На Лубянке сразу возникли ассоциации с «илом», который фигурировал в скандале с незаконными поставками вооружений как раз в Латинскую Америку. Он тоже принадлежал непонятно кому, и вез российские минометы под видом нефтяной арматуры. Его задержали в Африке по пути из Болгарии в Эквадор. Россия громогласно отбрыкнулась от нелепых обвинений, потому что всегда была добросовестным партнером не Эквадора, а Перу, с которым именно Эквадор в то время конфликтовал из-за спорных участков границы.

— Ты, Гранцов, особо-то голову не забивай, — вмешался генерал Митрофанов. — Беглые ученые, пропавшие сектанты и международные конфликты тебя пускай не тревожат.

— Да Гондурас меня не беспокоит, — отшутился Вадим, однако все же добавил: — А вот на «семьдесят шестой» очень хотелось бы взглянуть.

— Мне тоже хотелось бы, — сказал Дед. — Причем хотелось бы видеть его не в полете, а на земле.

— В Домодедово, что ли?

— Да все равно. Только не в полете. От его полетов у меня давление портится.

— Не только у вас, — сказал чекист-фитотерапевт. — И не только давление.

Когда началась чеченская кампания, история с пропавшим ученым и загадочным «илом» получила неожиданное развитие и дополнилась «делом экспедитора». Обживая освобожденный грозненский аэродром, в развалинах, под дверью с табличкой «экспедиторы», солдаты нашли тело славянской наружности в натовском камуфляже. Камуфляж бойцы поделили между собой, а папку с документами передали в особый отдел. Так на Лубянке появились бумаги примерно следующего содержания.

Бумага номер один. Ксерокопия какого-то мандата на нескольких языках. « Защитный сектор Малой Семьи Ц.Е.П. направляет своего представителя, Рональда Старка, для координации действий Ц.Е.П. и Министерства Обороны Республики Ичкерия. Рональд Старк уполномочен вести переговоры о закупках любой техники и оборудования, подписывать любые совместные документы от имени Ц.Е.П. и распоряжаться имуществом Ц.Е.П., находящемся во временном хранении Министерства Обороны Республики Ичкерия».

Второй листок был украшен гербами и печатями. Письмо. Я, посол, допустим, Гонделупии в Скобаристане, уполномочен своим правительством обратиться за содействием к Рональду Старку, каковой должен закупить у правительства Скобаристана определенное количество товаров военного назначения, список которых прилагается. Мамой клянусь, что оружие предназначено исключительно для сил охраны общественного порядка республики Гонделупии и не может быть ни передано, ни продано третьей стороне. Подпись и посольская печать.

— Конечно, и подпись и печать были поддельными, — сказал чекист-фитотерапевт. — Если бы этот экспедитор сунулся с липовым сертификатом конечного пользователя в Росвооружение или на завод Дегтярева, мы бы его не упустили. Но эти жучки снуют по разным посредническим конторам. А те умеют закрывать глаза на мелкие погрешности, когда можно крупно заработать.

— А что такое ЦЕП? — спросил Гранцов.

— А на это у нас есть бумага номер три. Мы ее из собственных архивов выудили. Это обычное свидетельство о регистрации в России некоммерческого общественного объединения «Церковь Единого Принципа», в дальнейшем именуемого Ц.Е.П.

— Так вот, теперь самое главное, — генерал сел на полке, поправляя свою туркестанскую панаму, сползавшую с лысины на нос. — Два самых главных момента. Эта самая Ц.Е.П. имеет свои акции в Глобо Торизмо — раз. И Рональд Старк, он же Роман Старицын, он же «брат Олег», является директором русской дирекции Глобо Торизмо — два.

— Является? Так он жив? — удивился Гранцов. — А я так понял, что это его славянское тело нашли на Ханкале.

— Там был посредник. Старк слишком важная шишка, чтобы светиться в горячих точках.

— Что мне делать, если я его встречу? — спросил Гранцов. — Доставить живым? Или можно не надрываться, привезти только голову?

Специалисты так растерянно переглянулись, что Дед расхохотался и повалился обратно на полок.

— Извините, пошутил, — развел руками Вадим Гранцов.

