— Ну что ты, деточка, разве можно так, не нужен нам этот чайник. Бог с ним, заварим и без него, — бормотала Миллисент.

— Милли, тут, как мне кажется, дело не в заварочном чайнике, — прошептала сестре Ханна, протягивая салфетки Джиллиан.

— Ой, — только и вымолвила старушка, все еще поглаживая девушку по спине.

Наконец с грехом пополам Джиллиан овладела своими эмоциями, по крайней мере в достаточной степени, чтобы высморкаться и вытереть последние следы косметики с распухших глаз.

— Простите. Просто я немного расстроена.

— Глупости, — твердо сказала Ханна, кладя коробку с салфетками на край стола, — этот мужчина разбил твое сердце. Можешь излить нам душу. Мы все поймем.

Джиллиан потрясла головой, пытаясь отлепить от влажных соленых щек рыжие локоны.

— Нет, вы не понимаете, дело не в нем.

— Мужчины всегда во всем виноваты, — заметила Грета с кухни.

— На этот раз все наоборот.

— Что случилось? — спросила Миллисент. — Облегчи страдания, расскажи нам, тебе станет лучше, вот увидишь. Мы никому не проболтаемся, правда, Грета, Ханна?

— Понимаете, он не сделал ничего плохого… просто сказал правду, — ответила Джиллиан, и слезы снова навернулись на глаза.

— Знаешь, мужчины часто понимают правду по-своему, — выдвинула свою гипотезу Ханна. — Ну, скажем так, у них лишь один взгляд на жизнь. Для них есть черное и есть белое. Правильное и неправильное. А по мне, так полно еще и различных оттенков серого, если ты понимаешь, о чем я.

— Мужчины и женщины по-разному оценивают мир вокруг, — вставила Грета с кухни.

— Но он… Брэд… — Слова застряли у Джиллиан в горле. Одно лишь имя его вызывало боль. — Он действительно был прав. Он, конечно, допускал ошибки в прошлом, но то, что сказал… было правдой.

— Так почему же ты тогда не согласилась с ним? — спросила Миллисент, еще больше смутившись.

Джиллиан уставилась на нее, словно увидела впервые.

— Хм, не знаю. Мне кажется, я просто не могла понять, что правда, а что ложь, в тот момент. Я была сильно расстроена.

Ханна кивнула:

— Такое случается. Иногда я так сердилась на своего Фрэда, что готова была запустить в него сковородкой, а потом даже не могла понять, что же меня так разозлило. Конечно, мне приходилось позже заглаживать вину, но он был отходчивый малый. — Она ухмыльнулась. — В конце концов мы всегда мирились. Фрэд никогда не держал камень за пазухой.

— Вот и Брэд тоже, — сказала Джиллиан мягко, глядя на свои руки. — В нем много положительного.

Грета осторожно принесла с кухни поднос с чашками, и комнату заполнил завораживающий аромат чая с вишневыми лепестками и ягодами.

— Как дела у отца? — спросила она, передавая Джиллиан чашку.

— Да все хорошо, — ответила девушка автоматически, мысли ее снова вернулись к Брэду. Он сказал ей, что жалеет о том, что у них ничего не вышло в молодости. Интересно, расстраивается ли он, что расстался с женой? — Нет, — прошептала она.

— Что «нет», деточка? — спросила Грета.

Джиллиан взглянула на старушку, вздрогнув от неожиданности.

— Простите, я, должно быть, размышляла вслух.

— Это ничего. У тебя много, должно быть, накопилось в душе, — сердобольно заметила Миллисент.

— Это точно! — ответила ей Джиллиан, чувствуя, что вот-вот что-то должно произойти. Дрожь возбуждения пробежала по ее телу. — Извините, я на минутку отлучусь.

Джиллиан, словно ошпаренная, вскочила с дивана, чувствуя себя гораздо менее апатично, нежели пару дней назад. Она пробралась между коленями Ханны и столом, на котором в беспорядке громоздились чашки с чаем, быстро прошла в ванную, закрыла за собой дверь и прижалась щекой к холодному кафелю.

Глядя на себя в зеркало, она ужаснулась. Глаза опухли и покраснели, щеки белые, уши красные, волосы никуда не годятся! Но девушка заметила и кое-что другое. Отражение изменилось. Оставалось лишь надеяться, что зеркало не врет. Джиллиан выглядела спокойно, но решительно. Подбородок упрямо подался вперед, а тело выпрямилось.

Чтобы прошлое оставило ее в покое, нужно принять свои страхи и перестать ждать новой боли от Брэда, ведь все, что он делал за последние месяцы, приносило ей только радость.

