– Это Илья Бартенев, – Сахар подталкивает меня к очкарику. – А это Гарри. Ты сам на хозяйстве?

– Олег будет к вечеру. Но я могу принять заказ.

         Для них это просто заказ. Просто бизнес. Но без Сахара, я бы никогда не нашел в спальном районе этот офис без вывески.

         Мы входим в комнату с двумя мощными компьютерами. Какова специфика деятельности этих ребят? Конечно, поиск. Во всех его видах и вариациях. В том числе, и Интернет-поиск, но Максу до них далеко. Потому что Сетью они не ограничиваются. Это те, кто может работать в жестком реале, может войти в контакт с любым, кто владеет нужной им информацией.

         Я сажусь на стул перед Гарри, и он, к моему удивлению, отвернувшись от солидных компов, достает ноутбук и раскрывает его, пряча от меня экран. Запускает программы. 

– Я буду задавать вам вопросы, и вы должны отвечать очень четко, как можно точнее, потому что от вашей точности в этом случае будет зависеть результат нашей работы. Вы не должны скрывать никакие детали.

– Я не очень наблюдателен.

– Если потребуется, мы можем применить гипноз. Но сначала – стоит попытаться без посторонней помощи.

         Я кошусь на Сахара, который из-за спины Гарри смотрит в экран.

– Сахар, пойди... там чай есть, – выпроваживает его парень.

         Сахар покорно выходит, плотно закрыв за собой дверь. Так я убеждаюсь в том, что Гарри имеет вес и по-видимому нехилый профи в своей области.

– Итак, – он бросает на меня взгляд сквозь стекла очков. – Мы будем искать девушку, которую зовут...

– Энжи. Возможно – Анжела.

– Возраст?

– Восемнадцать-девятнадцать.

– Родители?

– По ее словам, бизнесмены. Живут в Лондоне. Она обеспечена. Я видел ее на загородной даче, – называю адрес. – Но на кого оформлен коттедж, неизвестно.

– Выясним, – кивает Гарри. – Рост?

– Примерно сто семьдесят.

– Цвет волос?

– Черные с рыжими прядями.

– Длинные?

– До плеч.

– Волнистые?

– Нет... просто густые.

– Одинаковой длины? Каре?

– Наверное.

– Продел?

         Я закрываю глаза.

– Не знаю. Она их поправляет назад...

– Без челки?

– Без челки.

– Лоб?

– Высокий.

– Выпуклый?

– Нет, обычный лоб.

– С морщинами, линиями?

– Нет, обычный лоб.

– Ничего такого?

– Ничего.

– Глаза?

– Черные, большие. Чуть такие...

– Какие?

– Миндалевидные...

– Но не раскосые? Не узкие?

– Нет.

– Ресницы?

– Длинные.

– Густые?

– Ну, наверное.

– Брови?

– Я не знаю.

– Натуральные, искусственные, татуажные, накрашенные, длинные, густые, тонкие, приподнятые, удивленные, выгнутые, нахмуренные, сдвинутые?

– Гарри, для вас женщины, наверное, не представляют никакой загадки?

– И мужчины тоже, – усмехается парень. – Так что с бровями?

– Натуральные, длинные, чуть нахмуренные, густые, но утончаются к краям...

– Без пирсинга? Колечки, сережки, подковы, спирали, плаги, штанги, тоннели, бананы, лабреты?

         Я вздыхаю.

26. ФОТОЭНЖИ

         Составление фоторобота довольно изматывающая процедура. Я сталкивался с этим много раз по разным делам, но сам никогда не подвергал свою наблюдательность подобной проверке.

         После подробного разговора о носе, губах, подбородке, овале лица и шее Энжи, Гарри начинает задавать «нестандартные», на мой взгляд, вопросы.

– Судя по чертам, она не русская...

– Почему же?

– У нее нет акцента?

– Абсолютно.

– Кожа белая?

– Загорелая.

– Загорелая или желтоватая?

– Загорелая.

– Лицо? Или тело вообще?

– Я не видел ее «тело вообще».

– Вы помните, что должны отвечать честно?

– Я это и делаю.

– Какие-то особые приметы?

– Ничего такого.

– Родинки? Родимые пятна?

– Нет.

– Нет или вы не заметили?

