я могу танцевать до зари.

     И он поверил.

     Все произошло очень быстро. Как только Джованни подписал договор о слиянии двух компаний за океаном, день открытия флорентийского отделения окончательно определился.

     Брюс был поставлен перед фактом, что на завершение всех домашних дел у него не более двух недель.

     Почти ничего.

     Он твердил себе, что на самом деле ему требуется всего один вечер. Правильная обстановка и правильный подход.

     И правильный ответ.

     Поставив намеченную цель, он не собирался сворачивать с пути. Запустил механизм подготовки. Звонил, делал покупки.

     Он давно уже не рисковал, пускаясь в авантюры, касающиеся личной жизни.

     В машине Брюса из CD-проигрывателя неслись нежные, романтические мелодии из старых кинофильмов.

     Он купил этот диск специально для нее, подумала Марго. Трудно представить, что он держал такое для себя.

     Он и в самом деле один на миллион.

     Повернувшись к нему, она поглядела на его профиль. Наполовину в тени, наполовину освещенный лунным светом. Суровая внешность, оболочка, под которой трудно предположить нежную душу.

     — Вы ведете себя очень загадочно, — сказала она.

     Брюс едва взглянул в ее направлении и ничего не ответил, добавляя таинственности.

     Они двигались по магистрали вдоль Тихого океана. По правую руку мерцало, переливаясь, громадное пространство воды. Луна была полной, от нее тянулась длинная, уходящая вдаль дорожка.

     Что происходит, непонятно.

     Брюс позвонил в магазин Мелани перед самым закрытием и предложил сегодня встретиться. Без всяких колебаний Марго согласилась. В конце недели он уезжает. Через пять дней навсегда уйдет из ее жизни. Не считая мимолетных встреч на семейных праздниках.

     Мысль болезненно отдалась в сердце, вызывая желание провести с Брюсом как можно больше времени. Пока еще не конец.

     «Конец» — то, чем завершается каждое приключение, напомнила она себе.

     Ее радовал его звонок. Если бы он не позвонил, то она сделала бы это сама. Какое ей дело до условностей? Сейчас, когда осталось так мало времени, не до церемоний. Жаль упустить последние деньки, проведя их врозь.