Где-то уже ближе к концу вышел облом, – маленький и хлипкий на вид аиотеек, умудрился завалить сначала нашего молодого воина, потом дюжего вождя песиголовцев, и нагло стал требовать себе новую добычу. – Судя по доспехам и оружию, – аиотеек был из богатого рода. И мне очень не хотелось выпускать такой куш из своих загребущих лапок, ведь после третьей победы мы были обязаны отпустить и его, и его род, да еще и со всем имуществом…Немыслимая расточительность!

К счастью, установленные мной бесчестные правила, согласно которым надо убить троих противников, чтобы быть отпущенным на свободу, – сработали как и ожидалось. – Мало того что аиотеек был утомлен двумя поединками, – так еще и его ценность как носителя нехилой маны резко возросла. Вышедший против него улотский витязь, – кажется двоюродный племянник Леокая, умудрился прикончить его за несколько минут, обменяв сохранность моего законного имущества, на рану в бедре…Я немножко успокоился.

…И напрасно. Потому что еще спустя пять-шесть поединков, когда оказалось что аиотееки-оуоо уже кончились, на середину ристалища вышел аиотеекских шаман, да не один а в компании копья, и вызвал на бой меня…Вляпался блин!

После этой чертовой проклятущей битвы, – прошел примерно месяц.

Зима подобно тигру напала неожиданно и внезапно…Вот так всегда тут, вроде бы и понимаешь что бродит она где-то рядом, слышишь ее прохладное дыхание и негромкое похрустывание утренних заморозков по траве, и ждешь что вот-вот прыгнет она на тебя внезапными холодами, вьюгой и снегопадом… Но когда однажды просыпаешься засыпанный белым снегом, – почему-то страшно удивляешься и недоумеваешь, – "Неужели пора???".

Оно может и к лучшему. – Предчувствие скорых холодов и сугробов на перевалах, заставило большинство наших союзников сразу после битвы спешно собирать манатки и расходиться по домам. Лишь несколько племен песиголовцев, решили расположиться в предгорьях на север от нас, да пришедшие с войсками горских царств беженцы-прибрежники, – двинулись к морю, видать понадеявшись что это нашествие аиотееков будет последним, и больше их никто не потревожит.

Немалая часть забритых тоже разбежалась кто куда. Несколько групп степняков, собрав по степи ошметки аиотеекских стад и недобитых аиотеекских баб, привычно двинулись в степь…Еще больше прибрежников двинули к морю, в надежде хоть как-то прокормиться зиму, собирая ракушек в прибрежной полосе. Лишь бы подальше от всякого оружия, битв, психованных шаманов и странных причесок. – Ирокезы это конечно круто, но спокойная жизнь лучше!

…Да уж…, – спокойная жизнь. – Как правильно заметил прошлой весной Мудрейший из мудрейших Царь Царей Леокай, – мне дебилу, она не светит.

Война, – бесспорно красивая и героическая штука…Особенно в пересказах сторонних наблюдателей, про то как войска выходили на битву, блистая оружием и доспехами, и озаряя остающихся чудесным светом своих мужественных лиц.

А вот возвращение… И даже к чертям собачьим самых этих вояк, – ободранных, израненных, озлобленных и безумно уставших. – У них хотя бы есть возможность забыться и забыть ужасы прошедших дней, купаясь в лучах Славы, и ловя благодарные и влюбленные взгляды своих женщин.

А вот каково было мне смотреть в глаза тех соплеменников, которые по возращению войска, вдруг узнали что внезапно стали вдовами и сиротами, или, еще хуже, – потеряли своих детей?

А ведь таких, мама дорогая, было чуть ли не половина племени. И я до сих пор, во взгляде каждой встречной женщины, продолжаю видеть осуждение и укор…Знаю что это чушь, – никому и в голову не приходит в чем-то меня обвинять, скорее наоборот, – благодарят и хвалят и за то как дрался, и за то как шаманил… Но ничего не могу с собой поделать. – Воображение помноженное на совесть, жуткая штука.

