Когда Ашмира очнулась, вокруг было тихо-тихо. Она лежала на спине, глядя на потолок – на длинную узкую трещину, которая змеилась по штукатурке и упиралась в угол. Ничего особенного в трещине не было, но Ашмиру она озадачила, потому что раньше она этой трещины никогда не замечала. В ее комнатушке было множество трещин, местами старая кладка вообще начинала осыпаться, местами на стенах виднелись полустертые знаки – это забытые стражницы, жившие тут до нее, выцарапывали свои имена, – и Ашмире казалось, что она знает их все наизусть. Но эта трещина была новой.

Она некоторое время смотрела на нее, разинув рот, чувствуя себя совершенно расслабленной, но потом, немного придя в себя, сообразила, что потолок этот беленый и куда выше, чем должен был бы быть. И стенка не с той стороны. И освещение странное. И кровать слишком мягкая. Это была не ее комната. Она находилась не в Марибе.

И внезапно она все вспомнила. Девушка с криком вскинулась, хватаясь за пояс.

Напротив кровати сидел в кресле мужчина и смотрел на нее.

– Если ты ищешь это, – сказал он, – то, увы, я его забрал.

Он показал Ашмире ее серебряный кинжал, потом снова положил его к себе на колени.

Сердце у Ашмиры колотилось, как молот, так, что она содрогалась всем телом. Глаза у нее были выпучены, пальцы стискивали прохладную белую простыню.

– А демон?.. – выдохнула она.

– Демон удалился по моему приказу, – улыбнулся мужчина. – Я спас тебя от его когтей. Надо сказать, ты довольно быстро пришла в себя. У некоторых пришельцев, бывало, и сердце не выдерживало.

Ашмиру охватила паника; она внезапным движением перекинула ноги через край кровати и попыталась было встать – но мужчина сделал властный жест, и она застыла.

– Сидеть можешь, если хочешь, – спокойно сказал он. – Но вставать не пытайся. Я буду рассматривать это как проявление враждебности.

Голос у него был негромкий и мягкий, даже мелодичный, однако в тоне отчетливо звенела сталь. Ашмира еще секунду посидела неподвижно, потом медленно-медленно подвинулась так, что ее ступни опустились на пол, а колени остались на уровне края кровати. Теперь она сидела к нему лицом.

– Кто ты? – спросил мужчина.

Он был высок, худощав и одет в белое одеяние, которое скрывало из виду его нижние конечности. Лицо у него было длинное и узкое, с твердым подбородком, точеным носом и быстрыми темными глазами, которые в свете лампы сверкали, точно самоцветы. Мужчина был красив – или, точнее, был бы красив, если бы на нем не лежала тяжкая серая тень усталости и по лицу, особенно вокруг глаз и рта, не змеилась сетка странных мелких морщинок. Определить его возраст было непросто. Эти морщинки, высохшие и узловатые запястья и кисти, длинные черные волосы, густо сбрызнутые сединой, – все говорило о почтенных летах, но лицо у него было живое, движения юношеские, и глаза слишком уж блестящие.

– Назови мне свое имя, девушка, – сказал он и, когда она ничего не ответила, добавил: – Рано или поздно тебе все равно придется его назвать, знаешь ли.

Ашмира стиснула губы, тяжело дыша и пытаясь утихомирить сердцебиение. Комната, в которой она находилась, хотя и не маленькая, была куда менее величественной, чем все прочие помещения дворца, которые она успела повидать. Кроме того, обставлена она была скупо и просто, что делало ее еще более домашней. На полу лежали красивые ковры, но сам пол был из темного кедра, а не из мрамора. Стены были самые простые, беленые, без каких-либо украшений. В одной стене имелось прямоугольное окно, смотрящее в ночь. Рядом с окном – деревянные полки с коллекцией древних свитков; дальше, на письменном столе, лежали пергаменты, письменные принадлежности и стояли бутылочки разноцветных чернил. Все это напомнило Ашмире комнату над тренировочным залом, где она начинала обучаться магии.

Помимо кровати и кресла, в котором сидел мужчина, ожидающий ее ответа, обстановку довершали два грубых столика. Столики стояли по обе стороны от кресла, так, чтобы быть под рукой.

За спиной у мужчины была арка, но Ашмире с кровати было не видно, куда она ведет.

