— Нормально, — сказали одноклассники.

Вспоминая этот забавный эпизод, думаю, что итог я подвел в тот же день, дома: слово, даже не высказанное вслух, в определенных обстоятельствах способно вызывать бурные чувства людей.

Первый сексуальный опыт я приобрел в четыре года. Опыт носил явно позитивный характер, хотя в тот момент я испытывал некоторый стыд. Девочку звали Света. Мы спали с ней на соседних койках в детском саду. По высоким окнам путешествовали мухи, пахло полдником и стираной постелью. Был тихий час. Мы посмотрели друг на друга и увидели, что оба не спим. Света странно улыбнулась, обнажив остренькие карамельки-зубы, откинула одеяло и приспустила белые трусики.

— Илюша, — требовательно сказала она, — поцелуй меня сюда.

— С какой стати! — испугался я.

— Ты что, боишься? — страшно удивилась она.

Я пожал плечами.

Мое сердце было уже несвободно. В возрасте года я познакомился с соседской Ленкой и теперь считал ее своей невестой. Она была, безусловно, лучше Светы, но обстоятельства раскидали нас по разным группам.

Света поболтала в воздухе загорелыми ногами.

— Ну как?

— Не надо, — шепотом сказал я.

— Надо, — заключила Света. — А то я с тобой играть не буду. Никогда.

Ленка осталась в неведении относительно этого скандального приключения.

В детском саду я считался приверженцем идеалов рыцарства и дружбы. Но при этом, к сожалению, был относительно слаб физически, что, впрочем, компенсировалось в общении рассудительностью, инициативностью и фантазией.

В старшей группе мы с Ленкой, наконец, соединились. Один день у нас даже была семья.

Все уехали к шефам — отчитываться в соблюдении правил гигиены. Сначала тренировались. Предполагалось, что группа будет отвечать на вопросы ведущего:

— Что надо делать перед едой?

— Мыть ру-у-уки!

— Зачем нужна зубная паста?

— Чистить зу-убки! — хором мямлит ребятня.

— Сколько раз в день?

— Два-а-а-а!

— Зачем нужен носовой платочек?

— Сморкаться!

— Нет, Илюша, носовой платочек нужен, чтобы вытирать…

— Сопли!.. — догадался я.

Когда все уехали, я, опозоренный, остался с нянечкой. Тут привели больную прежде Ленку. Мы с ней немедленно поженились.

Лена родила ребенка — пластмассовую Машу без ресниц. Я критически оглядел дочку.

— А где ресницы?

— А ресницы выдрал братик! — сердито закричала Ленка. Она схватила куклу-мальчика и по-футбольному отправила его в угол.

Может, я и был рыцарем. Хотя, возможно, тут все дело в самолюбовании.

А в начальной школе была одна девчонка — Наташка. Так получилось, что ее изводили всем классом. Сейчас это кажется невероятным, но я вступился за нее. Таким образом, я стал в какой-то степени чужим в компании мальчишек. Дело доходило до легких потасовок с тремя-четырьмя одноклассниками одновременно; но вообще-то это было время щенячьей возни, пока дети оставались детьми. Удары их слабых кулаков были безвредными, изводить словесно они тоже еще не умели.

Дошло до классного собрания.

— Что она вам сделала? — вопрошала мама Наташки. — Оставьте ее в покое. Вы неправильные дети, не умеете дружить. Другое дело Илюша. Он за девочку — горой.

Кстати, с Наташкой мы целовались прямо за партой… По-моему, даже на уроках. Учительница — двадцатилетняя девочка — краснела и обижалась:

— Соба-а-акин! — ахала она. — Сейчас пойдешь из класса… Бессовестный!

Мы с Наташкой разошлись через год, ее увезли в другой город — надеюсь, более приветливый. Я недолго жалел — мы бы потом стали чужими, а так остались хорошие воспоминания.

Этот итог — печальный. Хотя, прочитав Томаса Мэлори и кого-то еще, я уже не удивляюсь. Рыцари… У них, конечно, есть дама. Однако она, обычно, замужем. В наше время, примеряя на себя рыцарские латы, которые носил в первом классе, не забываю делать поправку: у тех, кто в латах, судьба любить чужих женщин… Женщин, принадлежащих:

друзьям-врагам..

