Требовалось срочно сочинить правдоподобную историю.

И ее придумал хитроумный Куаутемок.

— Хесус жаден, — сказал он. — Жаден, но умен. Иначе не я сидел бы в его личной тюрьме, а он в моей. Видит Иисус, я обращался бы с ним куда более учтиво…

— К делу, — перебил Бад, которому мексиканец по-прежнему не нравился.

— Хесуса можно обмануть деньгами. Моими деньгами, — значительно произнес Куаутемок. — Я скажу ему, что есть старые счета. Куда я клал деньги, еще когда находился на свободе и ездил на своем белом «роллс-ройсе» с девочками. Я скажу, что на старости лет хочу уехать куда-нибудь в деревню и там на свежем воздухе провести последние годы жизни. За это я готов отдать ему все деньги.

— В чем фишка? — спросил Бад.

— Я совру, что не помню пароли, чтобы перевести деньги со своих счетов на счета Хесуса. Я стар, меня часто били по голове…

И Куаутемок подмигнул.

— Допустим, это поможет нам с тобой пройти во «внешнюю зону» и в административное здание, — задумчиво сказал Ник. Лиса показывала, что Куаутемок, как и раньше, не врал. Он в самом деле не помнил паролей. Или…

Или у него есть предмет, нейтрализующий лису?!

Ник вгляделся в прищуренные веселые глаза мексиканца. Нет, никакого разноцветья, являющегося непременным спутником предмета. И все же… Все же что-то с Куаутемоком было не так. Линзы? Да какие линзы здесь… Ладно, решил Ник, это все потом.

— Что делать с Бадом?

— Бада придется оставить, — со вздохом развел руками Куаутемок.

И громко рассмеялся, когда бывший инфотрейдер выставил в его сторону палец, не находя слов.

— Успокойся, успокойся… Никто тебя не бросит. Чем примитивнее план, тем проще, вот чему учит меня долгая жизнь. Ник, ты просто возьмешь его с собой.

— В смысле?! — не понял Ник.

— Скажешь, что приятель заболел. И, раз уж тебя вызвали в административное здание, ты его заведешь к врачу, потому что сам он идти не может. Эй, ты подыграешь? — обратился мексиканец к Баду. — Сможешь в нужный момент блевать, дристать или делать что-то еще?

— Смогу, — кисло ответил Бад.

— Молодец. Итак, мы с Ником идем к Хесусу переводить мои денежки. Меня он вообще не побоится, считает старым и дряхлым… А ты — больной. Никто ничего не заподозрит. Дело должно выгореть.

— Я одного не понимаю, — сказал Бад, глядя то на Ника, то на Куаутемока. — Мы попадем во «внешнюю зону», допустим. Мы войдем в административное здание. Дальше-то что?! Кругом уроды с автоматами, да и у Хесуса руки не из говна.

— О, это мелочи, мой русский друг, — загадочно произнес Куаутемок, с треском распечатывая свежую пачку сигарет. — Это предоставь мне. И все будет хорошо.

Первая часть плана и в самом деле удалась.

Через два дня после совещания заговорщиков за Ником пришел Исраэль. Человек с татуировкой на лбу теперь относился к нему дружелюбнее, если вообще этот термин был применим к Исраэлю. Бад среагировал сразу — свесился с койки и принялся издавать отвратительные звуки, словно его тошнило.

— Мой друг чем-то отравился, — сказал Ник. — Ему нужно к доктору.

Исраэль нахмурился.

— Я не хочу его тащить.

— Я помогу, — раздался добродушный голос. — Хесус сказал тебе, что я должен прийти вместе с русским?

— Сказал, — Исраэль с подозрением посмотрел на Куаутемока.

— Ну, так идемте, зачем заставлять ждать моего старого друга?!

Опираясь на Куаутемока и Ника, бывший инфотрейдер ковылял к выходу, корча страдальческие рожи. На взгляд Ника, он слегка переигрывал, но Исраэль не разглядывал больного.

Как обычно, отперли и заперли вслед за ними дверь в решетке между «внутренней» и «внешней» зоной. Исраэль шел впереди.

— Я волнуюсь за транспорт, — шепнул Ник, убедившись, что Исраэль не слышит. — В это время там иногда стоят две машины, редко — три, но бывает, что и ни одной.

— Уповай на Христа, — прошептал в ответ Куаутемок.

— Аллилуйя, — издевательским тоном добавил Бад.

Христос сегодня был на их стороне. На стоянке торчали два джипа и «сандкэт».

