– Нет.

         И я вынужден попрощаться и пообещать информировать его в случае...

         Сотник чем-то напоминает мне Сахара. И если в первый раз я более или менее оправдал его резкость, то теперь... как-то зашкалило. Нельзя же быть резким по любому поводу – на ножах со всем белым светом. Это не по-человечески как-то.

         Мобила высвечивает кодовую запись «Леди Х». Кажется, мы расстались с ней не при самых благоприятных обстоятельствах.

– Илья, как ты? – интересуется она, и голос невольно выдает ее беспокойство.

– Что-то случилось?

– Нужно поговорить.

         Через полчаса встречаемся в кафе. Много молодежи и как-то неуютно. Леди Х выглядит всколоченной. Я беру ее за руку.

– Что-то серьезное?

– Ты не знаешь продолжение этой истории?

– С Гавришем?

– Нет, с Сухарем.

         Я качаю головой.

– Короче, была там все-таки баллистическая экспертиза, хотя все жмуры в розыске. А пули-то мои. Менты вызвали Тимура. Тимур вызвал меня. Я сказала, что покойнички крутились возле Гавриша. Я зашла к ним – просто проверить обстановку, ну и такое...

– А мои... пули?

– Тимур сначала наехал, что я не доложилась – ни предварительно, ни по факту. Я согласилась, что это было неумно с моей стороны. И потом он спросил про твои пули.

– Ясно.

– Я сказала, что со мной был друг – тоже детектив. Он услышал выстрелы и не мог не вмешаться.

– Скандал?

– Разумеется. Посторонний в деле. Тем более – из конкурирующего агентства. Думаю, меня уволят. И думаю, твоему Боссу это все уже доложили.

         Я смотрю на телефон – мобила молчит.

– А могли не докладывать?

– Вряд ли. Тимур рвал и метал.

– Прости меня. Твоя карьера..,  – мне жутко неудобно.

         Но Леди Х реагирует совершенно неожиданно.

– Я не делаю карьеры в детективном бизнесе. И не о чем тут жалеть вообще. Тимур злится, а я рада, что есть повод уйти. Я получила хорошее предложение от ФСБ. Специальный отдел по борьбе с организованной преступностью. Там все серьезно, и они во мне очень заинтересованы.

– Но, Наташа... это в тысячу раз опаснее! – ужасаюсь я.

– Именно то, что нужно.

         И про себя я думаю, что она чокнутая. Окончательно повернута на экстриме. И это так странно для миниатюрной и хрупкой девочки.

– Значит, тебя это все не напугало?

– Абсолютно.

– Но мне показалось, что твой голос...

– Да, я переживала – за тебя. Ты же только начинаешь в своем бюро, и сразу такие виражи. А тебе еще жить...

         Пожалуй, она говорит это неопытному, несмышленому, бестолковому новичку. Не мне.

         С другой стороны, известно ли об этом Генке? И если известно, почему он молчит? Ни крика, ни шума, ни пыли.

         Леди Х смотрит на меня вопросительно.

– Поедем ко мне?

         Я киваю. Нет смысла избегать секса, если рядом такая заботливая, такая надежная, такая верная подруга.

– Ты верна мне, моя девочка?

– Дать презерватив?

– Не надо.

17. ЖАР

         И только утром вдруг соображаю, что из-за моей встречи с Леди Х Лариса не дождалась ужина. Если ждала его вообще. Звонить с извинениями в течение дня неудобно. В течение дня я сижу в офисе, курю с Игорьком и прошу его – на всякий случай – узнать координаты Эдиты Семаковой.

– Ого! Это для тебя лично или по делу?

– Свои личные дела я пока сам могу утрясти.

– Не растряси!

         Мы ржем. Курим, дурачимся. Появляется Ирина.

– Что за веселье? Вырабатываете гипотезы?

– Тестостерон! – поправляет Игорь.

– Зависнуть бы где-то вместе, – предлагает она. – Хоть расслабиться.

– Давайте сегодня в «Юнге». Прикольно там!

– А где «Юнга»?

         Они спорят о клубе и меня тоже пытаются втянуть в спор.

– Ты ж за «Юнгу»?

– Я пас сегодня. У меня свидание.

– Свидание? Да, ну! Брось ты это! – смеется Ирина.

