Рорик позволил Эйнару справить нужду. Затем Хафтер снова связал его. Рот Эйнара был надежно заткнут кляпом. Рорик не хотел, чтобы тот оскорблял Мирану. Он был уверен, что Эйнар не упустил бы такой возможности, как только из его рта вынули бы кляп. Оставив Мирану приглядывать за лагерем, Рорик с небольшим отрядом исследовал остров. К тому времени они уже успели поужинать несколькими пойманными крупными морскими окунями.

Эйнара накормили, снова связали и оставили на ночь под присмотром Гунлейка и Ивора.

– Выньте кляп, пусть говорит, если ему есть что сказать, – насмешливо произнес Рорик, глядя на Эйнара сверху вниз. – Мираны все равно нет поблизости.

Вскоре все улеглись спать, кроме Гунлейка и Ивора.

– Держите ухо востро, – предупредил Рорик. – Не питаю никакого уважения к его честности, зато высоко ценю его хитрость и коварство.

– Ясно, – откликнулся Хафтер. – Но ведь он не волшебник, а отсюда можно исчезнуть только по воздуху, Рорик.

Гунлейк осторожно дотронулся остро отточенным клинком до подушечки большого пальца.

– Пусть только пошевелится, – сказал он. – Пусть поговорит, может, он даст мне распоряжения, может, расскажет, как пустит мне кровь, если я не освобожу его. Выньте кляп, интересно, что он скажет.

Эйнар не шевелился и не произнес ни звука.

Мирана ощутила легкое волнение при виде приближающегося к ней с видом завоевателя Рорика. Два одеяла были перекинуты через его левую руку. Глаза горели огнем желания.

– Идем, – только и сказал он, протягивая ей руку. – Поищем укромный уголок.

Она молча взяла его за руку и пошла следом, внимательно глядя под ноги, поскольку под толстым слоем зыбучего песка скрывались камни.

Когда Рорик отошел от лагеря на довольно большое расстояние, он расстелил одеяла и сел.

– Я никогда не доставлял тебе истинного удовольствия, – без всяких предисловий заявил он. – Ты всегда страдала от моего ненасытного желания. Сегодня ночью ты получишь все. Я хочу войти в тебя, любимая, и прикрыть твой рот ладонью, когда ты закричишь от удовольствия.

Последний раз он взял ее силой в бане. Она вспомнила весь ужас и боль, которые она испытала при этом.

Тогда она решила, что он убьет ее. Мирана тряхнула головой. Все это было в прошлом, не заслуживающем воспоминаний.

– Как твои родители, Рорик? – вдруг спросила она. – Думаешь, на этот раз они примут меня?

Он пожал плечами и усадил ее рядом с собой. Рорик не пытался прикоснуться к ней или прижать к себе. Он лишь смотрел вдаль – на пустынный берег и накатывающиеся на него волны. Ночь была тихой, над головой ярко светил месяц. До них долетали приглушенные голоса мужчин. Среди них Мирана легко узнала голоса Хафтера, Гунлейка и Раки.

– Я предложил им покинуть остров. Отец и брат хотели отправиться вместе со мной, но я запретил им. Они думали о Сайре, а я только о тебе. Я сказал им, что ради них спасу ее и отправлю в Норвегию. А кроме того, еще раз напомнил им, что ты моя жена, полноправная хозяйка Ястребиного острова, и что я люблю тебя. Они покинули остров, не сказав ни слова о своих чувствах, но я видел горечь и боль в их глазах. – При этих словах Рорик повернулся к Миране и осторожно взял за подбородок. – Пойми, Мирана, я люблю своих родителей и всегда прислушиваюсь к их советам. Но на этот раз я совершил непростительную ошибку, которая причинила нам обоим столько горя.

– Спустя годы, – продолжал он, – они поймут, что ты значишь для меня и моих людей. Они полюбят наших детей и осознают, что были не правы, оградив себя стеной ненависти. Если же даже спустя годы они не захотят понять нас, то, значит, так тому и быть. Эта наша жизнь, а не их. А теперь иди ко мне, дорогая. Я хочу тебя. Хочу ласкать твое тело, хочу обладать тобой.

– Снова будет больно? Рорик улыбнулся.

– Не бойся, на этот раз я буду очень осторожен. Ты веришь мне?

– Я доверила тебе свою жизнь. Благодарю тебя за то, что ты спас меня. Мое положение было безнадежным.

– Думаю, этот Хормуз, каким бы великим он себя ни мнил, очень быстро попал бы в безвыходное положение, и ты легко бы справилась с ним, Мирана. Я лишь ускорил это, поскольку у меня была Эза.

– Но тебе было нелегко разыскать ее и привезти к нам. Твой план был хорош, я благодарна тебе за это.

