– А что вояки делают в нашей харчевне, ипать-копошить?

– Поужинать притащились.

– А-а…

Окружающая действительность занимала астролога не всегда, а потому проявленный интерес вызвал понятное удивление друзей.

– Тебе-то что? – осведомился Бабарский.

– Мне? Мне срочно надо поесть. – И Галилей схватил за руку направляющуюся к цепарям с «Дер Каттера» официантку. – Красавица, мы скоро улетаем.

– Неужели?

Квадрига почесал короткую русую бородку и мило полюбопытствовал:

– Вы будете по нам скучать?

– Ну… – Девушка неодобрительно покосилась на трубку астролога, что распространяла сладковатый запах чего-то незаконного, но ответила вежливо, хоть и неопределенно: – Не знаю.

– Массаж и упражнения эффекта не дают, – пробубнил себе под нос Хасина. – Нужно нечто иное, но что?

Замечание Бедокура заставило медикуса погрузиться в размышления.

– А давайте устроим прощальный ужин? – с энтузиазмом предложил Галилей. – Что вы посоветуете для нашей компании, красавица?

Палубные и механики «Амуша», что скромно выпивали неподалеку от офицеров, поддержали щедрое предложение астролога довольными возгласами. А вот умный Бабарский помрачнел.

– Денег жалко? – ехидно осведомился Мерса.

– Галилей, за что ты взъелся на харчевню? – поинтересовался ИХ, не обратив внимания на каверзный вопрос алхимика.

– Мы хотим сделать заказ! – громко сообщили военные. – Милая, подойди к нам!

– Может, поросенок? – быстро предложила официантка.

– С пятачком? – игриво уточнил Квадрига, не отпуская девушку.

– Кажется, после сэнского раствора Галилей не забыл побаловаться ухской пылью, – вздохнул Бабарский.

– Он пыль не употребляет.

– Откуда ты знаешь?

– Милая!

– С костями все в порядке, а вот состояние мышц оставляет желать лучшего. – Хасина сделал большой глоток пива и провел рукой по лысому черепу. – Думай, думай…

– Вы пока подумайте…

– А с чем вы подаете поросенка?

– Что э-э… происходит?

Смысл отрывистых фраз, мрачных взглядов, подмигиваний и улыбочек полностью ускользал от алхимика, но с объяснениями никто не спешил.

– Милая, ну что ты прилипла к штафиркам? – не выдержали военные.

– Иди к нам!

– К настоящим мужчинам!

– Ипать-копошить, кто пустил в приличное заведение животных? – Астролог печально покачал головой. – Расскажите мне о поросенке, красавица, как он выглядел, когда был жив? Упитанным?

Квадрига широко улыбнулся, а вот официантка, сообразившая наконец, куда клонит Галилей, насупилась.

– Не хами военным, заморыш!

– Не ипите мне мозг, девочки, он и так перезрелый.

– Как ты нас назвал?

Бедокур укоризненно посмотрел на астролога, вздохнул и хрустнул пальцами, неспешно разминая руки. Самый высокий из военных последовал примеру Чиры и тем привлек внимание офицеров. Здоровенный цепарь был одет в стандартную черную форму, по-уставному подчеркивающую мускулистую фигуру, а его лицо испещряли мелкие шрамы, свидетельствующие то ли об аварии кузеля, то ли о многочисленных драках.

– Я плохо разбираюсь в знаках различия, – лениво протянул Бедокур. – Кто это?

– Шифбетрибсмейстер доминатора, – доложил подскочивший механик.

– Глыба Штокман, – растягивая слова, представился здоровяк.

– Чира Бедокур.

– Слышал.

– Тогда знаешь, что должен отступить.

– Почему?

– Мы заказываем ужин.

– Добавляете шафран? Великолепно! А сколько времени готовится поросенок?

Ненавидящий взгляд официантки развеселившийся астролог полностью игнорировал.

– Ты вроде местный? – уточнил Глыба.

– Я чту традиции, – мгновенно отозвался Бедокур. И обвел взглядом сидящих вокруг дагентурцев: – Это наше дело! Только наше. Никто не вмешивается, чтобы не испортить себе карму.

– Если согласно традиции, мы подписываемся.

– Традиционные методы не работают, – вздохнул Хасина, продолжая массировать голову.

