— А что говорит Мэри? — перебила ее я.

Да, конечно, это было грубо, но она не заткнулась бы, если бы я этого не сделала.

— Мэри?

— Мэри Штайн. Редактор, с которым я работаю здесь.

— О… — Сара, как ни удивительно, замялась. — Я с ней не говорила. Мы ведь не пытаемся вас переманить. Вы британка и все равно вернетесь в Лондон, а нам нужен сотрудник. На самом деле мы просто не хотим расставаться со своими талантами. Уверена, Мэри будет довольна. И не хочу показаться вульгарной, но, Энджел, деньги, которые предлагаем мы, не идут ни в какое сравнение с теми центами, что вам платит веб-команда.

— Но вы поговорите с ней?

— О да, прямо сейчас. Я срочно ей позвоню. Мне нужно лишь, чтобы вы согласились работать на меня. Вы невероятно талантливая женщина!

— Ладно, это все очень интересно, — я хотела закончить разговор настолько быстро, насколько позволяли приличия, — но мне нужно бежать на встречу и…

— Вы должны сообщить о своем решении к концу понедельника по вашему времени, — резко сказала Сара. В ее голосе больше не слышалось ни восторга, ни энтузиазма. — К сожалению, не могу позволить вам размышлять долго, да я и не думала, что в этом возникнет необходимость. Мне нужно взять в штат человека в очень сжатые сроки. Я вышлю вам подробную информацию о самой работе и зарплате, а потом вы ответите. Идет?

Я вдруг поняла, что она не видит, как я киваю.

— Да.

— Отлично. Поговорим в понедельник. Пока, дорогая, желаю отлично повеселиться на выходных в Большом Яблоке.

— Счастливо. И вам тоже. В Лондоне то есть. — Но она уже бросила трубку. Я огляделась вокруг, все еще прижимая трубку к уху и слегка закусив губу. — Черт меня побери!

Мало того, что звонок Сары окончательно запутал мой крошечный мозг, так еще и туристы на Таймс-сквер всеми силами мешали мне попасть на встречу с Мэри вовремя. Я слишком долго намывала голову в душе и поглощала крекеры «Голдфиш», наслаждаясь видом, и теперь опаздывала. Я понимала, почему Алекс любил Уильямсберг: там царила невероятно расслабленная атмосфера. Но я все равно обожала Манхэттен, несмотря на толпы народу, сводившие меня с ума. Шум, люди, ощущение того, что в любую минуту может что-то случиться. Вот что повышало мне тонус, вот что поднимало адреналин, по мере того как улицы все сужались и людей становилось все больше. Я любила неоновые вывески, гигантские билл-борды, пестрые магазины «Херши», «Верджин», «Сефора». Это были всего лишь вывески, магазины, рестораны, но щелчки фотоаппаратов и столпотворение людей с такими счастливым лицами, каких нигде на свете больше не увидишь, делали это место особенным. И мне это казалось потрясающим.

А еще мне показался потрясающим поток охлажденного кондиционером воздуха, обдувший меня, как только я вошла в здание «Спенсер медиа». Блаженство! Я опоздала, но меня тут же отправили в кабинет Мэри без лишних нравоучений, и, как ни удивительно, Сиси даже выдала мне чашку кофе и холодную воду и, Господи Иисусе, улыбнулась, как только я переступила порог.

— Энджел Кларк, заходите же! — крикнула Мэри из-за стола.

— Уже зашла, — нервно ответила я, пытаясь удержать стаканы и не пролить ничего на сумку. — Здравствуйте, Мэри.

— Так что там у нас со вчерашней статьей, Боже мой! — Она улыбалась от уха до уха. Без всякой чопорности и наставительности. На лице ее сияла конкретная широкая улыбка. — Прекрасно написано, Энджел. Не могу дождаться, когда мы это опубликуем.

— Так блог еще жив? — вдохнула я с облегчением.

— Конечно, жив, черт возьми! — Мэри встала и сжала меня в таких крепких объятиях, что я даже удивилась, — все же она была низенькой и довольно хрупкой женщиной. — Вы — моя маленькая история успеха. Знаете, сколько писем мы получили по поводу вашей колонки? Даже больше, чем по темам всех остальных материалов сайта и статей. Черт побери, по поводу материалов в журнале. Всем в «Лук» нравится ваша колонка.

