Я плавал чуть ли не на край света в кожаной лодчёнке, и реально а не из песен, знаю что такое буря и шторм! Я бился в настоящих битвах и побеждал настоящих врагов, стоя по колено в настоящей крови и вывороченных кишках.

Я бывал во Дворцах! И пусть эти Дворцы больше напоминали сараи, а по комфорту сильно уступали даже убогой московской хрущебе. – Но это были именно Дворцы! И жившие в них Цари Царей, принимали меня в них как родню, и, что более важно, – равноправного партнера.

…Такая красотка как Тишка, даже не посмотревшая бы на меня в моем мире, – тут считала величайшим счастьем своей жизни, что я всего лишь обратил на нее внимание. И готова была вывернуться наизнанку лишь бы мне угодить.

А друзья? – Лга*нхи, Осакат, Витек, Гит*евек, Кор*тек, Ундай, Дик*лом, и множество других, да хоть тот же Мнау*гхо, не говоря уж о Мордуе и Леокае! – Да разве могли бы появиться такие друзья у меня Там, среди запертых вместе с телевизорами и компьютерами, в своих тесных квартирках, людишек? – Никогда. Такая дружба как между нами, может создать только совместное преодоления множества опасностей трудностей и невзгод. Битвы в одном строю, локоть к локтю, против свирепого и безжалостного врага…И празднование побед, когда горечь и радость, страх и ярость, ужас и торжество, – перемешиваются в такой коктейль, который не смешать ни одному самому модному бармену в Том мире.

Короче, хватит скулить, пора идти драться. Драться и побеждать, потому что я еще очень даже нужен своим друзьям, так что нечего вести себя как назначенная на заклание овца!

Взор мой горел, руки были тверды, а зубы сжимали тютюшку заряженную дротиком…И противник больше не мог напугать меня ни своим огромным ростом, ни могучей комплекцией, длиннющим копьем и каким-то абсолютно безумным взглядом. Я вышел против него, и сходу, подбив вверх его копье, ринулся вперед распластавшись в прыжке, словно испуганный заяц.

Мой противник даже дернуться не успел. Протазан вошел в его брюхо так глубоко, что наконечник полностью скрылся там, кажется даже задев позвоночник. По крайней мере, ноги у Бефара сразу подкосились, и он начал падать. А я, дернув оружие обратно, окончательно превратил его брюхо в какие-то лохмотья…Все-таки когда инструмент, шириной чуть поуже лопаты, проникает в чей-то желудок, раны несовместимые с жизнью, он бедолаге обеспечивает…

…И-и-и?????…Это все?!??!? – Столько нервов, волнений, бегающая туда-сюда перед глазами жизнь, и героические усилия чтобы не обосраться…, только вот ради этих пары секунд?

…Я стал настолько крут? Или этот Бефар был таким недоделком, впервые взявшимся за копье полчаса назад? А может это мой любимый божок, присматривающий за дураками, решил бросить всех остальных своих клиентом, и заниматься отныне только персонально мной?…Как-то даже самому не верится во все это.

…Нет, я конечно крут, и местами даже ужасен…Но не настолько же!…Да и этот Бефар, -ну не мог он быть слабаком и рохлей, раз держал в подчинении такую толпу бета-самцов.

Тогда что же тут произошло?

– Ну, и чего ты ему дал? – Белладонну что ли?

– Чего?

– Растение такое говорю, с ягодками черными. Его?

– О-о! Ты тоже знаешь про воронью ягоду?

– Да хоть хреновью. – На фига ты его ему дал?

…Когда первый шок от собственной внезапной победы прошел, я начал привычно суетиться.

…Для начала надо содрать скальп. Подошел, присел рядом с трупом, левой рукой ухватился за волосы, а правой подрезал кожу надо лбом… Охренеть! Зрачки бедолаги Бефара были расширены так, что кажется кроме зрачков больше ничего и не было. Неудивительно, что он вел себя как дурной…Мне как-то на диспансеризации, еще в школе, закапывали какую-то дрянь в глаза от которой зрачок расширяется. Так я потом еле дошел до дома, настолько все было мутными и смазанным, а яркий свет колол глаза словно иголками.

Белладонна. – Это я еще из уроков биологии помню. Потому что название переводится как "прекрасная женщина", а в том, подростковом возрасте, от одного названия можно возбудиться сильнее чем от просмотра порнухи в несколько более зрелые годы.

