– У тебя здесь очень мило, в прошлый раз, когда я заходил, было много народу.

– Да, дела идут неплохо. Я боялась, что мы прогорим, когда начался экономический спад, но, вопреки ожиданиям, мы были приятно удивлены.

Я считал цены в кафе вполне приемлемыми. Для тех, кто работал неподалеку, было удобно забежать сюда на чашку кофе по дороге в офис.

– И сколько часов вы работаете?

– Мы открываемся рано. Аликс, – она кивнула на женщину, которая принесла нам кофе, – приходит около пяти и занимается выпечкой, потом приходит Мэри, в шесть, и начинает обслуживать первых посетителей. У нас в основном постоянные клиенты.

Я понимающе кивнул.

– Потом поток немного стихает, и снова наступает оживление ко времени ланча. У нас в меню суп, салат и сэндвичи.

Меню дня можно было увидеть около входа, написанное мелом на черной доске.

Сегодня там значился свекольный суп с имбирем и салат из шпината с голубым сыром и сушеной клюквой. Живописно и изобретательно.

– Мы открыты до девяти тридцати.

– Значит, и обеды тоже.

– Меню для вечера то же, что и для ланча, – объяснила она. – Вначале я не предполагала, что будут посетители вечером, но ошиблась. В основном приходят люди, живущие по соседству.

– Что ж, прекрасно.

Я огляделся, оценивая обстановку. На стенах картины с изображением Эйфелевой башни, берегов Сены и других достопримечательностей Франции. Уютно и мило.

– Мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха. – Голос Уинтер дрогнул от гордости. – Ханна очень помогла мне, всегда советовала, поддерживала… – Она замолчала.

Я уткнулся взглядом в свой кофе.

– Да, трудно поверить, что прошел год.

– Это так. – Она постепенно успокаивалась.

Я задержал дыхание. Настал момент.

– Начал тут разбирать ее вещи, – это была наглая ложь, – и подумал, что, может быть, ты захочешь взять что-нибудь на память.

Глаза ее увлажнились, наполнились слезами, она приложила руку к сердцу.

– О, Майкл, какая чуткость с твоей стороны.

– Ханна часто говорила о тебе, ты была ее любимой кузиной.

Казалось, Уинтер сейчас расплачется. Я всегда боялся чужих эмоций и после смерти Ханны часто выступал в роли утешителя. Но нелегко утешать, когда своя боль так невыносима.

– Может быть, что-то особенное, чем ты дорожила?

– Я дорожила своей кузиной. – Она покачала головой. – И не понимала насколько, пока не потеряла ее.

Я растерянно взял с тарелки круассан, отломил кусочек, но не стал есть. Вдруг испугался, что если мы продолжим воспоминания, то оба впадем в депрессию.

– Не могу вспомнить ничего особенного. На твой выбор – я буду благодарна в любом случае.

– Какая связь у тебя с Францией? – спросил я, меняя тему.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Я ездила туда с Пьером.

– Кто такой Пьер?

– Пьер Дюбуа. Мы… мы встречались какое-то время.

– Вы встретились во Франции? – Я пытался вспомнить, говорила ли Ханна о Пьере. Имя показалось знакомым.

– Нет. Мы встретились здесь, в Штатах. Одно время работали вместе, но это было так давно. – Она слегка понизила голос. – Я летала туда познакомиться с семьей Пьера, и поездка была незабываемой. Мне нравилось там все: люди, еда, культура. Вдохновение от поездки и воспоминания помогли мне открыть это кафе.

Я улыбался, слушая ее восторженную речь. Потом вспомнил, что Ханна рассказывала о романе Уинтер с каким-то французом. Кажется, они вместе работали в одном ресторане. Тот самый парень, который заставил ее страдать.

– Ты, наверное, пытаешься вспомнить Пьера? Сожалею, что никогда не было возможности привести его к вам, на ваши прекрасные званые ужины. С нашим расписанием на работе это было невозможно. Может, это и к лучшему.

Я не знал, как отреагировать, и издал невнятное восклицание.

– Мы с ним расстались. Перерыв в отношениях.

Я не вполне понял, что это значило.

– Перерыв?

