— Скажем, что ситуация вышла из-под контроля, — спокойно ответил Дональд. — Туристы забрели в опасный район и не вышли оттуда. Такое иногда случается. А у Моронадо слишком много врагов. Кто бы мог подумать, что найдется такая психопатка? Мы к твоей блондинке не имеем никакого отношения. Все, хватит обсуждать. Давай скорее закончим эту идиотскую бумагу. Я еще хочу выспаться.

— О кей. На чем мы остановились?

Теперь, когда общая идея была согласована, меморандум складывался легко и быстро. Народное восстание против коррумпированного режима успешно разгорается. Режим опирается только на немногочисленные гвардейские и танковые подразделения. Танки и гвардия используются для разгона студенческих демонстраций. Отмечены массовые нарушения прав человека.

Параллельно сочинялись запросы на всех предполагаемых участников раскрытой группы.

Развернув свой ноутбук так, чтобы Старицын не мог видеть экран, Дональд отстучал цепочку кодов допуска, сверяясь с блокнотом. По его важному виду Роман догадался, что запросы отправились в тот отдел информационного центра, где хранились так называемые бакатинские картотеки.

Дональд, наверно, очень гордился, что во всей структуре Глобо он один имеет доступ к такой уникальной базе данных. Сам он давно уже не работал в спецслужбе, но старые связи продолжали действовать. И, наверно, его и держали в структуре только из-за этих старых связей.

О том, что такое «бакатинская картотека», Старицын знал не только от Дональда. Бывший министр госбезопасности Бакатин так щедро поделился государственными тайнами со своими новыми союзниками по борьбе с коммунизмом, что специалисты по обе стороны фронта изумленно писали об этом до сих пор. Но аналитикам открытых материалов недоступны пикантные подробности. Например, всем было известно, что американцы получили чертежи подслушивающей системы, вмонтированной в здание строящегося посольства. Но никто, кроме Дональда, не знал, что в качестве ответного жеста ребята из Лэнгли [13]обещали передать целую кучу своих космических снимков. Обещали, но, unfortunately [14], не успели выполнить обещание, потому что Бакатина сняли.

Всем также было известно, что при нем получили доступ к архивам КГБ американские историки, которые разыскивали следы соотечественников, томящихся до сих пор в секретных лагерях Сибири. Но Дональд лично знал одну ассистентку такого историка, которая целыми днями сидела среди бесконечных стеллажей со своим сканером, и копировала все подряд, не читая. Говорят, эти стеллажи теперь пусты, а пыльные папки давно сгорели? Не волнуйтесь, господа тайные агенты! Рукописи не горят, и ваши личные дела тоже — когда они оцифрованы.

В картотеках, к которым сейчас обратился Дональд, хранились материалы управления «К». Эта контора в КГБ занималась проверкой собственных работников и агентов. Поэтому Дональду нетрудно было узнать, является ли Марат Кирсанов русским шпионом. Точнее — являлся ли он таковым по состоянию на период с 1975 по 1985 год, потому что «историки» не успели отсканировать весь архив.

Конечно, ответ предсказать было несложно, потому что четырнадцать лет назад, в 85-м, Кирсанов еще был школьником. Василь Бойко тоже. Что касается В.А. Гранцова, то, если бы он в те годы работал во внешней разведке, то сейчас не прозябал бы в своем техникуме.

Роман Старицын старался не выдать своей иронии, диктуя Дональду запросы на безобидных туристов. В конце концов, каждый выслуживается как может. И каждый имеет право на собственный стиль имитации бурной деятельности. Послать сразу три запроса по такой важной теме — это, наверно, добавит сразу три очка к статусу…

Через четверть часа компьютер выдал всю имевшуюся информацию о гражданах СССР Бойко, Кирсанове и Гранцове.

— Твой Кирсанов никуда не годится, — сказал Дональд. — Он чист как ангел. Это очень подозрительно. Бойко еще хуже. Такая фамилия вообще не встречается. Странно.

— Странно, — согласился Старицын. — Вот у Гранцова на самом деле редкая фамилия, а Бойко довольно распространенная…

Он не успел закончить, потому что Дональд подпрыгнул на месте и закричал:

— Есть! Читай! Ты мне не верил? Читай!

