И уже когда все поднимаются, роняет, не глядя на меня.

– Илья, на пять сек.

         Ох, уж эти Генкины «пять сек»!

         Я снова сажусь и провожаю коллег взглядом.

– Понял, как мы работаем?

– А что тут понимать? Пока никаких мыслей в тему.

– Потому что вы сейчас оба выступили как адвокаты.

– Кто мы?

– Ты и Киреев, – растолковывает Генка. – Он сказал: «У моего клиента все чисто, он тут ни при чем». И ты сказал: «И у моего клиента все чисто, он тут ни при чем». А на самом деле, ни Прохоров, ни Сотник не являются вашими клиентами. И в следующий раз нельзя ограничиваться позитивом.

– В следующий раз твой суперагент КГБ уже все раскроет, – усмехаюсь я.

         Генка приковывает ко мне холодный стальной взгляд.

– Что такое? Ссоры да раздоры?

– А что с Ритой?

– С какой Ритой? А, с Ритой... У меня – ничего. Это его протеже была. Не знаю, что там у них было. Секс, наверное, – ухмыляется Генка. – Но мне непрофессиональные сотрудники не нужны. Нет в них надобности. А что собственно? Старик наехал на тебя?

– Да это пустяки.

– Это пустяки? В общем – да. Пустяки. Но я очень хочу, чтобы это дело раскрыл ты.   

– Ну, не надо, – мне становится немного не по себе. – Вот это уже действительно «ссоры да раздоры». – Или мы команда, или тянем одеяло каждый на себя.

– Тяни на себя, – разрешает Генка. – И натяни всех!

         И он предлагает это серьезно.

– Постараюсь не разочаровать вас, Босс, – выдавливаю я.

– Тусим сегодня?

– Давай. Только мне сейчас по делам надо.

– Набери меня вечером – выйдем в люди.

         Покинув кабинет Никифорова, я иду к Игорю.

– А вы чай не пили! – кричит мне вслед Юля-секретарь.

         Я останавливаюсь.

– Да, дяк. Отвлекли. Я выпью холодный.

Девочка протягивает мне чашку с поплавком в виде лимонной дольки.

– А что такое «дяк»?

– Спасибо.

– По-вашему?

– По-моему, да, – смеюсь я.

         Сегодня Юля хорошо на меня влияет. А Игорь – еще лучше. Выкладывает фотографии людей и краткую информацию по каждому:

– Это владелец машины. Шалеев Василий Константинович, под судом и следствие ни разу не был, и вообще честный бизнесмен – производитель рыбных снастей, крючков и мормышек. Но... но вот его приятели – никакие не заезжие, а наши московские бандиты-бандюганы! Вот этот – дважды судимый в свое время за рэкет, Сухаренко Петр Иванович по кличке Сухарь. Эти – из круга Сухаря, мелкие фулиганы, вероятные соучастники всех его темных дел. Хорошая инфа?

– Супер! А группировка какая их прикрывает?

– Да они вольнонаемные, внештатные бандиты.

– Я в восхищении!

– Налаженные каналы. И кстати... Кир интересовался, не заказывал ли ты какой экспертизы, – говорит между прочим Игорь. – Я сказал, что нет.

         На миг я зависаю, складывая бумажки.

– Зачем соврал? – спрашиваю все-таки.

– Ой, ладно. Нужна будет новая порнуха – обращайся!

         Ого! Игорек – единственный нормальный человек из всей этой конторы. А Генка... Генка... не попадает почему-то. Настораживает он меня.

         Но сейчас не до него. Я еду по адресу Шалеева с единственным намерением – выяснить, знает ли он о ночных приключениях своей старой «шкоды».

11. ШАЛЕЕВ ЭНД КО

         Вот это и есть дух расследования. Почти утраченный, но такой незабываемый. Я рулю, а вспоминается почему-то встреча с чеченским связным Заком в отеле. Вот тогда этот самый дух расследования толкал меня на сумасшедший риск, решал за меня и заставлял забыть об опасности. И еще толкала в спину любовь к Иванне.