– Сорок минут? Надо подумать.

– Чира, остановись.

ИХ взял Бедокура за плечо, но тот одним движением сбросил руку суперкарго.

– Конечно! – Заметивший жест Альваро хлопнул себя по лбу. – Усилие! Если обычные упражнения не помогают, следует увеличить нагрузку! – Медикус гордо оглядел окружающих, сообразил, что его гениальное открытие никто не услышал, и осведомился: – Что происходит?

Поднявшиеся из-за столов цепари выстроились в ряд: шестеро против шестерых. И во главе каждой линии возвышались массивные фигуры шифов. Выглядела сцена настолько внушительно, что стихли даже споры о фотографиях.

– Галилей обкурился и затеял «вышибалу», – доложил Бабарский. – А Чира повелся.

– Вы, человеки, как дети малые, – вздохнул Хасина. – Даже на минуту нельзя отвлечься.

– А что, красавица, посоветуешь к поросенку? Овощи или кашу?

– Что еще э-э… за «вышибала»? – насторожился Энди. Ему не понравился тон, которым перебросились фразами ИХ и медикус.

– Старинная цепарская забава, месе карабудино, – поведал Альваро. – Экипаж одного цеппеля вышибает из кабака соперников.

– Весьма энергичное мероприятие, – пискнул суперкарго.

Мерса скривился так, словно откусил колючий хвост хансейской ящерицы-вонючки.

– А почему э-э… Чира в игре? Пусть палубные дерутся, раз им э-э… хочется.

– Исторически сложилось так, что именно шифы являются для нижних чинов главными авторитетами. Бабарский… – Медикус покрутил головой. – А где ИХ?

– Не знаю, – развел руками Мерса. – Только что э-э… был здесь.

– Значит, драки не избежать, – закончил Альваро. – У Бабарского отменный нюх.

– Зря вы сюда зашли.

– Штафирок потрепать.

– И три бутылки бедовки.

– Я могу э-э… не участвовать?

– Разумеется, Мерса, разумеется, «вышибала» – игра добровольная, – рассеянно ответил Хасина, поднимаясь на ноги. – Продолжай не участвовать без меня.

– «Амуш»! – заорал Квадрига.

Альваро выругался, официантка метнулась прочь, а ждавшие сигнала цепари стремительно сошлись.

Дальнейшее алхимик помнил неотчетливо.

Хасина переворачивает стол, перекрывая нападающим путь, и бросается к спасительной двери в подсобку. Женский визг. Завсегдатаи делают ставки. Галилей заскакивает на лавку, подпрыгивает, вцепляется в кованую люстру и, демонстрируя чудеса ловкости, начинает подтягиваться по ней куда повыше. Из кармана астролога сыплются навигационные препараты, а вокруг вихрится вихельное облако. Кто-то громко смеется. Ревущий Бедокур бросает неизвестное тело в ближайшую стену. Оно врезается в драпающего Хасину. Инопланетная ругань. Хасина пытается избавиться от тела, но оно отбивается кулаками. Устроившийся на люстре Галилей пытается раскурить трубку. Глыба промахивается, и его тяжеленный кулак находит дружественную голову. Завсегдатаи одобрительно шумят. Хасина избавляется от дерущегося тела и пытается уйти под столом. Ему мешает обладатель дружественной головы, оказавшийся рядом после удара Глыбы. Инопланетная ругань. Бедокур и Глыба наконец-то встречаются. Мстительная официантка швыряет в Квадригу яйца, Галилей роняет трубку и орет. Вихельные угольки сыплются Глыбе за шиворот, Глыба орет, вихельное облако редеет, Галилей снова орет и начинает отламывать что-нибудь от люстры, чтобы швырнуть в официантку. Завсегдатаи громко считают удары, которыми обмениваются шифы. Палубные «Дер Каттера» пытаются сорвать раскачивающегося Квадригу, но им мешают палубные «Амуша». Мстительная официантка вскакивает на стол и долбит Галилея кочергой. Хасина отступает куда придется. Фоном продолжается ругань. В том числе инопланетная. Бедокур шатается, но держится, Глыба кряхтит, но тоже не падает. У мстительной официантки перекашивается платье, завсегдатаи рукоплещут. Прижимавшийся к стене Мерса решается на рывок, но получает увесистый удар в скулу и валится на пол.