— …отстреливались почти двое суток. Майор Харлов поспешил им на выручку, но по пути сам был атакован сильной партией. Отбился, однако ночью двигаться не решился и вынужденно ждал до утра.

Новицкий аккуратно протиснулся в узкую щель, притворил за собой створку и стал у двери. Но Рыхленский заметил своего подчиненного, показал жестом место рядом с собой на диване.

Ермолов, мрачно насупившись, слушал начальника штаба корпуса. Его всклоченная шевелюра казалась сейчас и вовсе нечесаной. Такое состояние гривы командующего предвещало, как уже знал Сергей, большой гнев. Он подумал, что уж никак не хотел быть тем, на ком сорвется Ярмул-паша. Впрочем, его очередь докладывать не подошла.

В кабинете собрались, в основном, офицеры. Штатских было трое. Он, Рыхлевский и — Бранский. Новицкому стало уже известно, что граф сам добился аудиенции у Рыхлевского и после часового разговора Андрей Иванович дал ему место в канцелярии командующего. Сергей с неудовольствием увидел расплывшуюся фигуру бывшего преображенца, склонил голову, приветствуя издалека, ответа не получил и перевел взгляд на Вельяминова.

— Разбойники перешли Терек двумя сильными партиями. Одна пошла вниз, к Шелкозаводской. Там они напали на работающих в садах, убили трех казаков, увели с собой детей и женщин.

— Сколько? — спросил Ермолов.

— Общим числом пятнадцать. Точно сказать не могу, но, кажется, десять женщин и пять детей.

— Зачем им дети?

Вельяминов замялся, посмотрел на Рыхлевского. Тот толкнул Новицкого. Сергей встал.

— Взятых в набеге пленных разбойники отвозят в Эндери, предгорный аул на Сулаке. Там продают на рынке рабов. В зависимости от того, кто покупает, их уводят в горы или перегоняют в Анапу, где купцы ищут красивых девочек для турецких гаремов. Впрочем, мальчиков тоже.

Ермолов покатал желваки на щеках, махнул Сергею садиться и повернулся к Вельяминову:

— Продолжай, Алексей Александрович.

— От Шелкозаводской партия пошла было к Щедринской, но наткнулась на сотню линейных казаков с двумя орудиями. Бой не приняла, ушла через лес, вернулась выше и там уже, как я говорил, пыталась атаковать отряд Харлова. Другая партия за это время была замечена рядом с Червленной. Вырезала казацкий пикет, расправилась с тремя семьями, выехавшими за ограду станицы, и — атаковала Недосягаемый Стан, где сумела уничтожить почти целую роту капитана Силантьева. Из ста десяти человек выжили только двадцать три человека, благодаря распорядительности унтер-офицера Орлова. Семьдесят два погибли, судьба пятнадцати неизвестна. Скорей всего, их увели в горы. Также разбойники сумели унести с собой около полусотни ружей и пушку.

— Что же орудие не заклепали?

— Приступ был настолько силен и внезапен, что прислуге хватило времени на один выстрел. Потом они уже отступили в блокгауз. Да, впрочем, сумей они и вогнать гвоздь, у них найдутся умельцы, чтобы рассверлить отверстие. Говорят, что в горах появились и европейцы. Скорей всего, англичане.

Еще раз Ермолов взглянул на Рыхлевского, и опять пришлось подниматься Сергею:

— По некоторым вполне достоверным сведениям, в Аварию, в районе аула Акуши, проникли два европейца. Представляются купцами, посланцами Ост-Индской компании. Товаров при себе не имеют, обещают доставить позже, по надобности. В том числе и оружие.

Ермолов обернулся и взглянул на висевшую сзади карту. Сверху извивалось черное русло Терека с вливавшимися в него Сунжей и другими, неподписанными притоками. Справа тянулось Каспийское море, внизу можно было различить прихотливые границы Закавказских провинций и ханств, улегшихся вдоль течения Куры, Алазани, Аракса. За последней рекой уже начиналась Персия. Верхнюю половину карты перечеркивал по диагонали Главный Кавказский хребет, и огромный треугольник выше него тоже был густо заштрихован неизвестными рисовальщиками, означая горы. Сергей подумал, что верней и честнее было оставить это пятно белым.

— Почему дали уйти разбойникам? — спросил командующий начальника штаба.

