Они прошли по внутреннему двору к колодцу. Робер ополоснулся прямо из ведра. Шарль последовал его примеру. Оба, мокрые, направились к харчевне. Расположились за одним из столов. Капитан заказал бутылку вина и жареное мясо с фасолью.

– Вам необходимо подкрепиться, негоже приступать к службе на голодный желудок. Наверное, несколько дней не ели? – поинтересовался капитан, наблюдая, как Шарль энергично работает вилкой.

– Два дня, с вашего позволения…

– Да, время летит быстро, – вздохнул де Флок. – Я сам когда-то пришёл в Невер без денег. Лошадь еле ноги переставляла… Поместье и замок в Нормандии уничтожили англичане. Отец, мать и старший брат погибли. Кроме титула и жажды жизни, у меня ничего не было… Давно это было, больше двадцати лет назад. С тех пор я участвовал в четырёх кампаниях под знамёнами графа Неверского и в семи – герцога Бургундского. Герцог Бургундский, как правящий сюзерен, платит больше. Наёмники – его опора. Правда, он в бою нас не жалеет, но награда выжившим того стоит! Сейчас мы засиделись без дела. Боюсь, так все люди разбегутся. Нет войны, нет денег! Кому беда, а кому – нажива…

Капитан Робер не ел, пил только вино и продолжал рассуждать о перипетиях наёмной службы. Зато Шарль, слушая своего командира, лопал за двоих.

В харчевню вошли ещё двое, и подсели к Роберу и Шарлю. Гарсон тут же принёс им по бутылке вина.

– О, у нас пополнение? – заметил один из вошедших. – Ест не слабо, значит, так и сражается?

Шарль обратил внимание, что бриганды были примерно того же возраста, что и капитан. Лицо говорившего украшал шрам.

– Познакомьтесь, – сказал де Флок, – это Шарль де Баатц де Кастельмар из Гаскони.

– Я, Ла Гир, – представился человек со шрамом, – а это – мой друг Потон де Ксентрэй. Мы оба из Шампани. Далеко же вы забрались, де Кастельмар. Что, в Гаскони совсем худо?

– Да, несладко. Бедность сплошная, налоги задушили, – ответил Шарль с полным ртом.

– Налоги не только Гасконь задушили, но и Шампань. Мой замок развалился от старости, сервы повымирали от болезней и недоедания, поля заросли. Скоро пятнадцать лет, как я в наёмниках. Из них десять лет здесь, в Безансоне. Тут мы и встретились с де Флоком и Ксентрэем, – пояснил Ла Гир.

– Кстати, вы слышали новость? – вступил в разговор Ксентрэй. – Согласно указу его светлости герцога Бургундского «О прекращении мародёрства», в Нанси пойман капитан Филипп де Пюи. Его ребята так долго разоряли окрестности, что городские власти призвали на помощь регулярные войска сюзерена. Для солдат война никогда не прекращается. Дело кончилось тем, что мародёров зашили в мешки и утопили в Мозеле. Кто бы мог подумать, что де Пюи, прошедший почти пятнадцать кампаний, завершит свой жизненный путь так бесславно.

Все слушали де Ксентрэя с повышенным вниманием.

– Господа, что же получается: если нет войны, нам с голода умирать? – возмутился де Флок.

– Ну, с голода, пожалуй, не умрём. На жалованье протянуть можно. Вопрос – как? – высказался Ла Гир. – А вы, де Кастельмар, рассчитывали деньжат скопить? – Он хлопнул Шарля по плечу и рассмеялся.

– Кажется, я не вовремя вступил в наёмники? – огорчился Шарль.

Все дружно загоготали.

– Хорошее у нас пополнение, мне нравится! – Ла Гир опять хлопнул юного барона по плечу и сделал глоток из чаши с вином.

Шарль понял, что панибратские отношения у наёмников в порядке вещей.

– Господа! У нас с Ла Гиром есть план, как поправить наше пошатнувшееся финансовое положение, – Ксентрэй посмотрел на компанию с видом заговорщика.

– Говорите наконец не томите душу. И так тошно! – Де Флок был явно раздражён историей с де Пюи.

– В соседнем маленьком городишке Бовэзи живёт некий трувер[20] Пейре Карденале. Отъявленный мерзавец и пьяница, всех окрестных девиц перепортил. Так вот за свои мадригалы[21] он исправно получает деньги, причём золотом! Недавно в Бовэзи был праздник, так этот проходимец сочинил хвалебную оду в честь отцов города. Она им так понравилась, что «отцы» отвалили ему тысячу салю! Улавливаете мою мысль, господа?

– Мысль улавливаем. Откуда у вас, Потон, такие сведения?

– Названный трувер испортил кузину моей подружки Аньез. Она мне и рассказала про золото, с расчётом, что мы поделимся.

