Когда они снова оказались на тротуаре, Кейси спросила:

— А где мы будем, все это есть? На автобусной остановке? — И оба весело рассмеялись.

— Нет, в парке. — Не в силах удержаться, он взял ее за руку, и это выглядело просто и естественно. — Через пару кварталов отсюда есть небольшой парк. Ты как, сможешь прибавить шаг?

— Знаешь, хоть я и на каблуках и вообще отвыкла ходить быстро… но готова рискнуть.

Майское солнце пригревало, и Блэйк не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым. Не хотелось думать, правильно ли на глазах у всех сбегать вместе с Кейси с работы. Не хотелось вспоминать, зачем он женился на Кейси, думать о разнице в возрасте. Стоял чудесный солнечный день, рядом с ним, счастливо улыбаясь, грациозно вышагивала его красивая молодая жена. Блэйк отбросил мрачные мысли и позволил себе расслабиться, решив, что на сегодня переживаний уже достаточно.

Кейси, крепко вцепившись в его большую сильную руку, позволила Блэйку почти тащить себя, увлекая дальше и дальше по улице.

Насколько она знала, ему были несвойственны такие экспромты — устроить импровизированный ланч, больше смахивающий на романтическое свидание. Никогда прежде она не видела своего супруга таким — сначала неуверенным и натянутым как пружина, а потом, когда она согласилась пойти с ним, — энергичным, жизнерадостным, беззаботным.

Серьезное и ответственное отношение к своим обязанностям, чуткость к людям, искренность, надежность и великодушие — вот что привлекало и восхищало Кейси, вот за что она любила и уважала Блэйка. Но этот новый, незнакомый Блэйк — непредсказуемый, обаятельный и бесшабашный — нравился ей еще больше.

В самом центре маленького городского парка они нашли незанятую скамейку в тени огромной ивы. Свисавшие ветви защищали от жарких солнечных лучей и укрывали от глаз редких посетителей парка. Идеальное место для парочки, желавшей скрыться от шумного города и от всего света.

— Вот он, наш маленький оазис, — произнес Блэйк, усаживаясь на скамейку, и глаза Кейси округлились в изумлении: только что она подумала примерно то же самое.

Он отломил небольшой кусочек хлеба и протянул ей.

— Давай ешь.

Что-то похожее на нежность прозвучало в его голосе или ей показалось? Действительно ли в воздухе что-то напряженно пульсирует, или же в постоянном ожидании, что в душе Блэйка зародится искренняя, глубокая любовь, ее воображение рисовало то, чего на самом деле не было?

Нет, она не могла ошибиться! Что-то удивительно странное действительно возникло, когда он протянул ей руку там, на площадке возле лифта.

Все это было похоже на смутное… предчувствие. Перемен? Возможно… Может быть, Блэйк испытывал то же томление и тяжесть в груди, возможно, и в его намерения входило раз и навсегда разорвать этот невидимый жгут. И, кто знает, может, этот совместный ланч помогает ослабить напряжение, мучившее их обоих.

«Пусть происходит то, что происходит». Кейси улыбнулась, вспомнив, как наставляла ее Эми.

— Чему ты улыбаешься?

Она покраснела, смутившись.

— Ничему.

Маленьким перочинным ножиком Блэйк отрезал ей кусочек яблока и ломтик острого сыра.

— Мммм, потрясающе вкусно. — Она откусила хлеб, наблюдая, как он нарезает яблоко. — Я и не подозревала, что такая голодная.

Протягивая ей яблоко, он замер на миг и, пристально глядя ей в глаза, медленно поднес сочный кусочек прямо ей ко рту. Казалось, весенний воздух вдруг стал жарче на несколько градусов. Она разжала губы и немного откусила, оставшуюся часть он медленно, с видимым блаженством отправил себе в рот. Более соблазнительного жеста нельзя было придумать. Закусив губу, Кейси восхищенно следила за ним, испытывая почти эротическое наслаждение.

Господи, если они сейчас же не коснутся друг друга, если зов ее тела не получит хоть малейшего отклика, то она наверняка скоро зачахнет и умрет.

Когда он взял ее за подбородок, Кейси ощутила кисловатый, терпкий яблочный запах его кожи. Она судорожно сглотнула и почти перестала дышать, вся охваченная трепетным ожиданием.