Да, победа далась нам безумно дорого. И пусть возвращались мы к нашему рукотворному озеру, сгибаясь под тяжестью добычи, гоня впереди себя целое стадо навьюченных трофеями верблюдов, запряженных в груженые повозки овцебыков, и стада овцекоз, – на мой взгляд, это не искупало чудовищных потерь. Треть всего ирокезского войска осталась на поле Битвы. Еще несколько десятков воинов получили тяжелые раны, и был огромный риск, что они навсегда останутся калеками.

…Да что там говорить, – тех кто не получил в бою не единой царапины, не было вообще. – Все мои запасы травок, бинтов и примочек, исчезли буквально в первый же день лечения, а начавшаяся зима не позволяла возобновить запас, так что следующая пара недель стала для меня настоящим кошмаром. – Поиском лекарств, перевязочных средств и потерей, потерей, потерей… Если бы не помощь Оилиои, я бы не знаю как бы и выкрутился из этого унылого положения.

Но вот, – все кто должен был выжить, выжили, а тем кому это было не суждено, я поведал о наикратчайшем пути к кострам Предков, и проинструктировал что им там говорить, и о чем просить прадедушек.

…Нет ребята. – война слишком затратная штука, и точно вам говорю, себя не окупает абсолютно…По крайней мере, – мои уничтоженные нервные клетки, не восстанавливаются, даже при виде шести огромных котлов, груды бронзового оружия и побрякушек, или даже здоровущего шатра Самого Большого аиотеекского Босса, и еще четырех поменьше, которые теперь нам принадлежат.

…И вообще, – мне от этой Победы и от этой Добычи, как обычно это и бывает, – достался только новый геморрой и проблемы. – Ну да. Конечно. Я говорю о людях!

– Что будем делать с этими людьми Лга*нхи? – спросил я брата и Вождя по совместительству, когда мы пошли на обследование вражеского кремля, после того как все аиотееки-оуоо, были убиты на поединках.

– Э-э-э… – Задумался мой непривычный к подобному занятию, (в смысле, – думать), Великий Кормчий, и как обычно выдал наипростейшее решение. – Убьем?!?!

Я оглядел стоящие перед нами почти три полных оикия коренных аиотееков и сильно задумался. – Свое оружие и доспехи они положили на землю, и стояли понуро опустив головы, словно бы уже смирившись со своей участью. – Коли уж их хозяева, – крутейшие из крутых и кореннейшие из коренный аиотееки-оуоо, проиграли с таким разгромным счетом. – То духи явно не благоволят подданным аиотеекской империи, и им точно ничего хорошего не светит.

Однако инстинкт самосохранения силен. И попытайся мы их всех убить, пусть даже и безоружных, инстинкт свое слово скажет, – полезут отбиваться даже голыми руками. Следовательно – новые убитые, новые раненные, кровищи по колено, выпущенные мозги, вывалившиеся кишки, и прочие радости массового убийства…Устал я от этого!

Да и не для того я свалился сюда из своего двадцать первого века, чтобы опуститься до уровня крокодила пожирающего даже собственных отпрысков, дабы они не выросли в конкурентов. – В известной поговорке про пистолет и доброе слово, – оба этих слагающих успеха, вроде как выглядят равновесными. И коли из пистолета я уже настрелялся до тошноты, – не пора ли применить доброе слово?

…Тем более что за спинами этих…, отныне наших "забритых", прячется целая толпа женщин и детей. И стоит снова пролиться хоть капле крови, – мои соплеменники уже на этом не остановятся, пока не вырежут всех. А потом и сами пожалеют об этом…Я точно пожалею.

– Нельзя их убивать. – Уверенно сказал я. – Совсем нельзя!

– Почему? – Удивился Лга*нхи, для него, думающего наконечником своего копья и набалдашником шестопера, мои слова скорее показались вызовом его способностям массового убийцы, чем поводом задуматься.

– Аиотееки-оуоо, – с нами договор заключили. Свои жизни, за жизни этих людей отдали. – Попытался объяснить я, свое понимание сложившейся ситуации. – Убивать их будет плохо…Опять же, – они ведь небось знают очень много. Про поля заливные например, и про зерно, верблюдов…

– Ты их что же, – ирокезами хочешь сделать? -Удивился моей безграничной наивности и тупости брат.

– Нет… – Коротко вздохнул я. Хотя и знаю что все настоящие империи начинались с того, что победитель признавал за побежденным практически равные с собой права, но сейчас, боюсь мы до Империи еще не созрели.