– Ну, я жду, – сказал мужчина. Он цокнул языком. – Может, ты голодна? Есть хочешь?

Ашмира покачала головой.

– Ну, как же не хочешь! Ты ведь только что пережила потрясение. Хотя бы вина выпей!

Он указал на столик справа от себя. На нем стояло несколько глиняных мисок, одна с фруктами, другая с хлебом, в третьей горкой были навалены дары моря: копченая рыба, устрицы, кальмары, нарезанные колечками.

– Мои гости уверяют, что вкуснее всего кальмары, – сообщил хозяин. Говоря так, он налил в кубок вина. – На-ка, выпей для начала… – Он подался к ней, протянул кубок. – Не бойся, это безопасно. Никаких чар я на него не налагал.

Ашмира озадаченно уставилась на него. Потом глаза у нее расширились от изумления и ужаса.

Темные глаза блеснули.

– Ну да, верно, – сказал мужчина. – Я и есть он. Быть может, я не очень похож на изображения, которые ты видела. Ну же, бери! Наслаждайся им, пока есть возможность. Вряд ли тебе доведется вкусить вина еще раз.

Ашмира машинально протянула руку и взяла кубок. Пальцы у него были длинные, ногти ровные и блестящие. На мизинце, под второй костяшкой, багровел опоясывающий его шрам.

Ашмира уставилась на шрам.

– Кольцо…

– Кольцо здесь, – ответил мужчина. И небрежно указал на столик слева от себя.

В центре столика стояло серебряное блюдо, и на блюде лежало золотое кольцо с маленьким черным камушком. Ашмира уставилась на него, потом на царя, потом снова на кольцо.

– Да, столько усилий ради такой мелочи! – Говоря это, царь Соломон улыбнулся, но улыбка вышла усталая и жесткая. – Ты забралась дальше многих, но конец будет тот же. А теперь выслушай меня. Сейчас я задам тебе еще один вопрос, и ты разомкнешь свои суровые губки и дашь мне прямой и четкий ответ, а не то я возьму Кольцо, надену его, и… Как ты думаешь, что тогда будет? В конце концов ты все равно ответишь, и это ничего не изменит, если не считать того, что ты уже не будешь такой цветущей и прелестной, как сейчас. Мне больно даже говорить об этом, но время позднее, я устал и, честно говоря, несколько изумлен тем, что обнаружил тебя в своих покоях. Так что отхлебни вина и сосредоточься. Ты явилась, чтобы убить меня и похитить Кольцо, это ясно. Я хочу выяснить остальное. Во-первых, как твое имя?

Ашмира прикинула расстояние от кровати до кресла. Будь она на ногах, она бы без труда преодолела это расстояние одним прыжком, ударила бы его по левой руке, пока та тянется за Кольцом, схватила кинжал и пронзила бы ему сердце. Однако сидя это будет сложнее… Может, и получится сделать это достаточно быстро, чтобы перехватить его руку, но не факт.

– Как твое имя?!

Она нехотя сосредоточилась на нем.

– Кирина.

– Откуда ты явилась?

– Из Химьяра.

– Из Химьяра? Такого крошечного, далекого царства? – Царь нахмурился. – Но я не имел никаких дел с этой страной. Кому именно ты служишь?

Ашмира опустила глаза. Она не знала, что отвечать. Ее легенда не была рассчитана на то, что она попадет в плен и ее станут допрашивать. Ашмира. не предполагала, что в подобных обстоятельствах может остаться жива.

– Ну, последняя возможность! – сказал царь Соломон.

Она пожала плечами и отвернулась.

Царь Соломон раздраженно хлопнул рукой по подлокотнику кресла. Он потянулся за Кольцом, надел его на палец и повернул. В комнате сделалось темно. Раздался грохот; воздух сместился, точно плотная масса, Ашмиру отшвырнуло к стене.

Когда она открыла глаза, рядом с царем стояло Существо, Существо чернее тени. Мощь и ужас исходили от него, точно жар от большого костра. Она услышала, как трепещут во тьме свитки и пергаменты на своих полках.

– Отвечай! – прогремел голос царя. – Кто ты? Кому ты служишь? Говори! Мое терпение на исходе!

Существо двинулось в ее сторону. Ашмира издала вопль смертного ужаса, сжалась в комок на кровати.

– Меня зовут Ашмира! Я из Савы! Я служу своей царице!