– Бери девушку с собой! – предлагает Игорь. – Посидим вместе. Можем и Кира взять. Кстати, опять о тебе спрашивал.

– В смысле?

– Не ищешь ли ты каких данных.

– А у меня просто спросил, как продвигаются наши с тобой дела, – добавляет Ирина. – Но как-то так, знаешь, двусмысленно...

– Эротические фантазии замучили старого чекиста! – делаю вывод я. – Ок, сегодняшний вечер мне нужен, а потом – куда угодно. Хоть в Красную Армию.  

         Игорь устанавливает адрес и телефон Семаковой. Я помню, что поставил крест на своих подозрениях относительно Эдиты, но продолжаю поиск по инерции. Просто, чтобы не остановиться и не признать свое поражение.

         Эдите тридцать два года. Она работает PR-директором в компании отца и, наверное, суперпрофессионально общается по телефону. Но я не хочу ей звонить. У меня нет никаких веских оснований втягивать ее в это дело.

         Вместо этого – ближе к вечеру – я звоню Ларисе...

         Весна зеленит редкие деревья и немощные городские кустики. На газонах подрастает короткая зеленая трава и кое-где лезут одуванчики. Это радует и как-то отвлекает. Хочется бродить пешком по паркам и нести ахинею.

         Она говорит, что уже свободна, и я могу забрать ее на автобусной остановке. Я забираю. Пожимаю ее руку и открываю ей дверцу.

– Простите меня за то, что вчера не вышел на связь. Возникли неожиданные проблемы на работе. 

– Ничего, все нормально. Я тоже была занята. У бабушки случился приступ...

         Я гляжу на нее. Она поправляет волосы, вытягивая одну прядь до носа. И мне вдруг приходит в голову, что она врет. И может, по той же причине, что и я.

– Зачем вы это придумали? – спрашиваю я неожиданно для самого себя.

         Она пожимает плечами, оставляет волосы в покое.

– Не знаю. Наверное, чтобы вам не было неловко из-за меня.

– Но мне, действительно, неловко. Я сожалею, что не смог прийти.

– Наверное, я тоже.

         Я совсем теряюсь. Вдруг с ней перестает быть легко и становится так же зыбко и неясно, как в тот момент, когда она ушла из кафе «Амур».

– А у нее, правда, был приступ. Только днем, – добавляет она. – Куда мы едем?

– Ужинать.

– В шикарный ресторан?

– Не в шикарный, просто в ресторан. Или вы снова не голодны?

– Не голодна.

– Тогда будете разглядывать публику.

– И официантов.

         Повисает пауза.

– Японскую кухню любите?

– Да. Но суши не люблю.

– А что вообще любите?

– Апельсины.

– Просто апельсины?

– Да.

– Мои друзья приглашали нас в клуб. Но там... грохот. Мне хотелось побыть с вами в тишине.

– У вас есть тут друзья?

– Коллеги.

– Сыщики. Они смотрели бы на меня подозрительно.

         Я тоже смотрю на нее подозрительно.

– Мне кажется, у меня жар, – говорит она.

         Дотрагиваюсь до ее лба, и она кладет свою руку на лоб поверх моей. И у меня тоже начинается жар. Я останавливаюсь, пристав к обочине.

– Вы не хотите в ресторан?

– Нет.

         И я снова не знаю, что ей предложить.

– Хотите купим много апельсинов?

– Я много не съем, а для девчонок – не нужно. Я жадная.

         Я понимаю, что она не оставляет мне вариантов. И она прекрасно отдает себе отчет, к чему подталкивает нашу беседу. 

– Хорошо, я куплю всего килограмм, и мы поедем ко мне, чтобы спасти апельсины от ваших сожительниц.

– Вы же говорили, что у вас «Посторонним вход воспрещен»...

– И еще: «Не влезай. Убьет!»

         И снова проскальзывает что-то такое... не очень чистое в наших общих намерениях.

         Я гляжу прямо ей в глаза и никак не нахожу слов, чтобы высказать то, что меня смущает.

 – Я поняла, – говорит она вдруг. – Выходит, что я снова сделала вам непристойное предложение. Как и в прошлый раз...

– То есть вы имели в виду именно это? И в тот раз тоже?

– Наверное, вы так выглядите. Очень сексуально. Но есть еще один момент: если вы не хотите меня, значит, у вас есть женщина, есть полноценные отношения, которые вас устраивают.