Она легонько провела ладонью по его животу. Ощущение курчавых золотистых волос, влажной кожи и бессознательное напряжение мышц от прикосновения ее пальцев вызвали у нее восторг. Очень осторожно, едва касаясь, Мирана принялась ласково обводить пальцем его живот. Рорик вдруг застонал. Мирана тут же отдернула руку, и он снова затих.

Она наклонилась к нему и легонько поцеловала его в губы. Она была счастлива, что вышла за него замуж. Эта сторона замужества не казалась ей такой ужасной. Напротив, ей очень нравились его поцелуи и его сила. Она восхищалась его силой, однако не могла понять, каким образом это могло доставить ей удовольствие. Все остальное ее устраивало и нравилось ей. Теперь она знала, в каком месте почувствует боль в следующий раз.

Рорик явно получил от этого удовольствие, в этом она не сомневалась и была рада тому, что доставила ему такое наслаждение, что он, обессиленный, упал на нее и заснул мертвым сном. Она гордилась тем, что смогла утолить страсть воина, будучи совсем неопытной женщиной. Прежде она даже не догадывалась о том, что женщины имеют над мужчинами такую власть. Неужели так будет всегда? Мирана вспомнила двух глупых, как овцы, любовниц Эйнара. Вряд ли они интересовали его, помимо тех минут, когда доставляли ему удовольствие. И уж наверняка не имели над ним никакой власти.

Мирана взглянула на мужа, и ей снова захотелось его поцеловать.

Проснувшись, Мирана обнаружила, что лежит на спине, ее ноги разведены в стороны, а Рорик вводит в нее свою возбужденную плоть. Было раннее утро, в спальне царил предрассветный полумрак. Мирана уставилась на него, ничего не понимая спросонья, затем до нее дошло, что Рорик сам не вполне проснулся. Его глаза были закрыты, он навалился на нее всей тяжестью, и не успела она притянуть к себе его голову и поцеловать, как его напряженная плоть уже ритмично двигалась внутри нее. Еще мгновение, и все было кончено. Рорик выгнулся, голова запрокинулась, и его семя излилось внутри нее. Стремительный взлет и падение – и ничего больше. Ни ласк, ни поцелуев. Он даже не разбудил ее, просто развел ноги и вошел в нее.

Мирана нахмурилась, сжав пальцами его плечи. Он постепенно выходил из состояния глубокого сна, которое предшествовало их близости, затем взглянул на жену. Она нахмурилась, ошарашенно глядя на него. Рорик потряс головой, стараясь окончательно развеять сон, те дивные грезы, которые заставили его вновь овладеть Мираной. Он пытался осмыслить то неземное наслаждение, от которого потерял голову прошлой ночью и, конечно, уронил себя в глазах жены, заснув как болван. Теперь он снова овладел ею, даже окончательно не проснувшись. Никогда прежде с ним не случалось такого.

Это было ужасно с его стороны. Он овладел ею, даже не приласкав.

Рорик встал с постели и потянулся. Теперь он разглядел на себе ее девственную кровь.

– Я сделал тебе больно прошлой ночью, прости меня. Сегодня я снова причинил тебе боль?

На этот раз Миране не было так больно.

– Я спала, – сказала она. – Ты разбудил меня, овладев мной. Тебе не кажется, что это уж слишком, Рорик? Что же, это всегда так быстро заканчивается?

– Нет. Прости меня. Я сам удивляюсь этому. Обычно мужчина знает, что делает, и наслаждается тем, что ему предстоит, чувственное волнение охватывает его всего, а не только плоть. Владеющий собой опытный мужчина может часами дарить своей жене наслаждение, а не те скоротечные минуты удовольствия, что я доставил тебе. Пойдем, я вымою тебя в бане, и ты почувствуешь, как горечь покидает тебя.

Даже лежа на теплой деревянной скамье в заполненной паром бане, она видела, что он снова возбужден и хочет заняться любовью. И это желание, казалось, доставляло ему физическую боль. Кожа на его скулах напряглась, но он старался контролировать себя и даже ушел в другой конец бани и лег там на лавку, животом вниз, не глядя на Мирану.

Когда же он неожиданно подкрался и опрокинул на нее бадью холодной воды, она вскочила, закричала, а потом весело рассмеялась, почувствовав себя замечательно. Не долго думая она тоже окатила его холодной водой. Рорик заорал, фыркая и отряхиваясь, как Керзог.