– Я не заметил.

– Хорошо, перейдем к наглядности... 

         Он поворачивает ко мне экран ноута. Графическое лицо девушки похоже на лицо Энжи, но это все-таки не ее лицо.

– Чего не хватает? – спрашивает Гарри спокойно. – Это всего лишь каркас. Мы будем править его до тех пор, пока он в вашем представлении не совпадет с оригиналом.

– У нее больше глаза. Больше и они... темнее. И они влажные. Глубокие. И вокруг глаз темнее.

– Круги?

– Нет, не круги. А как бы каемка. И веки...

– Что еще?

– Губы полнее. Выпуклее. Подбородок резче.

         Гарри меняет черты на экране, но все равно что-то остается неуловимым. Я отворачиваюсь.

– В целом – очень похоже. Но что-то непохоже. Думаю, для идентификации достаточно и этого. Остальное – сиюминутно, ситуативно, как говорят...

– Говорят, но лучше схватить все. У нее резкие жесты? Порывистые? Черты подвижны? Это нервная особа?

– Нервная, но сдержанная – одновременно. Жесты пружинят, и в то же время могут замереть.

– Вспомните, что вас поразило при первом взгляде на нее, – помогает Гарри.

– Мне показалось, что у нее что-то болит, что она страдает или в печали.

– Или в трауре?

– Она показалась мне мрачной.

– Как она улыбается?

– Не знаю. Улыбается, конечно. Но я не могу вспомнить.

         И тогда Гарри наносит какие-то невидимые линии – и лицо вдруг становится лицом Энжи. Губы жестко ограничены линией скорби, глаза сияют застывшей влагой, щеки слегка западают. Волосы вдруг становятся темнее, а кожа лица желтее, и я сам уже вижу, что это не солнечный загар, а дыхание чего-то чужого, что сошло на ее черты и сковало их своей тяжелой неподвижностью.

– Так? – интересуется Гарри спокойно.

         Я не нахожу слов. Более точный портрет Энжи не создал бы даже художник.

– Ты волшебник, парень.

– Отнюдь. Просто есть категории людей – тех, кого обычно заказывают. Несмотря на то, что она молода, и на то, что она девушка, она точно попадает в тип. Это на пятьдесят процентов – уже результат.

– Какой результат?

– Не буду ничего говорить заранее, – он качает головой. – Завтра вы можете прийти за ответом. Мы дадим ее данные, ее адрес, ее явки, ее контакты, ее маршруты. Если она – член группировки, то за дополнительную плату вы можете получить список всех участников...

         Я сглатываю.

– А если она – просто студентка?

– А если она просто студентка, вы получите название ее вуза, курс, специальность, адрес ее родителей и их данные. Цена заказа от этого не изменится, – говорит Гарри холодно.

– Вам здесь... приходится сталкиваться со всяким, – делаю вывод я.

         И Гарри закрывает ноут.

– До этого я работал в Москве. И вот там действительно мы сталкивались со всяким. Работали тесно с иностранными поисковиками. Мы – тот же Rambler или Google, но мы в реале. Мы получали такие заказы, что закачаешься. Я тогда не умел еще предвидеть результат. Я не мог понять по фото, ищут пропавшего сына-наркомана или лидера террористической группировки. Потом я научился улавливать это. Я узнал много всего... А потом, честно, захотелось более спокойного места. И я вернулся домой. Здесь, правда, спокойнее. Но и здесь бывают заказы, которые надо решать не здесь.

         Я едва успеваю удивиться, что Гарри идет на такую откровенность.

– Ты знаешь меня, Гарри?

– Конечно. У вас было неплохое агентство. Я знаю и Сахара, и вашего Макса. Вы работали честно. Я знаю, что вам можно доверять. О деле, над которым вы работаете сейчас, мне ничего неизвестно. Но, насколько я понял, это что-то довольно опасное, то, что ваших ребят уже не касается.

         Подводя черту под разговором с Гарри, я достаю бумажник.

– Завтра, – говорит он на это. – Завтра, в это же время приходите. Без Сахара...

         В авто Сахар не спрашивает ни о чем. Пожалуй, ждет вопроса от меня. Но не интересоваться же, сколько я ему должен за его «дружескую услугу».