– Ну как же, – стремясь сменить тему, сообщил он Рэбби, – ты же знаешь, французишки едят лягушек. И улиток. Им, видать, и послед уже не страшен.

При этом он подумал, что, если так пойдет дело, всем им вскоре придется перейти на лягушек и улиток, но благоразумно решил не делиться с остальными своими размышлениями.

Рэбби сделал вид, что его сейчас вырвет.

– Ох уж эти французишки!

Находившийся рядом Фергюс быстро развернулся и взмахнул кулаком. Он казался слишком маленьким и тощим для своих лет, однако был сильным и ловким и еще в раннем детстве, проведенном на парижских улицах среди воров, научился молниеносно бить в болезненные места. Получив кулаком под дых, Рэбби сложился пополам, издав звук, подобный тому, какой производит свиной мочевой пузырь, если на него наступить.

– Будь любезен разговаривать с порядочными людьми почтительно, – надменно заявил Фергюс, в то время как побагровевший Рэбби ловил ртом воздух, словно вытащенная на сушу рыба.

Мальчишка удивленно вылупился с таким забавным видом, что Джейми, несмотря на тревогу за сестру и досаду на драку, чуть не расхохотался.

– А ну, щенки, не распускайте лапы, – начал было он, но тут маленький Джейми, до той поры молчавший и слушавший, внезапно вскрикнул.

– Что такое?

Джейми развернулся и неосознанно схватился за пистолет, который всегда был при нем на случай появления английского патруля.

– Вороны, – сказал он негромко и почувствовал, что волосы встали дыбом.

Появление этих вестников войны и смерти возле дома, да еще во время родов, было наиболее дурным предзнаменованием из всех возможных. Больше того, одна отвратительная птица, не обращая ни на кого внимания, уселась на конек крыши.

Он порывисто вытащил пистолет из-за пояса и хорошо прицелился. До крыши было довольно далеко, да и целиться следовало снизу вверх, однако же…

Пистолет дернулся, и ворон разлетелся облачком черных перьев. Его товарищи взмыли в воздух, словно сдутые взрывом, и скрылись, судорожно маша крыльями. Их хриплые крики быстро растаяли в зимнем воздухе.

– Mon Dieu! – восхищенно воскликнул Фергюс. – C’est bien, ça![4]

– Да, славный выстрел, сэр!

Все еще красный Рэбби, переводя дух, указал подбородком на дом.

– Гляньте, сэр, это повитуха?

Чтобы понять, что происходит снаружи, миссис Иннес высунула из окна второго этажа белокурую голову. Возможно, она забеспокоилась из-за выстрела, не предвещавшего ничего хорошего. Джейми вышел в конюшенный двор и успокаивающе замахал рукой.

– Все в порядке! – крикнул он. – Так, случайный выстрел.

Он не хотел говорить о воронах, чтобы повитуха не передала это Дженни.

– Идите сюда! – закричала миссис Иннес, не обратив на сказанное никакого внимания. – Младенец появился на свет, ваша сестра требует вас к себе!

Дженни приоткрыла один свой синий глаз, чуть раскосый, как и у брата.

– Значит, ты все-таки пришел, да?

– Ну, должен же хоть кто-то тут помолиться за тебя, решил я, – мрачно проговорил Джейми.

Дженни прикрыла глаз и слабо улыбнулась. Как она похожа на картину, которую он когда-то видел во Франции, подумал он, – старинную картину, хорошую, хоть и кисти какого-то итальяшки.

– Ты дурачок, ну и славно, – прошептала она, открыла глаза и посмотрела на тугой сверток, лежавший у нее на локте. – Хочешь на него взглянуть?

– На него? Так это мальчик?

Дядя множества племянников, навострившийся нянчить маленьких детей, он умело принял маленький сверток и прижал к себе, откинув угол одеяльца.

Младенец крепко зажмурился, спрятав ресницы в складчатых веках, на его пухлых щеках цвел румянец. Чуть раскосые глаза казались единственным сходством с матерью.

Глядя на маленькую младенческую головку, Джейми неожиданно поймал себя на мысли о дыне. Безмятежно приоткрыв ротик и чуть пошевеливая губами, новорожденный тихо спал. Непростое дело – рождаться.

– Нелегкое это дело, да?

Джейми спросил ребенка, однако Дженни отозвалась хриплым измученным голосом:

– Да, не самое простое. Там в буфетной есть виски, принеси мне стаканчик?