себе…

истории…

воображению…

безумию…

Люди из далекого прошлого, нашли вы свое счастье или нет? Внимание, в случае отрицательного ответа Илья Собакин готов оказать вам срочную провиденциальную помощь стихами.

Под сладкий запах манной каши

Мы вместе писали в горшок,

И нам немного было страшно

И в то же время — хорошо.

Нам все казалось неизменным,

Но вот прошло немного лет.

Наибанальнейший клозет

Сменил горшок наш незабвенный.

И детство в трубы утекает,

Но кто погонится за ним?

Теперь ты писаешь с другим,

А я с другой, и мне — хватает.

Но знай, я помню хорошо,

Куда мы спрятали горшок.

Взять бы да очутиться опять в теле четырехлетнего, попасть в те годы и при этом сохранить весь опыт взрослого человека, память об этой жизни. Правда, не было бы места обычным детским радостям, тайны большого мира, но зато сколько плюсов! Сначала я облегчаю жизнь родителям, контролирую свое поведение и постепенно убеждаю их в своей коммуникабельности и самостоятельности. Затем — коллектив. Я, конечно, становлюсь лидером, душой компании. В школе я не буду вундеркиндом, ни к чему привлекать к себе такое внимание, но учусь на пятерки, потому что уже владею письмом и знаю арифметику. Освобождается много часов в день, я ведь не учу уроков! Начинаю заниматься спортом, футболом, быть может, боксом, чтобы отпугивать шпану. Взрослея, приобретаю популярность у девчонок (это настоящему подростку нелегко, а я-то замаскированный взрослый, видел их во всех видах). Не теряя ни года, оканчиваю институт, причем ориентируясь на специальности, востребованные в настоящее время; ни в коем случае нельзя расставаться со школьными друзьями — это связи, пригодятся. Таким образом, к настоящему времени у меня полно знакомых, хорошая специальность, жена и ребенок… И всегда хорошее настроение, хотелось бы добавить, иначе зачем все?

Вся тоска по детству — от бедности. Иногда представляю себе такую дорогу, по которой идешь, идешь… бац! — нагнулся, подобрал алмаз. Положил его в корзинку. Или золотые слитки? Это феномен, и тема для застольного разговора — почему такое значение придается золоту и алмазам? Ну не понимаю я! Почему люди дерутся из-за них, убивают, тратят состояния ради этой бижутерии? На шее у красотки висят штуковины и привлекают взгляды мужиков — ложь! — голая шея куда интереснее, а украшения можно делать из пластмассы… Химики, докажите мне, что нельзя делать столь же красивые вещи на наших заводах, не используя Аu и кристаллы С!

Да, не быть мне экономистом. Не понимаю я, почему сбережения целых государств хранятся в виде золота. Чернышевский думал, что это будет алюминий. Я надеюсь, в будущем золото обесценится, а заменят его достижения культуры и, может быть, владение информацией. Тогда каждая страна, наплевав на золото, будет богатой в меру своего прогресса и развития культуры! И я, Илья Собакин, где-нибудь сбоку присобачусь, хе-хе…

«Загорского партизана», где напечатали мою «Кошку», уже нет. Зато сейчас стал популярен журнал «Загорье». Туда все писатели спешат со своими первыми опытами. Писатель Мамченко жаловался:

— Написал я повесть про детей. Про то, как они подружились с кузнечиком. Приношу в «Загорье». Говорят — берем, отличная повесть. Вставим между рассказом «Судьба» и очерком «Капелька солнца». Оказалось, «Судьба» — это про кровавый инцест, а «Капелька» — про групповое самоубийство наркоманов. Я забрал повесть, — скорбно сказал Мамченко, — и отправил в столичные журналы.

Напечатали мой рассказ «Печень Васи». Про то, как недоросль Вася разговаривает с голосами. Услышав их в первый раз, он испугался и взялся за учебу. Но потом стало очевидно, что голоса лохи, в середине рассказа он разрулил их на бабки, то есть доказал, что голоса должны ему деньги. А в конце выяснилось, что Вася разговаривал со своей печенью, которая являлась инкарнацией некоего грешного в прошлом инопланетянина.