         Я думаю над тем, проходит ли любовь бесследно. Много лет подряд я был влюблен в Эльзу, боготворил ее и молился на ее фото, как на икону. И так долго уходило от меня это чувство... Потом так порывисто влюбился в Иванну. И в один миг понял, что не люблю. И сейчас я не хотел бы встретить никого из этих женщин. Не хотел бы даже увидеть издали. От моей огромной любви к ним не осталось даже капельки теплоты.

         Впервые в Москву меня привело безумное дело Иванны. Это безнадежное, безвыходное, отчаянное дело. Я ловко его разрулил, но окончилось оно еще большим отчаянием.

         И вот я снова рулю по московским улицам и уже не чувствую себя здесь чужим, несмотря на едкие выпады Киреева. И все мои женщины в прошлом, и вся моя любовь в прошлом. А история в кафе «Амур», не более, чем иллюзия. Иллюзия счастья. И – рано или поздно – я обязательно выясню, насколько она далеко от реальности, и так ли трудновоплотима в жизнь, как хотела мне это показать молдавская девушка по имени Лариса.

         Но сейчас меня захватывает ритм расследования. Я нахожу контору Шалеева и грозно подхожу к секретарскому столу. Контора мелкая, скромная до убожества, а секретарский стол – просто огромный. Девочка вскакивает, едва не выпрыгивая из мини-юбки.

– Вы к Василию Константиновича? Вам назначено?

– Не назначено, но я по важному делу.

         Похоже, что «велено не пущать».

– Доложись ему быстренько, как положено! – распоряжаюсь я, протягивая визитку.

         Клетчатая мини-юбка исчезает за дверью. Наступает тишина. Я думаю, как бы подозреваемый не улизнул через форточку.

         Наконец, девочка возвращается и смотрит на меня перепугано.

– Ну, пройдите...

         Я «ну-прохожу». В этом случае самое главное помнить о том, мир состоит не только из интеллигентных, культурных и высокообразованных личностей, а и из индивидуумов абсолютно противоположного свойства. Я не делаю ставок ни на сознательность, ни на интеллект производителя мормышек Шалеева.

         Хозяин кабинета – приземистый мужчина лет сорока пяти, с маленькими глазками на широком квадрате лица.

– Господин Шалеев, буквально несколько вопросов, – предупреждаю я его реплику.

– По поводу?

– По поводу вашего автомобиля и ваших друзей.

– А в чем дело? И вы же не из милиции, как я понял? – вскидывается он.

– Довести информацию до сведения милиции – пара пустяков.

– Какую еще информацию?

– О том, что ваше авто было замечено на месте убийства бизнесмена Прохорова, и одним из его пассажиров был ваш знакомый Сухарь.

– Сухарь? Когда это было?

         Шалеев бледнеет. И я четко понимаю и верю: не знал. Называю дату убийства, и Шалеев садится в кресло с застывшим выражением лица.

– Видели, что это он стрелял? – уточняет у меня.

– Да, есть свидетели и записи видеонаблюдения, – блефую я немного.

– Твою мать! Киданул как, сука! А тачку вернул утром – все окейно типа. Так нагадить! Вот и дружочки – зона она и есть зона. На такое дело подписался – бизнесмена валить. Ну, не урод?

– Урод однозначно. Но вы, я надеюсь, не в доле от этого дела?

         Шалеев не находит слов.

– Киданул так киданул!

– Василий Константинович, дело пока не у милиции, и если вы согласитесь помочь в поиске Сухаря и его друзей...

– Да залегли где-то. Или, может, уже и свалили куда – бабки тратить.

– Адреса какие-то его знаете?

– Знаю несколько. В одной баба его живет. Остальные так – на случай.

         Шалеев называет адреса нескольких квартир и имена компаньонов Сухаря.

– А зачем вы ему машину-то дали?

– Да, хер его знает. Он говорит: «Моя в ремонте, а телок снять хотим». Не напрокат брать же? 

– Да уж, не напрокат брать...

         Беседа – на удивление – приносит свои результаты.

– А как вы думаете, – Шалеев пялится в мою визитку, – Илья, если это дело попадет к ментам, они же меня затаскают по следокам? Еще и затусуют в это – чего доброго...

– Я лично не собираюсь передавать им это дело, – успокаиваю я. – Моя задача – найти убийц Прохорова и установить заказчиков.

– Да-да.

         Шалеев кивает. Я иду к двери, а он продолжает кивать головой.