Боже, она разрушила их отношения!

Но не все еще потеряно, никогда не поздно вернуть все на круги своя. Джиллиан протянула руку и взяла с полочки гигиенические салфетки. Смочив их в холодной воде, она приложила пропитанную целебным раствором бумагу к опухшим глазам, затем растерла кожу лица, пока оно не зарделось ярким пламенем. Волосы ее послушно улеглись под умелыми руками с расческой и феном. Эти незначительные усилия смыли следы двухдневной депрессии.

Разве была она счастлива до приезда ее любимого? Конечно, нет! Неужели теперь она не имеет права на простое женское счастье?

Стук в дверь отвлек девушку от размышлений.

— Джиллиан, с тобой все хорошо? — спросила Ханна через толстую дубовую дверь.

— Лучше не бывает, — ответила она.

Дотянувшись до ручки, Джиллиан открыла дверь, чтобы впустить трех женщин. Посреди стояла крупная Ханна, а по бокам, плотно прижавшись к сестре, — Грета и Миллисент. Три пары встревоженных глаз внимательно смотрели на нее.

— Со мной правда все в порядке, — сказала она улыбаясь. — Я знаю… — Джиллиан была не в состоянии говорить, парализованная невероятной радостью, заполнившей ее сердце.

— Что ты знаешь, дорогуша? — спросила Миллисент.

— Я знаю, что мне нужно делать. Я поняла, в чем моя ошибка.

— А я думала, это он сделал что-то не так, — сказала несколько разочарованно Ханна.

— Нет-нет. Он был абсолютно прав. — Джиллиан снова улыбнулась при виде растерянных старушек.

— Так, значит, Брэд не виноват? — спросила Миллисент.

— Нет, — ответила Джиллиан, беря ее за руку, — на этот раз я просто перетрусила. Но у меня есть шанс все исправить, и я это сделаю.

— Ну, вот и ладненько, — вздохнула с облегчением Грета.

— Что ж, в таком случае нам, наверное, пора. — Ханна удовлетворенно кивнула.

— Я думаю, это чай помог, — сказала Грета, сжав на прощание руку Джиллиан.

— Да, — она снова рассмеялась, — чай действительно помог.

Ханна обняла сестер за плечи.

— Ну пойдемте же, девушке есть чем заняться.

— Ладно, ладно, — услышала Джиллиан голос Миллисент, спускавшейся по лестнице, — но мне и вправду казалось, что это его вина. Ведь именно об этом говорила Брен…

Внезапно наступившая тишина вызвала подозрение у Джиллиан. Что имела в виду Миллисент и почему ее так откровенно оборвали сестры?

Бренда! Ну конечно, весь этот спектакль — ее рук дело! В кои-то веки Джиллиан была рада вмешательству подруги. Она готова послать ей корзину роз и коробку шоколадных конфет, но не раньше, чем сможет повидаться с Брэдом и произнести три заветных слова, которые следовало сказать давным-давно.

Кстати, Бренда может ей здорово пригодиться со своими способностями в области конспирации. Сама-то Джиллиан не была интриганкой, поэтому помощь лучшей подруги отнюдь не повредит. Она будет предельно откровенна с Брэдом, но сначала надо остаться с ним наедине.

Брэд ума не мог приложить, почему Бренда захотела видеть их с Джереми на ужине. Только милых семейных вечеров им сейчас и не хватало. Джереми хотел видеть мисс Джиллиан, да и Брэд тоже. Но хочет ли этого она? Он сделал все, что можно было в данной ситуации, осталось лишь уповать на Всевышнего в надежде, что упрямая девчонка образумится и осознает, как сильно любит его.

Сквозь мрак ранней весенней ночи он медленно брел, понурив голову, к задней двери своего особняка.

Должно быть, кто-то из соседей устроил вечеринку во дворе, поскольку слышна была приятная музыка. Воздух за домом словно пропитался мягким светом, как будто от свечей. Наверное, они жгут новомодные факелы для освещения внутренних двориков, думал он. Брэд залюбовался призрачным светом, заслушался чудной спокойной музыкой, вдыхая удивительные ароматы поздней весны. Он любил этот дом и надеялся, что Джиллиан будет счастлива здесь. Когда-то, давным-давно, еще в подростковом возрасте, они обсуждали эту тему, и она тогда заявила, что мечтает жить и воспитывать детей в старом викторианском доме, угнездившемся в тиши огромных деревьев вдоль тихих улочек, подальше от шумных магистралей и бездушных небоскребов.