Как и в любой другой день, мысленно добавила она.

— Этот тебе понравится, — с глубокой убежденностью сказала Тара, глядя выше плеча дочери.

Раскаты знакомого баса разнеслись по саду:

— Ты сказала, что не придешь ко мне. Поэтому я пришел к тебе.

Сердце Джейн покатилось куда-то вниз, она порывисто обернулась. Мужчина, идущий к ней, был в черных джинсах и бледно-голубой рубашке. Плечи у него — шириной с дорожку, по которой он шел. В глазах — сожаление, раскаяние, счастье и любовь. Она едва не разрыдалась, встретившись с ним взглядом.

Не говоря ни слова, Абель и Тара исчезли. Бобби Коллахен стоял перед ней. Он сделал глубокий вдох и взглядом собственника изучил каждый дюйм ее тела. Наконец посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты классно выглядишь.

— Бобби…

— Боже, как я скучал по тебе. Раньше у меня никогда так не болели тело и душа.

Она понимала, что он имеет в виду. Одинокие ночи и бесконечные дни. Ничто не может успокоить ноющую боль. Но Бобби безмерно обидел ее. И не важно, как сильно она любит его. Легкого прощения он не получит.

Он заметил сдержанность в ее глазах и кивнул.

— Я не заслужил права даже стоять перед тобой.

Глаза у Джейн засветились.

— Я не заслужил этого, но буду стоять. Потому что я люблю тебя, Джейн. Я люблю тебя каждой своей частицей. И я должен тебе это сказать. Я должен был приехать сюда и извиниться за ту обиду, что я нанес тебе и твоей семье. — Он подошел ближе и осторожно провел пальцами по ее руке. Глаза приняли самый темный оттенок голубого. — Джейн, дорогая. Тебе надо вернуться в Парадиз. Нам надо быть вместе.

— Не знаю, вернусь ли я, — пробормотала она. Сердце ее болезненно сжалось, на глаза набежали слезы. — Я боюсь, Бобби. Я отдала тебе все, мою любовь и доверие… сердце и душу. А ты разбил их и бросил мне в лицо. Как я могу снова поверить тебе?

— Джейн, я не прошу тебя поверить мне. — Его глаза наполнились мукой. — Но, может быть, ты могла бы поверить в нас?

Слезы текли по ее щекам.

— Послушай меня, дорогая, пожалуйста, — упрашивал он, взяв ее руки в свои. Глаза умоляли прислушаться, по-настоящему услышать его. — Вина и стыд приводят в отчаяние. Они заставляют делать неправильные шаги. Они заставляют обижать людей, которых любишь. В моем случае они заставили меня закрыть глаза на слабости отца, которого я любил бесконечно. Я хотел верить, что он безупречный человек. Я не сомневался, что этот человек нужды семьи ставит выше своих собственных.

От нескрываемого горя в его глазах у нее заныло сердце и запершило в горле.

— Когда отец умирал, я дал клятву, — продолжал Бобби. — Отомстить за его честь. Нанести такую же обиду всем Аль-Найалам, какую они нанесли нам. — Он покачал головой. — Я не знал правды. Не знал, что все беды из-за моего отца. Он делал ошибки, закрывал на них глаза и в результате потерял нашу землю. Я не хотел этому верить. Он, очевидно, тоже. Он был хороший человек, Джейн. Быть может, слабый. Но он был спасителем Кимми, ее опорой. Когда он умер, это разбило ее сердце. Мое тоже. Я проклинал Шакира за каждую мою потерю. — Бобби притянул ее к себе. — Прости меня. Я был таким идиотом. Обидел и оттолкнул тебя. И это после того, как ты дала мне любовь и жизнь. По-настоящему ты мне вернула Бога. Тебе никогда не понять, как я сожалею.

— Нет, я понимаю. — Джейн не могла сдержать рыдания.

На мгновение он обнял ее, повернул лицом к себе.

— Ты простишь меня, Джейн? Ты можешь простить меня? Я прошу тебя только об одном. Дай мне шанс. — Он поднял пальцем ее подбородок так, чтобы блестевшие от слез глаза оказались на одном уровне с его глазами. — Я хочу быть твоей семьей. Я хочу иметь с тобой детей. Я хочу тебя. — Подушечкой большого пальца он смахнул с ее щеки слезу. — Я люблю тебя.