Его попутчики сгрудились около входа в беспошлинный магазинчик, дожидаясь окончания технического перерыва. Гранцову было непонятно и неприятно их нетерпеливое возбуждение, и он стоял в сторонке, чувствуя себя так, словно ошибся рейсом.

В те добрые старые времена, когда доллар стоил, кажется, шестьдесят шесть копеек, Вадиму доводилось работать за границей. Обычно он отправлялся в командировку на борту мирного сухогруза, сопровождая сельхозтехнику, в которой так нуждались ливийские феллахи или эфиопские скотоводы, чтобы строить и, в основном, защищать свой социализм с эфиопским лицом. Обратный путь пролегал через международный аэропорт, и Гранцов заглядывал в магазины «такс фри», чтобы купить подарки для жены, тестя и тещи — косметика, виски, сигареты. Его первый брак оказался, мягко говоря, неудачным, и любое напоминание о бывших родственниках вызывало досаду. Наверно, еще и поэтому ему сейчас не больно-то и хотелось в этот храм халявы. Но перелет предстоял слишком длинный, и без виски в нем не обойдешься.

Тем более, что лететь придется не в самой приятной компании. Группа, набранная «Глобо Торизмо», состояла из удивительно похожих друг на друга людей. Цветущие и дорого одетые мужчины и женщины со смехом ворвались в торговый зал, и чуть ли не бегом, наперегонки, кинулись вдоль сверкающих прилавков.

Только один из этой команды задержался у входа и, прежде чем войти, оглянулся на Гранцова и уступил ему дорогу. Черноволосый и скуластый, он вырос, наверно, в тех краях, где принято уважать старших.

— Что за гонки? — усмехнувшись, спросил у него Вадим.

— Абсент выставили, — пояснил тот. — Говорят, большая редкость. Три тысячи в магазине, а здесь — пятьсот. Есть смысл подсуетиться.

Он был моложе своих спутников и одет попроще — зимние кроссовки, джинсы, просторный черный свитер.

— А вы что ж отстали? — спросил Гранцов.

— А я не любитель. Да, честно говоря, я и сам не знаю, что мне тут нужно. Первый раз все-таки. Можете что-нибудь посоветовать?

— Могу, — сказал Гранцов и подумал, что ему уже никогда не избавиться от роли инструктора.

Они запаслись сигарами, бутылкой виски и упаковкой пива. Как только самолет набрал высоту, Вадим предложил своему попутчику, который назвался Маратом, перебраться на свободные места в самом конце салона.

— Крепкие напитки с пивом лучше не мешать, — осторожно сказал Марат.

— Виски — исключение, — ответил Гранцов. — Наверно, потому что виски и пиво делают из одних и тех же исходных материалов. Вот они и уживаются. А коньяк, водку, вино ни с чем нельзя смешивать. Только с закуской.

В проходе появилась женщина в синем двубортном пиджаке с золотыми пуговицами и белой капитанской фуражке. Пассажиры встретили ее жиденькими аплодисментами.

— Уважаемые господа! — заговорила «капитанша» в микрофон хорошо поставленным дикторским голосом с короткими паузами после каждых двух-трех слов. — Компания «Глобо Торизмо». Сердечно приветствует вас. Программа «Феникс». Призвана возродить связи. Между единомышленниками и единоверцами. Мы счастливы видеть. На борту нашего лайнера. Людей, достигших подлинного успеха в жизни. Поднявшихся на вершину карьеры. Добившихся общественного признания. Отдающим все свои силы. Весь свой талант. Делу бескорыстного служения. Свободе, демократии и общечеловеческим ценностям. И мы гордимся тем. Что имеем полное право. Назвать вас. Своими. Друзьями.

Пассажиры ответили аплодисментами и криками «вау». Гранцову снова показалось, что он ошибся самолетом. Здесь летели все свои, а он был чужим на этой корпоративной вечеринке.

— Наше путешествие. Будет удивительно приятным. Компания «Глобо Торизмо». Подарит вам букет незабываемых воспоминаний. Стоит пересечь океан. Чтобы окунуться. В неповторимую атмосферу праздника. Чтобы еще теснее сплотить. Команду нашей романтической каравеллы. Мы приготовили маленький сюрприз. Внимание на мониторы, пожалуйста!