– Великолепно! Идея нравится мне всё больше! Что скажете, барон? Вы с нами? – де Флок оживился.

– Господа, я никогда не участвовал в таких предприятиях. Я за деньги, но против убийства трувера, каким бы мерзавцем он не был.

– Ну, право, сударь! Зачем нам его убивать. Мы же не бриганды де Пюи, бургундских горожан не грабим и не убиваем. Тем более быть утопленными в Ду что-то не хочется. Мы этого трувера похитим и потребуем выкуп. А, как вам? – Ксентрэй оглядел компанию и выпил вина.

– Я – за! – сказал де Флок.

– А я – тем более, – откликнулся Ла Гир.

Наёмники посмотрели на Шарля. Он понимал, что выбора у него нет:

– Я присоединяюсь к вам, господа.

– Теперь надо всё спланировать и действовать, пока трувер не пропил и не прогулял наши денежки! – воскликнул де Флок.

Шарль расположился в комнате с ещё двумя новичками, которых он видел в зале для тренировок. Вечером договорились встретиться в харчевне с де Флоком. Шарль уже ориентировался в замке и знакомую харчевню нашёл без труда. Когда же он вошёл внутрь, создалось впечатление, что он ошибся и забрёл не туда. Столы были заняты подвыпившими наёмниками, вино лилось рекой. Между столами разгуливали разряженные вульгарные девицы с полурасстегнутыми лифами, из которых призывно всем на обозрение выглядывали пышные прелести. Время от времени блудницы присаживались на колени мужчин, те похотливо заглядывали им в лиф и договаривались о цене за ночь.

Наконец в этом царстве вина и разврата Шарль заметил де Флока и его друзей. На коленях Ла Гира сидела раскрашенная девица. Выглядела она несколько приличней, чем другие, мимо которых пришлось пройти барону. Шарль догадался, что это, по всей видимости, и есть Аньез, «мозг» намечающегося предприятия. Рядом с де Флоком и Ксентрэем также сидели весёлые девицы.

– Присаживайтесь де Кастельмар, – Ксентрэй слегка подвинулся.

Его подруга, уже в сильно подвыпитом состоянии, перегнулась через Потона:

– Какой красавчик! Это и есть Шарль, молодой барон?.. Идём, я отдамся вам бесплатно, за одни ваши вишнёвые глаза!

– Уймись, Люси, веди себя прилично! – приструнил её Ксентрэй. – Живот уже торчит, а ты всё кому-то отдаться собираешься.

Люси надула губки, изображая обиду и разочарование, и тут же прильнула к своему спутнику. Девица была явно не во вкусе барона. Во-первых, не первой свежести, слишком потасканного вида, во-вторых, лицо серое и невыразительное, волосы бесцветные, неухоженные – крестьянки и то выглядели аккуратней.

Подруга Ла Гира, Аньез, белокурая чаровница с ярко-красными губами, сидя у него на коленях, также оценила внешние данные Шарля и, расстегнув пару пуговиц лифа из коричневого муслина, томно на него взглянула. Шарль натянуто улыбнулся. Как реагировать в подобных ситуациях он ещё не знал. Третья дама, видимо, подруга капитана Робера, выглядела лучше всех. Её каштановые волосы, убранные в конский хвост, были хороши и отливали медью при свете свечей. В серых глазах угадывался ум, кожа на лице, шее и в декольте-каре, гладкая и упругая, была искусно припудрена. Платье из тёмно-фиолетовой тафты, сшитое со вкусом, очевидно, местной портнихой, плотно облегало стройный стан, спадая далее красивыми складками юбки. Ясно было, что де Флок дорожит своей подругой и не потерпит соперников.

– Итак, господа, все в сборе, – сказал Ла Гир, – теперь можно всё обсудить. По сведениям Аньез, трувер Кардинале завёл очередной роман с молодой женой галантерейщика Ивре Жибо. Жибо периодически уезжает за товаром в Невер и Шалон. Завтра утром галантерейщик отбывает в Невер за парижскими чулками. Вечером Кардинале непременно посетит «верную» жену. Мы его можем встретить рано утром, когда пакостник будет спускаться из окна второго этажа, где располагается спальня. Оглушим чем-нибудь тяжёлым, мешок – на голову и задними дворами – к кузине Аньез. Её отец содержит небольшую лавку, торгует тканями. Поэтому со двора у дома есть приличная пристройка, где мы сможем разместиться с добычей. Далее кузина Аньез, Симона, передаст, написанное рукой трувера письмо, предназначенное его экономке, старой ведьме мадам Милож. В письме она найдёт распоряжение хозяина: «Выдать подателю сего тысячу золотых салю» и подпись «Кардинале».