Даже сквозь слезы, сквозь боль от обид, причиненных ранее, Джейн чувствовала себя живой и целеустремленной. Первый раз за две недели. Она понимала его прошлое. Понимала его душу. Теперь и он понимал ее. Когда она заговорила, в голосе звучала тихая радость.

— Я люблю тебя. Больше, чем раньше. И я знаю, что в твоем сердце.

Улыбка осветила его лицо. В ней — такое облегчение и обожание, что у Джейн сжалось сердце.

— Выходи за меня замуж, дорогая. — Бобби наклонился к ней и нежно поцеловал. — Выходи за меня замуж и каждый день учи меня быть хорошим человеком.

Она внезапно ощутила себя защищенной и полной любви. Бобби нашел выход из мучительного прошлого. Его сердце наконец раскрылось. А Джейн знала, где ее место. В его объятиях.

— Да, — прошептала она между поцелуями, — мы будем учить друг друга.

— Берешь ли ты в мужья этого мужчину?

Джейн задержала дыхание. Она всегда хотела, чтобы пришел этот день. Всегда надеялась, что есть будущее, к которому надо стремиться.

Тара стояла у импровизированного алтаря и улыбалась Абелю.

— Да, беру.

— Тогда я объявляю вас мужем и женой, — сказал священник. — Можешь поцеловать свою жену, Абель.

В поле, рядом с озером, где плавали Бобби и Джейн, где Абель и Тара смотрели на звезды, два человека посвятили свои жизни друг другу.

Бобби взял руку Джейн и сжал ее. Его собственное обручальное кольцо мягко сжимало палец.

— Хочешь повторить?

Джейн вспомнила свадебную церемонию, которая состоялась месяц назад в Эмонде, и улыбнулась мужу. Он подсадил ее на спину серого жеребца.

— Может быть, нам лучше дождаться нашего юбилея?

Он сел за ее спиной, поцеловал в ухо и прошептал:

— Сегодня ровно месяц. Это наш юбилей.

Когда они скакали домой на ранчо, она прижалась к нему. За ними следовали члены семьи и друзья.

— Кто бы поверил, что ковбой ростом под два метра, с грудью точно бочка, будет таким романтичным? — прокричала она.

— Любой, кто увидит женщину, на которой он женился, — отвечал он, перекрывая шум копыт.

— Я люблю тебя, Бобби Коллахен.

— Я люблю тебя. И сегодня ночью мы снова повторим это. — Рип галопом нес их. Бобби крепче прижимал ее к груди, щекотал и целовал ей ухо.

Она засмеялась, испытывая истинное счастье. Легкий техасский ветерок ласкал ей лицо.

— Не уверена, что смогу ждать до ночи.

— Заверяю тебя, дорогая, ты свое получишь, — сказал Бобби, когда они подлетели к главному дому на ранчо и к совершенно новому строению позади него. — Ну, а теперь — на свадебный пир! Это мой любимый ресторан в округе.

Сердце переполнилось благодарностью. Джейн смотрела на вывеску над рестораном. Над ее рестораном, который называется «Дарлинг».

— Не прошло и трех недель, как он открылся. Когда это он успел стать твоим любимым рестораном?

— А я перепробовал все блюда, — хитро подмигнул он.

Вокруг них собралась вся компания. Ее новая семья в полном составе проголодалась и с нетерпением ждала настоящего техасского праздника. Действительность превосходила все ее самые безумные мечты. Она получила все, что хотела: Бобби, свой собственный ресторан и истинную цель. Кей-Си-ранчо будет расширяться, принимать больше учеников, появятся дополнительный персонал и новая программа. А Джейн будет всех кормить — и не только пищей, но и теплом своего сердца.

— Пахнет кукурузным хлебом? — спросил Джаред, муж Авы, спрыгивая с лошади.

— Я люблю кукурузный хлеб, — объявила Лили, их дочь, сидя на руках у бабушки Муны.

— Ты любишь поесть, Маленькая Звезда, — улыбнулась бабушка, лаская девочку.

— Как и вся остальная семья, — объявила Рита, выходя из машины и вручая Дэйю Шакиру. Он поцеловал дочку в лобик.

— Сестра, ты приготовила салат из шинкованной капусты? — спросил Заяд, помогая Марии выйти из машины. Ее беременность не позволяла ей ездить верхом. — Я так люблю этот салат.

— Надеюсь, ты сделала свои знаменитые биточки? — донесся голос Абеля, который держал за руку новобрачную.