Вельяминов на секунду запнулся, но ответил прямо:

— Наша вина, Алексей Петрович. Харлов освободил Недосягаемый и счел свою задачу законченной. Но и сил у него было немного, чтобы преследовать две такие сильные партии. А до казаков посланный не добрался; видно перехватили его по дороге. Поскакал один прапорщик, на артиллерийской лошади, наудачу, да, видно, она от него отвернулась.

Ермолов быстро и привычно перекрестился:

— Мир праху его, должно быть, храбрый был офицер. Что же — унтеру Орлову Георгиевский знак, всем, кто рядом с ним дрался, по десяти рублей серебром. Капитану Силантьеву всех его прежних орденов хватит. Был распорядителен, да ужалила молодца змея зеленая. Остался бы жив, наказал бы его другим в назидание, а мертвые, знаем, сраму ни от кого да не имут… Родным отписать, что погиб за царя и отечество с честью. Подумать надо, как нашей пехоте с казаками линейными вместе действовать. Пока они только косятся друг на друга. Дальше вопрос — что за люди пришли в этот раз за Терек?

Теперь уже Вельяминов прямо взглянул в сторону Новицкого, зная, кто должен ответить. Сергей поднялся и подошел к карте.

— Насколько мы знаем… — начал он, но Ермолов его оборвал тут же:

— Насколько точно?

— Достаточно точно, — твердо ответил Новицкий; источники своих сведений он перечислять в такой пестрой компании не решился, но дал понять командующему, что своим людям он доверяет.

— Положим, — не слишком доверчиво протянул Ермолов. — Продолжай.

— Как нам стало известно, в помощь чеченцам Автура, Чечен-аула и Герменчуга пришла сильная помощь из Дагестана. Три белада — Нур-Магомет, Бей-Булат и Абдул-бек привели в общем более пяти сотен людей.

— Кто такие белады? — снова прервал Сергея командующий.

— Так дагестанцы называют тех, кто водит их в длительные набеги.

— Так и говори — атаманы разбойников. А только суть теряем.

— Они не атаманы, они — белады. Если будем их называть атаманами, как раз сути и не заметим.

Ермолов мгновенно развернулся к Новицкому, но тот встретил его взгляд, вытянувшись и развернув плечи. Командующий хмыкнул.

— Если уверен, то молодец. Говори дальше. Но ошибешься — уже не помилую.

— Суть в том, что это не просто набег. Их действия — может быть, начало большой войны. И атака на Недосягаемый — лучшее тому доказательство. После дела с якобы оставленной пушкой чеченцы отходят за ущелье у Ханкалы, а дагестанцы, напротив, идут за Терек. По слухам, Нур-Магомет погиб от нашей гранаты, и его люди разделились между Бей-Булатом и Абдул-беком. Большая часть присоединилась к последнему, как более сильному и удачливому. Теперь мы понимаем, что Бей-Булат ударил на Шелкозаводскую, отвлекая внимание, Абдул-бек же пошел прямо на Стан. Ему сейчас нужны не рабы, ему нужно — оружие. И он, к сожалению, получил что хотел.

— Раз они пришли за оружием, — прервал его уже Вельяминов, — стало быть, готовятся воевать.

Новицкий кивнул:

— Нам кажется — да. Для набегов они вполне обошлись бы и тем, что имеется. Предполагая затяжные действия, они запасаются железом, свинцом и порохом.

— Плохо! — Ермолов поднялся, и гигантская его фигура заполнила почти все свободное место. — Плохо, что ружья и орудие взяли. Но главное, что плохо, это — поражение наше. Теперь они осмелеют.

— По нашим сведениям, — вставил быстро Новицкий, — их силы у Недосягаемого превосходили наши в три, может быть, даже в четыре раза.

— Да хоть бы и в пять, в десять. Должны были отбиться, как этот ваш унтер… Орлов! А теперь они и вправду решат, что сильны. Это опасное заблуждение надобно из бритых голов выбить. Откуда приходили эти твои, белады?

Сергей повернулся к карте:

— Нур-Магомет, как я доложил, погиб. Бей-Булат — скиталец. То в одном ауле его видели, то в другом. Он и в самом деле разбойник. А вот Абдул-бек пришел к Тереку издалека, из Табасарани.

Новицкий быстро очертил пальцем большую полуокружность вокруг Дербента.