– Я лишь выполнил свой долг, ведь я твой муж. К тому же я делал это охотно, поскольку очень люблю тебя.

Рорик наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Он по-прежнему не прикасался к ней до тех пор, пока она медленно не приоткрыла губы. Она сделала это так робко и неуверенно. На этот раз он не забудет о том, что она совсем неопытна в делах любви. Ее губы были мягкими и солеными от морской воды, а еще Рорик вновь ощутил ни с чем не сравнимый вкус, который был только у нее, Мираны, его жены.

– Приоткрой рот, Мирана, – шепнул он.

Она подчинилась, не раздумывая ни секунды. Когда их языки соприкоснулись, она замерла, больше не чувствуя себя так спокойно, как несколько мгновений назад. Зная себя, решила выждать немного, чтобы дать разрастись теплу, зародившемуся внизу живота. Она будет такой, какой он хочет ее видеть, и, подавшись ему навстречу, полностью отдаваясь его власти, она знала, что вознаграждена сполна.

Рорик улыбнулся. Она почувствовала это и открыла глаза. Он поставил ее на колени, лицом к себе и расстегнул на плечах дорогие серебряные броши, затем снял тунику и наконец платье. Мирана осталась в одной рубашке, тонкой и девственно-белой, но и та вскоре оказалась на земле. Он приподнял руками ее груди и, не выпуская их, принялся ласкать соски, пока не почувствовал, что ее дыхание участилось.

– Тебе холодно?

Миране не было холодно, просто она была обнажена, а он нет, и от этого она чувствовала себя неловко. Однако она послушно села перед ним, зная, что он любуется ею.

Она не шевелилась, просто сидела, положив ладони на бедра. Лунный свет заливал ее тело. Казалось, ее кожа светится в ночи.

– Нет, – ответила она, – но мне было бы приятно видеть тебя таким же обнаженным, как и я.

Рорик рассмеялся, затем встал и быстро сбросил с себя одежду. Никогда, подумала она, глядя на него, никогда она не встречала более красивого мужчины. Теперь его мощное тело и восставшая плоть не пугали ее, как прежде. Напротив, ей было приятно сознавать, что он объят огнем желания. Вид его сильного тела вызвал в ней ответный огонь.

– Скажи, что мне делать, – прошептала она, протягивая к нему руки.

– Я лучше покажу тебе, – ответил он.

Он убрал с ее шеи волосы и жадно приник к ней губами. Его рука коснулась ее обнаженного бедра. Мирана не раз была свидетельницей того, как страсть лишала мужчин разума, превращая в грубых, ненасытных животных, она видела, как это происходило с Эйнаром, другими мужчинами и даже с Рориком, но только не в этот раз. Ей хотелось коснуться его пылающей плоти, но когда она дотронулась до него и замерла, потрясенная совершенно новыми необычными ощущениями, он мягко отстранил ее руку.

– Нет, дорогая. Еще не время. Не смущайся. Твое прикосновение божественно и очень возбуждает меня. Поверь, я сгораю от вожделения и хоть сию минуту овладел бы тобой, но мы не станем торопиться.

Удерживаясь на локтях, он лег на "ее, раздвинув коленями ее ноги, затем приподнялся и положил их себе на бедра. Мирана не почувствовала и тени испуга. Она замерла, прислушиваясь к пульсирующему теплу, все сильнее разливавшемуся внизу ее живота. Он взглянул на нее, в его глазах горел неукротимый огонь желания, они сулили ей неземное блаженство. Рорик ждал, тогда она медленно подняла бедра. Он улыбнулся, жадно прильнув губами к ее пылающему лону.

Когда она закричала от наслаждения, Рорик глубоко вздохнул. Свежий морской воздух и запах ее манящего тела ударили ему в ноздри. Он продолжал ласкать ее языком, погружаясь все глубже и глубже, чувствуя ее миниатюрность и то, как она откликается на его ласки. Наконец он мощно и глубоко вошел в нее, она приподняла бедра, позволяя ему проникнуть еще глубже, он ощутил трепетную дрожь, пробежавшую по ее телу, и закрыл глаза, поняв, что она охвачена жгучим желанием. Он страстно прильнул к ее губам, упиваясь тем, что она так страстно откликается на его ласки, он слышал мягкое постанывание, идущее из глубины ее горла, и чувствовал, как его охватывает дрожь вожделения. Ее ответные движения навстречу ему заставляли его погружаться в нее еще глубже, стремительный поток нес его со всевозрастающей скоростью и не было сил сопротивляться ему. Горячая волна возбуждения накрыла его с головой. Когда он почувствовал, что больше не может удерживать разбушевавшуюся страсть, он просунул руку между их разгоряченными телами и отыскал ее трепещущую плоть.