На завтрак Аста сварила овсяную кашу. Энтти испекла свежий хлеб, а Утта взбила масло. Эрна сидела за прялкой, ловко управляясь одной рукой. Ее движения были точными и грациозными. Керзог всю ночь проспал на Раки, изводя его своим храпом. Эрна лишь смеялась, убеждая мужа не жаловаться, поскольку он был единственным воином, способным вынести вес такой махины, как Керзог.

Все это было пересказано Миране старой Альной в ту же минуту, как они с Рориком переступили порог бани.

Все мужчины были в доме, дожидаясь появления Рорика. Поэтому как только супруги вошли внутрь, на мгновение воцарилась гробовая тишина, затем последовали многозначительные взгляды и смешки, и в довершение всего посыпалась череда нескончаемых советов.

Рорик мгновенно сник, потом пожал плечами и улыбнулся. Он намотал длинную прядь ее мокрых волос на палец.

– Какие черные, – сказал он. – Роскошные, как ночь. – Он поднял прядь и провел ею по губам, вдыхая аромат волос. – Пахнут медом. Мне не нравятся косы. Оставь волосы распущенными.

Мирана улыбнулась.

– Хорошо.

– Ах, – сказал Гард, жующий ломоть свежего хлеба, – она стала безобиднее младенца. Но будь осторожен, Рорик, не забывай, что она с чарующей улыбкой на устах способна убить мужчину.

– Рорик умеет укрощать женщин, – заметил Скулла, глядя на них с высоты своего почти семифутового роста. – И эта не будет исключением.

– Ну вы, мужчины, – сказала Амма, становясь на цыпочки, чтобы сравняться с мужем в росте, – я предпочитаю, как и все женщины, думать, что приручен лорд Рорик, а не Мирана.

– Нет, – возразил Аслак, – лорд Рорик отлично понимает, чего стоит власть, и станет учить жену повиновению, даже расточая ей при этом улыбки.

– Попридержите-ка все язык, – вмешался Рорик. – Сейчас она в хорошем расположении духа, но если вы заденете ее гордость, она вытащит нож и перережет мне глотку. Оказывайте ей уважение, а не то я поплачусь за вашу дерзость.

Послышался добродушный смех. Рорик и сам присоединился к мужчинам. Старая Альна наполнила деревянную миску кашей, полила сверху медом и подала Рорику, приговаривая при этом:

– Как замечательно вы провели прошлую ночь! Молодая хозяйка выжала из вас последние соки, не так ли?

– Откуда ты знаешь? Я видел, как ты храпела вчера в углу, широко открыв рот, так что мухи спокойно сновали по твоим оставшимся зубам. Ты не просыпаешься даже тогда, когда Керзог лает у тебя под ухом.

Но старая Альна лишь рассмеялась и сплюнула на земляной пол.

Мирана стояла возле костра, раскрасневшись от жара, поднимавшегося от горящих головешек, не зная, что делать дальше. Теперь она была здесь хозяйкой, но обо всем уже позаботились без ее участия. Мирана поискала глазами Энтти и наконец нашла ее рядом с Астой. Они стояли по обе стороны от Эрны. Аста сучила пряжу, а Энтти держала челнок с нитью от ручной прялки. Рорик что-то обсуждал с мужчинами. Даже Керзог был на своем посту у ног хозяина, положив свою огромную голову на передние лапы. Должна ли она присоединиться к мужу? Да, решила Мирана. Она его жена и хозяйка Ястребиного острова. Теперь она не чужая здесь и должна быть рядом с мужем.

Рорик сидел в своем красивом резном кресле. Миска с кашей покоилась на его коленях. Мирана присела на широкую скамью, стоявшую у стены подле кресла Рорика, и прислушалась к рассказу Крона, побывавшего при дворе короля Ситрика в Дублине и поведавшего Рорику о коварном замысле Эйнара, а возможно, даже подтолкнувшего его к мысли о женитьбе. Мирана вполне допускала это. Она не была глупой или по уши влюбленной девчонкой. Она уважала Рорика, ей нравилось его тело, хотя она считала его неукротимым, и этого было достаточно.

Заметив ее, Крон тотчас замолчал.

Рорик недовольно нахмурился.

– Продолжай, Крон, я хочу узнать подробности. Давай рассказывай.