– Я не могу.

– Я не буду тебя цитировать. Я же не прошу красть какие-нибудь документы.

– Что именно тебе надо?

– Точно не знаю. Может быть, что-то насчет терроризма. Или Ирака. Или Израиля.

– Я не знаю, – тихо говорит Жером, глядя на свои колени.

Другие дети Ллойда уже давно бы его послали. Один Жером терпелив. Все три дочери похожи на отца: каждая неизменно преследует собственную цель, везде ищет какую-то выгоду. Но Жером не отталкивает Ллойда. Ему одному хватает терпения. И как бы в доказательство он говорит:

– Если и есть что интересное, то это по поводу войск в секторе Газа.

– Каких войск? – Ллойд навострил уши.

– Всех подробностей я не знаю.

– Погоди, погоди. В министерстве говорят о войсках в Газе?

– Я вроде бы слышал об этом.

– Вроде?

– Вроде да.

У Ллойда загораются глаза.

– Возможно, тут что-то есть. Что-то есть, что-то есть. – Он достает блокнот и записывает. Он подцепил жемчужину и пытается дернуть, вытащить ее. Ллойд прямо дрожит: он в этом профи. Но Жером закрывается, как устрица. Хотя поздно, – отец уже открыл створки. Она выйдет. Выйдет.

– Не пиши об этом.

– Не бойся, неприятностей у тебя не будет.

– Эта информация принадлежит мне, – возражает Жером.

– Не принадлежит. Это просто информация. Она ничья. Она существует независимо от тебя. Теперь ей обладаю я, и этого уже не изменишь. Ты что, хочешь чтобы я в ноги тебе упал? Я всего лишь попросил немного помочь. Не понимаю, почему это так трудно. Сожалею, – заключает Ллойд, – но ты уже все сказал.

Он мчится домой, он еще может успеть к дедлайну. Он звонит Мензису. Ха-ха, черт тебя подери, думает Ллойд, пока его переключают.

– Ну, дружище, – говорит он, – есть у меня для тебя статейка.

Мензис слушает.

– Погоди – Франция предлагает ввести в сектор Газа миротворческие войска ООН? Израиль ни за что на это не согласится. Это провальная идея.

– Ты уверен? В любом случае я напишу, что во Франции ходят такие слухи. А что будет дальше – другое дело.

– Надо довести статью до ума.

– Сделаю.

– У нас осталось четыре часа. Давай, выжми из этого все, что сможешь, и перезвони мне через полтора часа.

Ллойд кладет трубку. Пробегается взглядом по телефонным номерам. Он понятия не имеет, что в последнее время творится в Газе. Ллойд звонит Жерому на сотовый, но слышит лишь бесконечные гудки. Тогда он находит номер министерства иностранных дел. Может, ему удастся разнюхать подробности, не выдав Жерома. Разумеется, удастся. Он такое уже миллион раз проделывал. Ллойд звонит в пресс-центр министерства, впервые в жизни благодаря безумную Франсуазу за то, что она дала сыну свою фамилию – никто не сможет подумать, что между Ллойдом Бурко и Жеромом есть какая-то связь.

Ллойд задает секретарю несколько вводных вопросов. Но женщина сама склонна скорее выпытывать, нежели выдавать информацию, так что он сворачивает беседу. Как только он вешает трубку, телефон начинает звонить. Это Мензис.

– Теперь ты сам мне звонишь, – говорит он с победной ноткой в голосе.

– Я рассказал твою новость на дневном собрании, и Кэтлин прямо-таки загорелась, – сообщает Мензис о реакции главного редактора газеты. – Ты должен помнить, что когда Кэтлин загорается, это опасно.

– Так вы возьмете новость?

– Надо для начала посмотреть текст. Лично мне бы хотелось это напечатать.

– Сколько слов?

– Сколько получится. Но все должно быть складно. Я уже сказал, что нам нужно сперва взглянуть на материал. Как думаешь, на первой полосе можно будет поместить?

Статья с первой страницы переходит и на следующую, значит, она должна быть достаточно длинной. А чем длиннее, тем больше денег.

– Да, пойдет на первую, – отвечает Ллойд, – однозначно пойдет.

– Ты там информацию пробил?

– Я только что говорил с министерством.

– И?

– То же самое.

– Все подтвердилось – потрясающе. Я об этом еще нигде не слышал.