Впрочем, пока это ничего не значило. Как не значило и то, что у входа дежурил кинозвезда Джонатан, приветливо кивнувший Нику.

Хесус сидел у себя в кабинете. Когда вся троица в сопровождении Исраэля вошла туда, бородач нахмурился.

— Зачем вы притащили сюда эту дохлятину?! — возмутился он.

— Мой друг болен. Он чем-то отравился, — пояснил Ник.

— Так покажите его Леонардо! Леонардо сидит в другой комнате. Исраэль, ты сошел с ума?!

Человек с татуировкой на лбу повернулся к ним, и Куаутемок сделал неуловимый шаг ему навстречу.

— Все в порядке, — сказал он, сделав мимолетное, плавное движение рукой.

— Э… — выдохнул Исраэль.

Он взглянул вниз, и в следующее мгновение его живот распахнулся. На выскобленный дощатый пол обрушился водопад крови и сизых петель кишечника. Хесус вскочил, но Куаутемок с невероятной для его возраста скоростью перемахнул через стол и ударил бородача кулаком в лоб.

Ник тоже не терял времени. Он увидел, как Исраэль падает на колени, пытаясь подхватить руками вываливающиеся кишки, и пнул его ногой. Подавляя брезгливость, вытащил из мокрой от крови кобуры пистолет со стразами на рукояти, сунул, не глядя, Баду. Вытащил второй. Запасные обоймы искать было некогда.

— Секунду, — сказал Куаутемок, стоя рядом с обмякшим в своем кресле Хесусом. — Нельзя останавливаться на середине. Я должен сделать все так, как нужно. Выйдите в коридор, друзья, и проследите, чтобы мне никто не помешал.

В коридоре никого не было.

— Старикан чокнутый, хоть и сделал все красиво, — буркнул Бад. — Но мы еще попадем с ним в передрягу, попомни мои слова…

В этот момент Куаутемок вышел вслед за ними, вытирая окровавленные руки.

— Я давно не был так счастлив, — сказал он.

Ник успел заглянуть в приоткрытую дверь.

Хесус лежал на полу рядом с еще живым и подергивающимся помощником. Вокруг шеи его были обмотаны кишки Исраэля, а изо рта торчал багровый язык.

Джонатана Ник просто ударил по затылку рукоятью пистолета. Может быть, охранник не только снялся в эпизодической роли в советско-мексиканском фильме, но убил десятка два человек, но чем-то он Нику нравился. К тому же после зрелища удавленного чужими кишками Хесуса ему не хотелось убивать попусту.

Никто не обращал на них внимания, даже на Куаутемока, шествовавшего впереди с руками в крови по локоть.

Засекли их уже возле машины, и то потому, что Куаутемок резким ударом сбросил с капота «сандкэта» сидевшего там с сигарой водителя. Водитель вскрикнул, упав на землю, Куаутемок добавил ему ногой.

— Быстро в машину! — крикнул он.

Ник не заставил себя долго ждать. Он запрыгнул на удобное сиденье, поискал ключ.

Вот он. Рядом уже втискивался мексиканец, а Бад проскользнул в люк, развернул турель и дал короткую очередь по двум ближайшим вышкам. С одной тут же свалился охранник, всплеснув в воздухе руками. Заключенные «внешней зоны» завопили, заверещали и бросились кто куда, спасая свои шкуры и пытаясь не угодить под шальную пулю.

Ник рванул «сандкэта» назад, ударив кормой в ворота. С ними справилась бы даже более легкая машина — деревянный каркас, забранный колючей проволокой, бронированный «сандкэт» выбил с легкостью. Со двора хлестнули несколько автоматных очередей, это опомнившиеся охранники залегли и принялись обстреливать беглецов. «Сандкэту» это ничуть не вредило, но Ник на всякий случай прибавил скорость, хоть и двигался задним ходом.

— Разворачивайся! — рявкнул Куаутемок.

Ник вдавил в пол педаль тормоза, резко развернулся. Из-под колес взлетел вихрь грязи и выдранной протекторами травы. «Сандкет» буквально прыгнул с места и понесся по ухабистой дороге. Вслед по-прежнему хлестали автоматные очереди, а сверху огрызался пулемет Бада.

Впереди мелькали широкие листья, яркие цветы… «Сандкет» скакал, словно горный козел, Ник едва удерживал массивный руль. И вдруг стало тихо. Внезапно, словно кто-то повернул ручку громкости.