И она, поперхнувшись, закашлялась.

– Виски? А разве тебе не следует выпить эля со взбитыми яйцами? – спросил Джейми, с трудом прогнав воспоминания об изложенной Фергюсом диете для родильницы.

– Виски, – сурово скомандовала Дженни. – Вспомни, когда ты валялся раненый внизу и чуть не потерял ногу от гангрены, давала ли я тебе эль со взбитыми яйцами?

– Ты впихивала в меня нечто гораздо худшее, – усмехнулся ее брат, – однако что правда, то правда, в виски мне отказа не было.

Джейми спустился за виски, перед этим осторожно положив младенца на кровать.

– Ты его уже назвала? – спросил он, вернувшись. Он кивнул на ребенка и от души налил сестре спиртного.

– Будет Эуоном, как отец.

Женщина ласково дотронулась до круглой макушки, покрытой нежным золотистым пухом. Кожа над родничком ритмично поднималась и опускалась, отчего казалось, что новорожденный слаб и беззащитен. Хотя повивальная бабка и уверяла, что родился отличный крепыш, Джейми, подчиняясь порыву, вновь принял ребенка на руки и прикрыл его головку одеялом, стремясь защитить.

– Мэри Макнаб рассказала, как ты поставил на место миссис Кирби, – сказала Дженни, мелкими глотками отхлебывавшая виски. – Жалко, мне не довелось увидеть. Она говорит, ты так круто обошелся со старой кошелкой, что та чуть язык не проглотила.

Усмехнувшись, Джейми нежно погладил младенца по спинке и прижал к себе. Удивительно, как спокойно становилось от того, что маленькое тело ребенка находится рядом!

– Жаль, что не проглотила. Как ты вообще терпишь эту дуру в своем доме? Если бы я тут жил, то давно бы уже удавил!

Дженни запрокинула голову, чтобы лучше глотнуть спиртное, усмехнулась и закрыла глаза.

– Ну нет, Джейми, люди всегда докучают так, как ты даешь им это сделать, а вдове Кирби я спуску не даю. Впрочем, – проговорила она быстро, – совру, если скажу, что не хочу от нее избавиться. Я собиралась отослать ее старому Кетрику из Брох-Мордхи. В прошлом году у него скончались дочь и жена, теперь ему нужен кто-нибудь на хозяйство.

– На месте Сэмюэла Кетрика я бы взял вдову Мюррея, – сказал Джейми, – а не вдову Кирби.

– С Пегги Мюррей все решили, – заявила Дженни. – На весну намечено ее венчание с Дунканом Гиббонсом.

– Ну и пройдоха этот Дункан, – удивленно заметил Джейми.

Потом поразмыслил и улыбнулся.

– Слушай, сестрица, а сами они знают?

– Нет еще, – улыбнулась она в ответ, но веселье тут же сменила задумчивость. – Если, конечно, ты сам не имеешь в виду Пегги.

– Я?

Джейми удивился так, словно сестра отчего-то предложила ему выпрыгнуть из окна спальни.

– Ей всего двадцать пять, – настойчиво продолжила Дженни. – Еще не стара для того, чтобы завести детей, и отличная мать.

– Сколько ты уже выпила?

Осторожно перехватив младенца за головку, он склонился к графину, притворяясь, что определяет уровень виски в графине. Затем поднялся и с едва сдерживаемым гневом посмотрел на сестру.

– Да о чем ты говоришь, о какой свадьбе, когда я живу, словно зверь, в пещере?

Неожиданно внутри Джейми стало ужасно пусто; чтобы сестра не заметила, как он расстроен ее речами, стал расхаживать по комнате, качая племянника.

– Скажи-ка, давно ты в последний раз ложился с женщиной в постель?

В потрясении Джейми резко обернулся на вопрос, прозвучавший у него за спиной.

– Ну и вопросики у тебя!

– Ты не ухаживал ни за кем из девиц от Лаллиброха до Брох-Мордхи, – спокойно продолжила сестра, – иначе я бы знала. И ни с какой вдовушкой не сговорился, как я вижу…

Дженни деликатно помолчала.

– Ты же прекрасно знаешь, – резко ответил Джейми, щеки которого пылали от раздражения.

– А почему? – прямо спросила она.

– Почему? – От неожиданности он разинул рот и уставился на сестру. – Ты с ума сошла? Что же я, думаешь, похож на мужчин, которые таскаются из дома в дом и норовят улечься с каждой?