У подножия холмов и на пастбищах паслись коровы и лошади. Около десяти ветряных мельниц возвышались над деревьями.

Элейна наблюдала за восходом солнца и чувствовала, как ее наполняет эта величественная красота.

- Красиво, правда? - спросил Диллан, оглянувшись на нее. Он привел Элейну сюда, следуя внезапному порыву. И теперь, увидев изумление на ее лице, понял, что не ошибся.

- Великолепно, - прошептала Элейна.

Он подошел ближе и показал на высокие дубы.

- Там, на верхушках деревьев, живет орел, а если приглядеться, то на другой стороне реки можно увидеть, как олени собираются на водопой.

- Ой, я вижу, - запрыгала Элейна. - Их так много.

Увидев ее восторг, он ощутил гордость за себя.

- Не могу понять свою сестру - сказала она. - Ведь мы с Алексис близнецы. Как она может жить в Нью-Йорке? - Элейна повернулась к Диллану. - Среди всех этих небоскребов из железа и бетона, которые накаляются от солнца. Шум, толпы народа на улицах. Как можно выбрать такую жизнь?

- Думаю, это и интересно. Сколько людей, столько и мнений.

Элейна вновь посмотрела на долину.

- Смотри, орел!

Диллан посмотрел на полет гордой птицы, а потом на Элейну. В ее глазах стояли слезы.

- Ты в порядке?

- Вся эта красота такая… такая… - тихо сказала она, вытирая слезы. - Прости меня.

- За что? - Диллан дотронулся пальцем до ее щеки и вытер одну слезинку.

И снова его охватило это чувство. Он и сам не мог объяснить, что именно чувствовал. В душе что-то проснулось. Диллан смотрел, как в ее глазах отражается рассвет.

Когда он обнял ее, ее глаза расширились.

- Знаешь, такого рассвета уже не будет, - сказал он. Элейна попыталась отойти, но он лишь крепче сжал ее руку. - Я много раз наблюдал за тем, как встает солнце. И каждый раз это было по-новому.

- Как?

- Иногда солнце выскакивает, как ослепляющее зеркало. И на него едва можно взглянуть. А в другой раз оно словно крадется: медленно, осторожно.

- Как змея?

- Скорее как надвигающийся ураган, - сказал он, усмехнувшись. - Иногда можно ощутить запах еще не появившихся облаков. А в другие дни все, что можно ощутить, - это аромат весенних цветов.

- Каких цветов?

- Васильков, люпинов… - Он наклонился к ней, и их дыхания слились. Черт, какие еще есть цветы?

Пропади все пропадом!

Все мысли покинули его, и он коснулся ее губ. И почувствовал, что она дрожит в его объятиях. Он боялся, что забудется в этом невероятном поцелуе, хотел уже остановиться, но не смог. Он все крепче прижимал ее к себе…

Элейна чувствовала, что все происходит как в сказке. Как будто она стояла на вершине самой высокой горы и целовалась с самым любимым мужчиной на земле.

Еще никто не целовал ее так, что все мысли улетучились и она вся отдалась во власть самых чудесных ощущений, главным из которых было ощущение истинного и острого наслаждения. Она, словно во сне, слышала, как шелестит трава, ощущала ласковое тепло солнца на своем лице. Она словно растаяла от этого поцелуя и, чтобы не упасть, крепче обняла Диллана за шею. Кровь закипела, а биение сердца отдавалось в голове, словно стук барабанов.

Барабаны?

Что происходит? Неужели сон стал явью? Это всего лишь поцелуй, говорила себе Элейна. Да, он прекрасен. Ну и что? Сон здесь ни при чем. Не могла же она видеть во сне Диллана! Этого не может быть! Страх вернул Элейну к реальности, и она отстранилась.

- Подожди. Я-я не могу, - еле выдавила она из себя.

Его руки крепким кольцом держали ее. Элейна была уверена, что еще один поцелуй - и она потеряет контроль над собой.

Тяжело дыша, Диллан отпустил ее.

- Прости, - промолвила она.

- За что?

- Я не хотела. Я не собиралась… - Элейна с трудом закончила, - соблазнять тебя.

Несколько секунд он удивленно смотрел на нее, а потом покачал головой.

- Ну, ты и женщина, Элейна Блэкхок!

