«Ты еще не получил моего письма?» Эту фразу, произнесенную голосом Дарта Вейдера из «Звездных войн», Макс не мог выбросить из головы. Он уже слышал этот голос раньше, и не один раз. Однажды он попытался выяснить, откуда поступил звонок, и оказалось, что звонили из автомата. На этом поиски закончились.

Дождь, наконец, прекратился. Показалось лимонно-желтое солнце в легкой голубой дымке. Наступил вечер, но Энн не появлялась. Почему она до сих пор не приехала?

– Она скоро придет, дорогой мой.

Макс вздрогнул, услышав мягкий женский голос, прервавший его размышления, поднял взгляд и увидел Уазо (для малознакомых – Уазо де Нюи).[1]

Уазо, любимица Вивиан и Шарлотты, жила в Роузбэнке и вела там хозяйство, а в свободное время подрабатывала еще в нескольких местах, включая «Голодный взгляд».

Сказать, что Уазо была эксцентричной женщиной, – значило бы почти ничего не сказать. Уазо была не только эксцентричной, удивительно красивой и обаятельной, но в то же время независимой женщиной. Миниатюрная смуглянка с черными вьющимися волосами, женственная и непосредственная. Поговаривали, что она была любимой женщиной Нэта Арчера, отставного детектива департамента полиции Нового Орлеана по борьбе с тяжкими преступлениями, или проще убойного отдела. В городе Уазо считалась «неофициальной» собственностью Арчера, но ей самой такое определение вряд ли понравилось бы – Уазо не могла быть ничьей собственностью.

– Вы что-то сказали? – переспросил Макс. Он не ослышался, она действительно сказала, что Энн скоро придет, – он уверен, она имела в виду именно ее, хотя об их дружбе с Энн Уазо знать не могла. Даже если и знала – предположим, Энн ей сказала, – не могла же она прочесть его мысли.

Уазо, не глядя на Макса, налила в его чашку свежий кофе из кувшина, потом подняла голову и посмотрела на него сначала безразлично и отстраненно, а потом в ее глазах вспыхнул огонь, и тут ему показалось, что она просверлила его взглядом насквозь.

– Еще что-нибудь желаете?

– Спасибо, ничего больше. – Он покачал головой. – Но вы сказали…

– Ничего, – перебила его Уазо, – ничего я не говорила.

Макс нервно постучал пальцами по столу и вопросительно посмотрел на Уазо.

– Ну, мне пора возвращаться к делам, – сказала Уазо, нахмурившись и не переставая буравить его взглядом, – береги тех, кого любишь.

Улыбка осветила ее лицо.

– Уазо устала, а ты наслаждайся своим кофе, – сказала она напоследок и танцующей походкой направилась за стойку. Широкая юбка развевалась вокруг ее ног. Заняв свой командный пункт, Уазо продолжала внимательно наблюдать за Максом и за всем залом.

За книжными полками кто-то засмеялся, но Максу не было видно, кто смеется. Одиноко сидевший мужчина зашелестел газетой и принялся за свой сэндвич. Жизнь магазина-кафе шла своим чередом.

О чем, черт возьми, говорила Уазо? Что она знала? Макс нервничал и не сводил глаз с патрульной машины. Он еще не решил, как ему построить разговор с шерифом, что следует рассказать и о чем стоит умолчать. Он не знал, насколько откровенным следует ему быть. Одно Макс решил точно. Глупо и бесполезно рассказывать Спайку о телефонном звонке, ведь как только история Макса будет известна в Туссэне, он тут же станет притчей во языцех – а если Мишель не объявится в ближайшее время, то и первым подозреваемым.

Наконец Спайк вышел из машины и, раскланявшись с выходящей из магазина женщиной, направился к дверям. Макс внимательно изучал человека, от которого, возможно, будет зависеть его судьба. Голубоглазый блондин, стройный и мускулистый, в форме цвета хаки, которая сидела на нем как влитая, и надвинутой на лоб шляпе Спайк держался спокойно и уверенно и производил впечатление славного парня.

Для Макса время тянулось мучительно долго – хороших новостей он не ждал. Солнце окончательно скрылось за плотными облаками. Дождливый, пасмурный день быстро угасал. Наконец, зазвенел дверной колокольчик, и Спайк вошел в зал.