«Вадим А. Гранцов, 03.16.1958. Военнослужащий. Проходил проверку в связи с загранкомандировкой в 1979, 1980, 1981, 1982».

— Да, это удачный выстрел, — признал Старицын. — Бакатин нас здорово выручил. Теперь ни одна свинья наверху не сможет нас упрекнуть в пассивности.

Неожиданно Дональд выругался и оттолкнул от себя ноутбук.

— Все напрасно, — сказал он. — Видишь эти даты? Он просто ездил в Афганистан. Точно. Они же проверяли каждого офицера. А он был офицером.

— Погоди, давай сначала посмотрим материалы проверок. Посмотрим, чем они закончились. Какие на него характеристики. Какие сигналы на него поступали. Ну, давай, раскрой его файл.

— Нет никакого файла, — нехотя ответил Дональд. — Мы имеем только оглавление. Только список лиц. До материалов не добраться.

— Что же получается?

— Получается одно. Он не может быть шпионом.

— Ну и что? Мы и сами знаем, что не может, — попытался приободрить его Старицын. — Наверху не догадаются.

— Нет. Догадаются. Они догадаются, что мы им голову морочим. Нет никаких указаний на связь с КГБ. Никаких. Запросы, запросы… Они умрут от смеха, читая наши запросы! Вся эта картотека — полностьюговно!

Роман Старицын не стал спорить, потому что Дональд был прав.

Но и соглашаться с ним было опасно. Ведь картотека считалась настолько важным трофеем «перестройки», что критиковать ее могли только сами шпионы или их пособники. Никто не хотел выглядеть пособником. И тогда Роман Старицын превзошел самого себя. Он сказал:

— А с чего мы взяли, что они русские шпионы? Приехали из России, да. Ну и что? А Василь с Украины приехал, он тем более не русский шпион. Стоп, не перебивай. Есть организация, в которой могут работать и русские, и хохлы. Это белорусский КГБ.

— О нет, — Дональд поморщился.

— Да, да, да, — сказал Роман. — И вообще, КГБ сохранился только у белорусов. В России сейчас нет КГБ. Там есть ФСБ или ФСК, там есть СВР, там есть ГРУ ГШ, но КГБ есть только в Белоруссии. В конце концов, не забывай, как действует это волшебное слово «кей-джи-би» на твоих боссов.

— О кей, — Дональд поднял руки. — Я сдаюсь. Ты хочешь, чтобы я послал запрос о связях этой тройки с Минском?

— Отличная идея! — с воодушевлением произнес Роман Старицын.

И чуть не добавил: «Что бы ты без меня делал, урод?»

Через пять минут они разошлись. Старицын позвонил своему человеку. Набирая номер, он был уверен, что Дональд тоже сейчас вызывает своего человека.

Василь не мог говорить, пока ему не дали напиться. Но, прежде чем пригубить, он понюхал воду, попробовал ее кончиком языка и посмотрел на свет.

— Тебе не кажется, что твоя фобия зашла слишком далеко? — спросил Марат.

Отрицательно помотав головой, одессит залпом опрокинул стакан. Отдышался и опустился на стул.

— Они меня в номере ждали, — прошептал он. — Мужик в розовой спецовке. Типа сантехник. Ковырялся с краном.

— Ну и что? — спросил Гранцов.

— Здесь краны не ломаются, — ответил Василь. — Он туда вставил какую-то фигню. Умоешься из-под такого крана — и кирдык. Мой сменщик так кончился. В последний день работы. Помылся под душем, вытерся — и остановка сердца. А у меня сегодня как раз последний день.

— И что теперь делать? — спросил Гранцов.

— Сматывать удочки, — прошептал Василь. — Прикройте меня. Хотя бы до гаража добраться. До машины. А за забором уже не страшно. Они только здесь такие смелые.

— Кто — они?

— Сектанты эти, на кого Олежек пашет. Он пашет на них, а я пашу на него. А им это не нравится. Не любят они отсюда людей выпускать. Если б я не проболтался, что больше не буду работать, они б меня не тронули. Сам виноват, знаю. Только уже не поправить ничего. Надо сматывать удочки, — Василь откашлялся и заговорил уже не шепотом, а вполголоса. — Доеду до Сан-Деменцио. Там дождусь грузового самолета. На нем долечу до дому. И все.