Она не представляла, что он имел в виду. Но спросить об этом не успела. Диллан уже направлялся к своей лошади.

Через час Диллан и Элейна вернулись на ранчо. Высунув языки и радостно лая, их встретили Бакстер и Тэффи. Диллан предпочел бы спокойный прием, но этих собак невозможно было угомонить.

Работники ранчо проводили проезжающих мимо хозяина и Элейну понимающими взглядами. Некоторые кивнули, но все знали, что лучше не проявлять любопытства в открытую.

В Элейне было что-то такое, что одновременно удивляло и приводило в смятение - ее невинность и милая наивность. То, как она, например, доверилась ему, или то, с какой неискушенностью ее губы отдались во власть его поцелуя.

Диллана влекло к этой женщине, но было в ней много непонятного и сложного. А чего он не хотел, так это сложностей.

- Бакстер! - закричал Диллан на собаку, лающую позади его лошади. Глупый пес не понимал, что один легкий удар копытом - и ему конец. - Отойди!

Размахивая шляпой, Бобби перелез через забор и посвистел. Собаки кинулись к нему.

- Доброе утро, босс, - сказал Бобби, улыбаясь Элейне. - Я накормил и почистил Сантану. Еще хотел проверить копыта, но он рассердился, и я не стал.

- Спасибо, Бобби, - сказала Элейна, слезая с Цыганской Красотки. - Но зачем это беспокойство?

- Мне это не трудно. Я могу пойти с ним на прогулку, если хотите. - Он посмотрел на Диллана и добавил: - Если вы не против, босс.

- Хорошо, - процедил Диллан сквозь зубы, раздражаясь и от ухмылки Бобби, и от лая собак, окруживших Элейну. - Но сначала займись нашими лошадьми.

- Да, сэр.

- Ну давай, сладкий. Ты же знаешь, что сможешь это сделать, - ласково уговаривала жеребца Элейна. С седлом в руках она медленно подходила к Сантане, который смотрел на нее широко раскрытыми глазами. - Я не сделаю тебе больно. Я никогда не смогла бы сделать тебе больно. Ты же знаешь.

Сантана навострил уши, затряс головой, но впервые за все время, когда она с ним работала, он не попятился назад.

- Ты у меня смелый мальчик. Пойдем.

Одним быстрым и точным движением Элейна накинула седло на спину жеребца. Он тихо заржал, загарцевал, но не встал на дыбы. Обрадовавшись, Элейна гладила его шею и продолжала шептать ласковые слова.

- Вот видишь, а ты боялся.

Она добилась прорыва. Ведь до этого в течение двух дней, каждый раз, когда Элейна пыталась накинуть на жеребца седло, он немедленно его скидывал. Элейна подождала, пока он успокоится, и пристегнула подпругу.

Она знала, что, выиграв одно сражение, еще далека от победы. То же она чувствовала и по отношению к Диллану.

Конечно, между ними не было ничего серьезного, кроме одного поцелуя. Он поцеловал ее, она ответила на этот поцелуй. Конец истории. Все дело в том, что, любуясь великолепным восходом солнца, оба вдруг почувствовали себя одинокими…

Не стоит придавать этому поцелую большого значения, думала Элейна. В конце моей работы я обо всем забуду.

Еще ни один мужчина не волновал ее так, как Диллан. Он разбудил в ней желание любить и быть любимой. Она пыталась объяснить то, что чувствовала к нему, разными причинами: бессонной ночью, странным эротическим сном, который уже не раз преследовал ее, очень трудным разговором о ее отце.

Но потом она вновь вспомнила то, какими мягкими были его губы, какими сильными его объятия… И поняла, что все серьезно.

Вздыхая, Элейна погладила голову Сантаны. С того дня как они с Дилланом поцеловались, ей удавалось держать дистанцию. Она целыми днями работала с Сантаной, а вечерами общалась с Дотти. Поэтому, слава богу, у них не появлялась возможность побыть наедине. Это могло быть опасным. Диллан привык получать все, что хотел, и он не скрывал, что хочет ее. Последние три дня Элейна все время ощущала на себе его горячий взгляд. Он, словно волк, выслеживает меня, решила она.

- Здорово, Эл. Вы его оседлали.

К стойлу подошел Бобби. Когда у него появлялась свободная от привычных обязанностей минутка, Бобби всегда заскакивал на конюшню.