— Всем?.. — осторожно повторила я и привстала. Я так и не поняла, успела ли Сара ей позвонить. — То есть это ведь хорошо. Правда?

— Чертовски хорошо. Люди любят вас, Энджел, и еще они любят жить чужой жизнью. Они не хотят сбегать на другой континент, бросать все, к чему привыкли, но им нравится, что вы делаете это за них.

Мэри уселась на край своего огромного стола и толкнула меня обратно в кресло. Я умудрилась не разлить кофе, зато расплескала воду. Главное, что не попало на сумку. Уф.

— Это хорошо для меня и хорошо для вас. Так что придется подписать с вами контракт.

— Что?!

— Контракт, — медленно повторила Мэри. — Мы рассчитываем публиковать блог еще довольно долго, Энджел. Ну, подписать его силой я вас, конечно, не заставлю, но в конечном итоге вам придется это сделать.

Чертчертчертчертчертчертчертчертчертчертчерт.

— Вам не звонила некая Сара Стивенс из британского офиса? — спросила я, заглатывая кофе, на тот случай если Мэри вздумает его у меня отобрать.

— Из британского «Лук»? Откуда вы о нем знаете? — мгновенно заинтересовалась Мэри, с невероятной скоростью заняв место за столом. — Даже внутри компании пока об этом не объявляли.

Блинблинблинблинблинблинблинблинблин.

— Что ж, сегодня мне позвонили оттуда и поинтересовались, не соглашусь ли я работать на них. В штате.

— Вы меня разыгрываете? — Лицо Мэри за секунду из красного превратилось в багровое. — Они пытаются переманить моего гребаного писателя?

— Она сказала, что они меня не переманивают…

— А что тогда они делают? Когда это было? Почему вы мне сразу не сказали?

В гневе Мэри была очень, очень страшна.

— Только что, буквально час назад, — поспешно объяснила я. — Прямо перед нашей встречей. Я подумала, не стоит звонить вам по этому поводу, раз у нас назначена встреча.

— Правильно. Полагаю, я должна оценить то, что вы говорите мне обо всем лицом к лицу, в отличие от трусливых сучек из Лондона, которые даже не удосужились позвонить мне. — Она покачала головой. — Поздравляю, Энджел. Это великолепная возможность для вас, и я думаю, вы справитесь. Меня просто приводит в жуткую ярость мысль о том, что я, только найдя вас, тут же теряю.

— Но я еще не согласилась, мне дали срок до понедельника, — промямлила я и подскочила, с болью отлепившись от кожаного кресла. Ай. — Не уверена, что вообще хочу возвращаться в Лондон и работать на Сару.

Особенно работать на Сару, подумала я, она точно не в себе.

Мэри уставилась на меня через стол, не говоря ни слова. Я не знала, плохо это или хорошо.

— Вы серьезно? — в конце концов произнесла она.

— Насчет чего?

— Насчет того, чтобы не возвращаться домой, отказаться от грандиозного предложения и рискнуть всем, ради того чтобы писать блог и жить в городе, где вы пробыли всего три недели?

— Что ж, когда вы преподносите все с такой точки зрения, это и правда кажется глупым.

Я попыталась подтянуть под бедра мое платье-футболку от «Вельвет», чтобы больше не прилипать.

— И вы не хотите домой в Лондон? — изумилась Мэри.

— Какая разница, чего я хочу? — Я сильно закусила губу. — Мне следует уехать, не правда ли? Все так говорят.

Все, кроме Алекса, напомнила я себе, но это ничего особенно не меняло.

— Что ж, поскольку вы не гражданка США, никто не обещает, что тут вам будет легко.

Мэри встала и прошлась вокруг стола. Она склонилась надо мной, вынуждая меня поднять глаза. Я ужасно смутилась.

— Но если вы решите остаться, знайте: у меня всегда найдется для вас работа.

— В самом деле?

Я смахнула с глаз крошечную слезинку, чтобы не разразиться целым водопадом.

— Энджел, я читаю ваш дневник уже три недели, и мне совершенно ясно, что вы действительно не знаете, чего хотите. — Мэри присела рядом с моим креслом на полу и положила руку мне на колено. — Вот почему людям нравится ваш блог. Они не хотят пропустить тот момент, когда вы это поймете. Не знаю, произойдет это здесь, в Нью-Йорке, или дома, в Лондоне, но уверена: нельзя так жить целую вечность.