— Он хочет, чтобы ты держалась подальше от ковбоя, у которого он отнял землю?

— «Хочет» — слишком мягкая версия, — сказала Джейн. — На самом деле он требует, чтобы я больше никогда не встречалась с тобой. Точно мне двенадцать лет.

— Может быть, для него ты и есть маленькая девочка. — Бобби вдруг подумал, что сделал ошибку, заявившись сюда. Его огорчало, что он стал причиной ее неприятностей, причиной ее размолвки с братом. Еще немного, и он начнет презирать себя даже больше, чем Шакира.

— Так что ты ему сказала? — от самоосуждения его голос прозвучал резче, чем ему бы хотелось. — Дело в том, что эта наша встреча не должна стать последней.

Она услышала ноты собственника в его утверждении.

— Я ему сказала, что уже взрослая и буду сама принимать решения, делать выбор и совершать ошибки.

ОШИБКИ! Это слово точно цепью хлестнуло Бобби.

— Мне нужно быть немного дальше от него, вот и все, — пожала плечами Джейн.

— Этот дом достаточно для этого велик, — огляделся Бобби.

— Я так не считаю. Я сказала ему, что уезжаю.

— Что? — ее слова так ошарашили его, что он сел на кровати. — Куда ты поедешь?

— Видимо, на несколько дней в отель.

Он испытал мгновенное облегчение при мысли, что она не уедет из города. Однако все происшедшее вызывало в нем возмущение. Но не из-за того, что ее отсутствие могло бы поломать его хитроумный план мести. Нет, он выходил из себя при мысли о днях и ночах без нее. Это будет настоящая беда.

— На субботу у меня запланирован детский праздник, — объяснила Джейн. — Мне надо быть неподалеку.

— Ты все еще собираешься устраивать этот праздник?

— Разумеется, — твердо объявила она. — Дэйя моя племянница. История с Шакиром бросает некоторую тень на это дело. Но я никогда не ухожу от своих обязательств.

Нет, он готов держать пари, не уходит.

— Ни в какой отель ты не пойдешь, — сказал он раньше, чем успел подумать.

— Хоть ты не начинай. — Она вздохнула и отодвинулась на другой конец кровати.

— Я не командую тобой, Джейн. Я прошу тебя остаться со мной.

Улыбка, какой она одарила его, могла бы осветить небо всего Техаса.

— Бобби, это так мило с твоей стороны, но…

— К черту «мило»! — добродушно проворчал он и встал. — Это чистой воды эгоизм. Я и впредь могу действовать тихо, как в этот раз. Но если снова и снова влезать на деревья, то дело кончится тем, что я потеряю лучшие свои части.

Она смотрела, как он надевает джинсы, и смеялась.

— И мы не сможем наслаждаться?

— Увы.

— Не знаю, — она глубоко вздохнула. — Мама должна…

— Ты и Тара можете остаться в доме Абеля, — быстро перебил ее Бобби. — Домик отдельный, но близко к главному строению, если тебе что-то понадобится.

— Бобби, не знаю…

— Нет, знаешь, — усмехнулся он, влезая в свою фланелевую рубашку. — Это отличный план, и ты это прекрасно понимаешь.

Бобби наблюдал, как разные чувства сменялись на ее лице, пока она взвешивала все «за» и «против». Наконец она улыбнулась.

— Согласна.

— Вот это разговор! Около семи я заеду за тобой.

— Нет, я приеду к тебе.

Бобби кивнул, потому что понимал — именно теперь ей необходима независимость. Он поцеловал ее и исчез в окне. Напоследок улыбнулся ей до ушей. Джейн в его доме! На его земле! И упоительное сознание, что он и Джейн заставили Шакира Аль-Найала за все заплатить.

Джейн трудно далось решение оставить дом брата. Она взяла напрокат машину. Рита выразила уверенность, что это временный отъезд. Джейн убедила невестку, что решение Шакира не испортит их хорошие отношения, что она продолжит готовить праздник в честь Дэйи.

Тара всю дорогу оставалась молчаливой, хотя большую часть пути держала дочь за руку, выражая поддержку. В конце концов, когда дело доходит до такого, они всегда выступают как семья. Переезд на Кей-Си-ранчо пробудил в Джейн хорошие чувства. Конечно, она могла бы считать себя обязанной Бобби. Но это на нее не давило. Она с волнением ждала встречи с ним. Ей хотелось увидеть ранчо, где случилось так много славного, где она поняла, как может быть хорошо на свете.