Повесив трубку, Ллойд принимается расхаживать по квартире, смотрит в окно, скребет по стеклу, пытаясь припомнить какой-нибудь дельный источник информации. Времени нет. Остается только работать с тем, что есть – красиво подать больше никем не подтвержденные сведения, дополнив их общей информацией на тему, и молиться, чтобы прокатило. Ллойд садится за свой текстовый процессор и печатает статью: выдернув лист из машинки, он понимает, что это самая страшная халтура, которую он когда-либо пытался состряпать. Он откладывает листок. Ни цитат, ничего.

Ллойд заправляет новый листок и начинает заново, он пишет все как подобает: тут тебе и цитаты, и даты, и номера войск, обсуждения в кабинете, трансатлантический антагонизм. Он свое дело знает – все это лишь предположения, потенциальные возможности, пробные шары. Источники всех сфабрикованных цитат или «анонимны», или «работающие в этой сфере должностные лица», или «эксперты по данному вопросу». Никаких имен. Тысяча четыреста слов. Ллойд подсчитывает, сколько это будет стоить. Хватит, чтобы заплатить за квартиру – хоть какое-то облегчение. Еще он сможет купить Жерому приличную рубашку. И сводить Айлин куда-нибудь выпить.

Ллойд перечитывает текст, красной ручкой вычеркивая куски, которые можно оспорить. От этого статья становится короче, и он добавляет пару повторяющих друг друга цитат от «федеральных чиновников из Вашингтона». Перепечатывает, вносит поправки и отправляет текст по факсу из копировального центра на его улице. Ллойд несется обратно домой, делая передышку на лестничной клетке. Он пытается улыбнуться. «Чертов лентяй», – говорит Ллойд сам себе. Он колотит в дверь Дидье. «Айлин, ты там?» Он входит к себе и находит запылившуюся бутылку Танкерея, наливает рюмку и болтает джин во рту: джин обжигает щеки. Липу он сдал впервые. «Но вроде все нормально, – комментирует Ллойд. – Давно пора! Столько сил сэкономил!» Он наливает еще джина в ожидании неотвратимого звонка.

И вот он раздается.

– Нам надо уточнить источники, – говорит Мензис.

– В смысле уточнить?

– Распоряжение Кэтлин. Кстати, слать тексты по факсу прямо к дедлайну – это убийственно. Пришлось все по новой набирать. Будь добр, наладь уже электронную почту.

Хороший знак: Мензис рассчитывает на дальнейшее сотрудничество.

– Ты прав. Прямо сейчас займусь починкой компьютера.

– И насчет источников. Надо кое-что прояснить. Например, странно смотрится цитата в третьем абзаце. Что за человек, «знакомый с содержанием доклада», если мы ни о каком докладе не упоминали?

– Ой, я что, это оставил? Я хотел вырезать этот кусок.

Они дальше проходятся по статье, что-то правят, и, все разрешив, кладут трубки. Ллойд делает еще глоток джина. Снова звонит телефон. Мензис не до конца доволен.

– Все же у нас не упоминается ни одного конкретного источника – человека или организации. Можно просто сказать «министерство иностранных дел Франции»?

– Не понимаю. А что, «должностного лица» недостаточно?

– По сути, у тебя всего один источник информации, да и тот не назван. Для передовицы слишком размыто.

– Как это размыто? Вы такое постоянно публикуете.

– Ты же вроде сказал, что в министерстве все подтвердили.

– Подтвердили.

– Мы что, не можем этого прямо сказать?

– Я не собираюсь сдавать свой источник.

– Дедлайн уже скоро.

– Я вообще не хочу, чтобы там было что-то про Францию. Пишите «должностное лицо», этого достаточно.

– Если ты не согласен на более точные формулировки, мы не сможем это опубликовать. Мне очень жаль, но так сказала Кэтлин. А это значит, что у нас сорвана передовица. Что, как ты понимаешь, серьезно, учитывая, как мало времени осталось до дедлайна. Так что решать надо прямо сейчас. Может, сдашься? – Мензис ждет. – Ллойд?

– Скажи «из источников в министерстве иностранных дел».

– Точно?

– Да.

– Это меня устраивает.

Но Кэтлин, как выясняется, нет. Она звонит знакомому в Париже, который открыто смеется над статьей. Мензис перезванивает Ллойду.