Даже помню картинку из учебника, – ничем особо "прекрасную женщину" не напоминающий невзрачный кустик, с широкими листиками и мелкими ягодками…Родственник картошки кстати, и помидоров. А "прекрасной женщиной", он стал потому что в незапамятные времена, древние итальянки закапывали его сок в глаза, чтобы те становились больше и привлекательнее.

А еще помню, что в чуть большей концентрации это какой-то жуткий яд, от которого крыша едет, и кондратий не то что приходит, – прибегает…Кстати "белены объелся", это тоже про родственницу этой самой белладонны. Так что вполне возможно что Гискай, своего дорогого Вождя и беленой траванул. Знать бы еще зачем.

…О! Вспомнил! – Семейство пасленовых. Вот как их называют. Кстати, у этой семейки весьма дурная репутация, – куда там Медичи. Вроде как даже у обычной картошки тоже растут аналогичные ягодки, нажравшись которых можно ласты склеить. А еще читал, что раньше и помидоры считали отравой…Будто бы даже какой-то злобный повар хотел отравить Джорджа Вашингтона, и накормил его блюдом из помидоров. Тот сожрал, и не разу не понял что отравлен…Скотина бесчувственная.

А в общем, – неважно какой именно гадостью Гискай отравил своего Вождя. Важно, – почему?

…Что-то я еще забыл сделать… Ах да. – Заключить душу Бефара в камень. Хотя сейчас, мне этого уже почему-то и не хочется делать. Мужик пал жертвой подлой подставы, и хоть я конечно не жалуюсь, но все-таки делать ему еще и посмертные пакости как-то уже не хочется. А с другой стороны, коли его подставил кто-то из своих, – наверное не таким уж замечательным человеком он и был.

Так что берем кровь… А вон, на скальпе ее достаточно, макаем в кровь палец, и пишем на камне "Бефар"…, или правильно "Бифарт"? – У этих лесовиков такой акцент, будто по ходу разговора, они еще и шишки грызут.

А впрочем, – какая разница?…Будто сейчас со всей степи набежит толпа грамотеев и начнет меня мордой в ошибки тыкать. Как я написал, так правильно и будет!

…Однако… Нет, я опять же не жалуюсь, иначе бы сейчас на месте этого Бе…Бифара, лежал бы я…Но вот раньше я нихрена не мог понять, почему говоря про тех же Медичи, все время отмечали что они именно отравители. – Не всели равно, какой методой человека замочили, – яду в суп насыпали, или поварешкой для того же супа до смерти забили? А вот теперь, я кажется догадываюсь в чем тут фишка. – Как-то на душе становится неуютно от мысли, что рядом со мной постоянно будет находиться такой вот отравитель. Это ведь отныне ни глотка воды, ни куска мяса без опаски не съесть. – А вдруг теперь Гискай за тебя взялся…Замочить его что ли за компанию с Бефаром?

…Но замочить-то не сложно. Сложно понять Почему, и Что Дальше?!?! И сделать из этого какие-то выводы.

…Судя по тому что Гискай на переговоры вышел вместе с Бефаром, – он там в своем племени либо человек номер два, либо по-любому, очень большая шишка. А ведь этими людьми, надо будет теперь как-то управлять. И лучше пусть это делает кто-то из своих, кем управлять могу я, чем чужак.

Гискай вроде свою лояльность уже показал…Да еще и весьма убедительным способом. Так что мочить его прямо сейчас было бы не слишком разумным…Хотя и хочется.

Эй ты… Гискай, а ну-ка иди сюда. – Рявкнул я, на замершего чуть в отдалении шамана. – Я покажу тебе силу своей магии…Эй-эй. Стойте!!! – Прикрикнул я на своих ирокезов, ринувшихся было поздравлять своего шамана с победой. – Я сейчас большую и злую магию делать буду. Так что вам всем лучше бы отойти подальше отсюда. Вон, к речке идите, там не опасно будет.

Два раза повторять не пришлось. – Что ирокезы, что чужаки, быстренько развернулись и дернули к реке, не желая присутствовать при безобразиях своего шамана в загробном мире. Ко мне ринулся разве что Витек, таща наши "магические припасы", в список которых входили и травки, и бинты с хирургическими инструментами, и краски, и бубен. Вот бубен-то я и забрал, после чего велел Витьку, чесать к реке вместе со всеми. Он конечно скорчил недовольную физиономию, как-же, лишают возможности поучиться большому и страшному колдовству. Но спорить не осмелился, и покорно пошел по указанному адресу.