Бобби и Абель встретили их, когда в облаке пыли машина остановилась перед домом.

— Добро пожаловать, — сказал Бобби, взял ее за руку и поцеловал в щеку. — Ты уже завтракала?

— Нет, — ответила Джейн. — Что-то и есть не хочется.

Абель взял руку Тары и улыбнулся Джейн.

— Ну-ну! Как насчет того, чтобы пойти в дом, выпить кофе и позавтракать яйцами?

Тара посмотрела в сторону дочери.

— Мне надо помочь Джейн распаковать вещи.

— Нет, мама, — успокоила ее дочь. — Иди.

— Не беспокойтесь, Тара, — Бобби склонился над багажником. — Я помогу ей.

— Хорошо. — Тара поднялась с Абелем на ступеньки парадного входа. Кузнец выглядел чрезвычайно довольным.

— Похоже, моя мать увлеклась, — сказала Джейн, когда они обходили дом.

Бобби нес три чемодана так, будто это были спичечные коробки. Услышав ее слова, он расхохотался.

— И не одна она, — заметил он, поборов смех.

— Неужели Абель тоже?

— Как подросток, дорогая.

Они еще смеялись, когда он остановился перед симпатичным маленьким коттеджем. Белый, с темно-зеленым орнаментом, он выглядел очаровательно. Вполне достаточный для двоих. Кругом множество цветов, кустов, деревьев. И даже маленький огород. На двух грядках росли рубиново-красные помидоры.

Они поднялись по ступеням и остановились, Джейн увидела на веранде белые качели.

— Здесь живет Абель? — удивленно спросила она.

— Понимаю твой вопрос. Спесивый старый холостяк живет как павлин.

— Здесь так аккуратно, так чисто.

— Влияние его бывшей жены. А я никогда не был способен пробить эту толстую шкуру. — Бобби поставил чемоданы на деревянный пол. — Мы тут все хорошенько вымыли.

— Спасибо. — Почувствовав усталость, Джейн присела на кровать.

— Все будет хорошо. — Он сел рядом.

— Ты так думаешь?

Он не ответил.

— Несколько месяцев назад моя жизнь текла по прямому руслу. А сейчас — сплошные неурядицы. Чувствую себя потерянной. Думала, если приеду в Техас, если оставлю Эмонд, эту временную и несколько искусственную жизнь, то найду какую-то перспективу…

— Найдешь, — заверил ее Бобби. — Все придет. Дай только время. Нельзя ждать, что вещи сами прыгнут на свои места, если только что были разбросаны по дому.

— Еще одна поговорка твоего папы? — улыбнулась она.

— Нет, моя.

Она внимательно оглядела его. От ковбойских сапог и поношенных джинсов до белой футболки. Он выглядел как самая лучшая вещь, какую она видала в жизни. Дай бог, чтобы ее брат ошибался.

— Спасибо, Бобби.

— За что? — удивился он.

— За дружбу.

Что-то темное и неопределимое пробежало у него в глазах, и он отвернулся. Этот взгляд пронзил ее до костей.

— Ну, мне пора разложить вещи.

— Правильно. — Он быстро встал. — У меня есть несколько дел, которые нужно выполнить. Ты будешь здесь?

— Конечно.

Ей не хотелось гадать, что может случиться. Прежде чем приступить к обдумыванию собственного будущего, надо справиться с одной важной задачей. С чашкой чая в руке она села за письменный столик у открытого окна и занялась планами праздника в честь дочери брата, своей племянницы.

У Бобби никогда не было женщины в его собственной постели.

Невероятно для мужчины его возраста. Но он не пускал женщин в свой дом. Сначала таким путем он защищал свою сестру. Потом — себя.

Пока в его жизнь не вошла Джейн Хефнер, он успешно справлялся с этим правилом. До появления Джейн он влезал в постели женщин и вылезал из них. Шуршал их накрахмаленными простынями и не замечал причудливых подушек.

Больше он этого не хотел. Не хотел других женщин и не хотел холода в своей пустой постели.

— О чем ты думаешь?

Он лежал на матрасе, голова на подушке, и смотрел на женщину, укравшую его сердце. Она сидела на его постели, скрестив ноги и закутавшись в простыню. В руках у нее были ручка и блокнот. Бобби ненавидел бумаги.