«Пусть происходит то, что происходит».

— Я не должен, — севшим, хриплым голосом взмолился он, в глубине черных глаз отразились нестерпимое желание и мука. — Не должен делать этого.

Но он сделал.

В миг, когда он жадно обхватил губами ее рот, Кейси зажмурила веки, и на нее обрушился поток непередаваемых, сменяющих друг друга ощущений, повергших ее в легкое помешательство. Сердце запрыгало, готовое вырваться из груди, кровь запульсировала в ушах, горячим потоком разливаясь по телу. Фантастические, умопомрачительные образы поплыли перед глазами, радужными вспышками отзываясь в мозгу. От Блэйка исходил жар, а, может, она сама излучает это живое, растущее, всепоглощающее тепло?

Запустив пальцы ей в волосы, он все теснее прижимался к ней губами. Напряженное прикосновение его языка распалило ее чувственность, заставило уступить, податься ему навстречу, увлечь себя в пучину восхитительного сладострастия. Издав тихий протяжный стон, Кейси скользнула рукой вверх по его мощно вздымавшейся груди, обхватила за шею, прильнула к нему всем телом. Она ощущала, как тяжелые, частые удары его сердца эхом отдаются в ее собственной груди, его дыхание обожгло ей губы, а голос был низким, густым и бархатистым, когда он прошептал ей в лицо:

— Я не должен делать этого, Кейси.

Что-то крылось за его интонацией, и в самой этой фразе. В затуманенном страстью сознании Кейси мелькнула мысль: что-то здесь не так. Но что это было? Раскаяние? Осуждение? Чувство вины?

Ей не хотелось сейчас отвлекаться на эти настораживающие сигналы. Не хватало еще начать испытывать непонятные укоры совести! Однако они не отпускали, и наконец, мелькнула догадка: он не говорил «мы не должны», он говорил «я не должен»! В этом, казалось бы, незначительном различии содержался огромный смысл. Значит, его не волновало, что они поддались страстному влечению на глазах у посторонних. Свой слабый протест и неодобрение он относил лишь к себе. Значит, борьба идет глубоко в нем самом, и речь идет о чем-то более значительном для него, чем неодобрение поцелуев в публичном месте. Чего-то другого, более важного, не мог он допустить.

Захваченная этим новым открытием, Кейси попыталась отстраниться от него, откинув голову. Ей хотелось получше все обдумать, но разве в состоянии она была мыслить, пока их губы соприкасаются, пока она находится в плену собственных ощущений?!

Между тем Блэйк воспринял ее жест, как возможность целовать ее нежную шею и с пылкой готовностью отозвался на этот немой призыв. От легких, быстрых и сухих прикосновений его губ дыхание у Кейси стало хриплым и прерывистым, ей с огромным трудом — просто нечеловеческими усилиями — удалось побороть желание закрыть глаза и выбросить из головы, мучившие ее подозрения.

«Думай! — молча взывала она к себе. — Найди смысл во всей этой бессмыслице!» Почему же он не хочет поддаться той силе, что влечет их друг к другу?!

Когда он предложил им пожениться, Кейси думала, что он делает это, желая сохранить контроль над ее капиталом и ее долей в компании. По правде говоря, ее ни капельки это не беспокоило, главным тогда было стать женой Блэйка. Но если он продолжает винить себя за какой-то поступок… и если чувство вины настолько велико, что он не позволяет уступить своим чувствам, своему влечению к ней, значит… Эти мысли пугали Кейси. «Почему, Блэйк?! — спрашивала она себя. — Что ты делаешь с собой, почему так стремишься защититься от своих чувств, оградить от меня свое сердце?! Что вынуждает тебя бояться и сожалеть об этой страсти?!»

Кейси знала, что надо задать эти вопросы вслух, нужно собраться с силами и прямо спросить, что с ним происходит. Заставить его признаться, что он имел в виду, постоянно повторяя, что ему не следует касаться и целовать ее.

Но что-то — страх, волнение, тревога, она не знала точно, что именно, — заставило ее промолчать. Вместо слов она сомкнула веки и издала прерывистый вздох, когда он слегка прикусил мочку ее уха.