– На несколько месяцев, – уточнила она. – Мы и раньше расходились, потом опять сходились, но старые проблемы возникали вновь. Только и делали, что без конца спорили и ругались, – рассказывала она с печальным видом, – некоторые люди не могут жить вместе, как бы сильно их ни тянуло друг к другу. – Она покачала головой, как будто сожалея, что такое случается.

Как я понял, она рассталась с этим парнем, потом они после длительного перерыва сошлись и снова расстались. Очевидно, когда Ханна писала мне свое письмо, это было после первого разрыва их отношений.

– Был кто-то другой… во время вашего… перерыва в отношениях? – Вопрос был бестактен и невежлив.

– Ну, такого не случилось, но не было бы проблемой, если бы я захотела.

– А если бы тебя стали уговаривать встретиться с каким-то знакомым, с кем-то вроде меня, например, ты бы прислушалась?

Все, что я хотел выяснить своей бестактностью, – написала ли Ханна ей письмо, в котором уговаривала со мной встречаться.

– Если бы кто-то меня уговаривал? – Она посмотрела на меня с любопытством. – Например, кто?

– Ну, ты понимаешь… Какой-то друг или… – Я поколебался. – Кто-то из родственников.

– Ты имеешь в виду Ричи?

– Не обязательно.

Получить информацию оказалось труднее, чем я думал.

– Я не нуждаюсь в советах такого рода, Майкл. – Она улыбнулась мне через столик. – Но я всегда была о тебе высокого мнения.

Я поблагодарил с вежливой улыбкой. Я так и не попросил ее о свидании. Во всяком случае, напрямик. Впрочем, кажется, она истолковала мои слова как попытку поухаживать. Я попал в затруднительное положение по своей вине и не знал, как закончить разговор.

С помощью Уинтер мы остановились на том, что она позвонит мне как-нибудь. И через несколько минут я шагал прочь от кафе, злясь на себя и испытывая большую неловкость. Кажется, я все испортил. Куда теперь? Не найдя альтернативы, остановил свой выбор на Ричи. Подъехав к его дому, я увидел, что дверь в гараж открыта и мой шурин находится там. Увидев меня, он поспешил навстречу.

– Эй, вот так сюрприз! Что случилось?

– Только что пил кофе с Уинтер.

– Значит, вы все-таки встретились.

Мы прошли в гараж. Я прислонился к верстаку.

– А где Стеф и Макс?

– Поехали по магазинам. У Макса позже назначена игра в бейсбол. Я повезу его туда. Хочешь с нами?

Я гордился своим племянником, оттачивал его мастерство в компьютерных играх, с удовольствием сражаясь с ним. Счет был в его пользу, но не потому, что я поддавался. Парень был просто ас.

– Буду рад. – Я всегда любил проводить время с ними вместе.

Некоторое время мы молчали.

– Ну, хватит томить меня в неведении. – Ричи в ожидании скрестил на груди руки. – Как прошла встреча с моей кузиной?

Я пожал плечами:

– Нормально.

– Знаешь, я долго думал о содержании письма Ханны.

– И?..

– У сестры были причины поставить первой в списке именно Уинтер.

– Какие?

Хоть я и смирился в душе с просьбой Ханны, но не был уверен, что сделаю то, о чем она просит.

– Ханна знала Уинтер лучше всех и…

– Уинтер влюблена в какого-то француза, – оборвал я, – они встречались довольно длительный период времени. И не понимаю, почему Ханна вообще включила ее в список. Правда, когда она писала свое письмо, Пьер и Уинтер расстались, но все равно…

В любом случае я не желал выслушивать, как мы с Уинтер подходим друг другу, ни от Ричи, ни даже от самой Ханны.

– Значит, она увлечена другим? – Кажется, это охладило его пыл сватовства. – Ты знаешь этого парня?

– Уверен, что Ханна про него рассказывала. И о том, что они порвали отношения. Правда, затем снова сошлись, но это произошло уже после смерти Ханны.

Он молча смотрел на меня, явно ожидая продолжения.

– И второй раз тоже произошел разрыв. Они расстались, но не навсегда. Временно, – уточнил я, чтобы он понял разницу.

– Как это понять?

– Откуда я знаю! Вроде того, что она еще думает.

– Давно они расстались?