Макс приподнялся было, чтобы окликнуть Спайка, но Уазо его остановила:

– Сиди тихо, радость моя. К нам идет крутой законник. Заходи, Спайк, ты – обалденный мужчина. Давно тебя дожидаюсь! Что тебе принести? У нас сегодня гумбо – просто пальчики оближешь, лучшее гумбо в городе. А еще… нет, нет, нет – гумбо будет как раз кстати. Лучше всего. Сейчас принесу тебе полную тарелку.

Макс уже достаточно освоился с кухней южных штатов и в хорошие времена сам с удовольствием заказывал гумбо, аппетитную, сытную похлебку из стручков бамии с мясом, курицей, крабами, томатами, креветками и устрицами, обильно приправленную базиликом и кайенским перцем. Он даже выяснил, что такое бамия, и знал, что завезли ее из Африки лет двести тому назад. Но сейчас о еде он и думать не мог.

Спайк стянул шляпу, ухмыльнулся Уазо, а она закружилась на месте, приложив руки к сердцу и всем своим видом показывая, что приход Спайка ее просто осчастливил. Черные локоны взметнулись вверх. Уазо просто впала в экстаз.

«Забавно, – подумал Макс, – она всегда так встречает Спайка или сегодня какой-то особенный случай?» Странная женщина – что на уме, то и на языке. Но все привыкли к этому, и никто, казалось, не принимал Уазо всерьез. Так что и ему не стоит. Мало ли что она сказала.

В зале раздался хохот, но Спайка шумная встреча нисколько не смутила.

– Пожалуй, закажу гумбо, Уазо, – ответил он со смехом. – Я сяду за столик к Максу, вон там у окна. И принеси мне черного кофе, погорячее.

Спайк уселся в кресло напротив Макса, и они пожали друг другу руки над сине-белой клетчатой скатертью.

– Вы знакомы с Уазо? – спросил Спайк.

– А как же! Спайк, вы не забыли – я живу в Роузбэнке. Там же, где и она. Неужели вы думаете, она позволит кому-то себя проигнорировать?

– Да уж.

– Похоже, она много работает – в самых разных местах, – сказал Макс, вглядываясь в дорогу за окном, – вот, недавно узнал, что и здесь тоже.

– Уазо работает еще у Джилли Готро в кафе «Плюшка», по утрам помогает в пекарне. Днем возвращается в Роузбэнк, приводит комнаты в порядок, следит за тем, чтобы все было, как ей нравится. Потом, к вечеру приходит сюда. – Спайк нагнулся к Максу и добавил полушепотом: – Мне кажется, что Элли стала позже закрывать магазин только для того, чтобы дать Уазо подзаработать. Ей сейчас нужны деньги.

– Очень похоже на Элли, – ответил Макс и чуть было не сказал, что сможет пригласить Уазо работать в клинику, когда она откроется, – там будет много рабочих мест. Но, пожалуй, это была плохая идея – для непривычных пациентов Уазо могла превратиться в настоящий кошмар.

Итак, Уазо работала в пекарне при булочной, через которую по утрам проходил почти весь город, а многие возвращались перехватить чего-нибудь к ланчу. Кроме того, лечила домашних животных. Она называла себя «звериным терапевтом» и снимала стрессы у избалованных домашних собак и кошек, но и это было не все. Уазо гадала и предсказывала будущее, пела на похоронах и могла – при необходимости – навести порчу.

Уазо быстро обслуживала посетителей за стойкой кафе, время от времени прищелкивая пальцами в такт песням в стиле кантри, которые лились из старого приемника, прижатого к стенке большой банкой с солеными леденцами. По какому-то сигналу, возможно, это был сигнал «мяу!», но Макс его не слышал, она отворила дверь, посмотрела вниз и уже через минуту предстала перед посетителями кафе с изящной белой кошечкой на плечах. Кошка, которую звали Ирен, спокойно смотрела на всех своими египетскими в черных обводах глазами.

Нет сомнений, департамент здравоохранения не одобрил бы появление животного на предприятии общественного питания, зато завсегдатаи кафе были в полном восторге.

– Ирен, душечка, Ирен, ты наша радость, – слышалось отовсюду, и Макс понял, что это существо здесь давно и надолго. «Душечка Ирен» только морщила губу, с достоинством принимая восторги публики.

– Макс, вы мне звонили, – сказал Спайк.