— Такой воин понадобиться фараону!
— Не стану я служить князю Секененра, вождь! Я служил великим государям и не стану под знамена простого князя. Раз! — и его топор разрубил очередного врага.
— Ты не прав, насчет Секенера, Харати! Он великий повелитель! И еще покажет себя. Может быть в этот самый момент он уже сражается с гиксами!
Успех первых вдохновил остальных и люди Яхотепа стали понемногу перебираться на палубу вражеского судна. Тоже самое происходило и со вторым кораблем гиксов. План Яхотепа сработал…
Атла смотрела на схватку из узкого окошка. Сара, которая была уже развязана, стояла рядом.
— Безумцы! — прошептала она. — Что они делают? Там столько солдат!
— Их ведет Яхотеп! — восторженно проговорила Атла, не глядя на израильтянку. — А он способен на многое. Я сразу поняла, что это великий воин!
— Они перепрыгнули на корабль! Сейчас их прикончат! — Сара испугалась за смельчаков.
Но произошло чудо! Они стали теснить врагов и их трупы валились словно колосья словно колосья спелой пшеницы под серпом крестьянина.
— Они теснят гиксов! Смотри! А ты говорила — убьют! И за ними пошли другие!
— Эти двое настоявшие герои! — пробормотала Сара. — А Яхотеп еще такой молодой! Он мог бы стать офицером а армии царя.
— Он и так служит в армии царя. Но не вашего, а царя из города Фивы.
— Он достоин стать солдатом великого царя, финикиянка. А разве царь Секененра, что незаконно присвоил себе титул фараона — великий?
— Он будет великим, израильтянка. Я могу тебе обещать, что время гиксов прошло. Они потеряют свое царство!
— Ты слишком самоуверенна, финикиянка. Не боишься, что народ гиксов станет тебе мстить?
— Я умею рисковать, израильтянка.
— Но что тебе до Египта? Ты же не египтянка. Зачем тебе свобода этой страны?
— Я здесь из-за вон того молодого воина, что сейчас так хорошо сражается на корабле гиксов, — глаза Атлы горели, и он не могла оторвать взгляда от Яхотепа.
— Он достоин любви хорошей женщины. Такие воины по смелости и изобретательности встречаются не часто, — молвила Сара. — И я бы смогла влюбиться в такого.
— Этот уже занят, израильтянка. Он уже любит и любим.
— Любим? — Сара усмехнулась. — Но он не знает, как могут любить женщины нашего народа.
Атла поле этих слов обернулась и посмотрела на Сару. Взгляды красавиц встретились как клинки, и финикиянка поняла, что эта пленница станет её соперницей в любви. Израильтянке, как и ей самой недавно, хватило малого промежутка времени, чтобы увлечься Яхотепом…
Битва: смерть фараона
Центр египетского войска поддался и гиксы прорвали его. Вслед за коленцами в бой вступила пехота. Они одолевали, и исход сражения стал определяться.
Минос понял, что пора задействовать египетские колесницы и отдал приказ наступать.
Фараон и его старший сын смело возглавили атаку. Они быстро ворвались в ряды солдат наместника Мемфиса и опрокинули их. Наемники побежали под натиском и яростью египтян…
Князь Нубти-Сет неистовствовал:
— Проклятые наемники! Они хуже фиванцев! Они открыли им мой фланг! Резерв!
— Прикажешь бросить в битву последние пятьдесят колесниц, господин?
— Я сам их поведу в бой! Иначе они откроют наш фланг и противник прорвется к моей ставке. Если я сумею их задержать, то, у отступающих полков будет время для перестроения.
И Нубти-Сет приказал подать колесницу.
— Но, князь, ты не можешь бросить командование…
— Я иду спасать положение армии! Битва вошла в решающую стадию.
Он вытолкнул возницу и сам сел в повозку. Князь обмотал поводья вокруг своей талии, дабы его руки были свободны в битве. Такой способ управления колесницей требовал большого умения и долголетней практики. И все это у князя было.
Нубти-Сет теперь понял, что гиксы могут эту битву проиграть. Они явно недооценили с Якубхером силу фиванского князя. Если так пойдет и далее то их власти в Египте придет конец. Нужно вырвать у них победу!
— Вперед! Всем идти за мной, и никто не имеет права отступать! Гиксы или побеждают или умирают! Во имя Сутеха!
— Во имя Сутеха!
Воины поддержали своего вождя громким кличем и колесницы резерва двинулись в бой.
Князь не церемонился с бегущими воинами и давил тех, кто попадал по ноги его коней. Он размахивал копьем и громко кричал, заглушая своим громоподобным голосом шум битвы:
— Остановитесь, подлые трусы! Вы бросили знамена, под которыми гиксы побеждали и покоряли народы! Стоять!
Пехотинцы, увидев своего полководца идущего в гущу битвы, стали останавливаться.
— Назад! Поворачивайте назад! — кричал князь. — Я, ваш полководец, иду вам на выручку! Вы не посмеете бросить своего вождя!
Колесницы прошли сквозь ряды бежавшей пехоты и встретились с египтянами. Нубти-Сет налетел на колесницу принца Камоса и опрокинул её. Но молодой принц сумел вовремя спрыгнуть, и не был даже ранен. Затем князь поразил копьем вражеского возницу, и вторая колесница врагов перевернулась.
Он принял на свой щит две стрелы, и продолжить движение вперед. За ним шли отборные солдаты великого гика. Они ворвались в ряды египтян и стали рассекать их строй, но их было слишком мало.
Фараон Секенера был впереди своих людей и не видел, что колесница его сына опрокинулась.
Он убил уже троих гиксов и кричал своим лучникам:
— Перебейте их стрелами! Не дайте им нас задержать!
Но эти слова не возымели действия. Египтяне растерялись, и о массированной атаке уже говорить не приходилось. Наступательный порыв был утрачен.
Отброшенная пехота перегруппировалась и снова стала вступать в бой…
Минос, увидев, что атака колесниц захлебнулась, сразу же отправил свой последний резерв в опасный участок. Он приказал гонцу:
— Двинуть в бой пехотный резерв и пусть лучники остановят их наступление с левого фланга. Во чтобы то ни стало спасти фараона и его сына!
— Будет исполнено, господин!
В центре колесницы Якубхера вынуждены были повернуть в сторону. Атака колесниц врага на левом фланге создавала угрозу ставке полководца. И если не помочь в этой ситуации князю, то сражение могло быть проиграно.
— Господин! — закричал офицер, указывая рукой в сторону. — Они атаковали наших и мемфисский корпус побежал!
— Вижу! Поворачивать колесницы в ту сторону!
— Прекратить атаку? Но после перестроения, мы можем…
— Нет! Здесь справиться пехота! Они закрепят наши позиции, а колесницы пойдут на помощь мемфисскому корпусу!
Якубхер решил нанести удар во фланг наступающему врагу и задержать его движение…
На левом фланге сражения битва стала особенно неистовой и кровопролитной. Здесь рубились воины, и битва перешла в иную фазу. Многие теперь сражались пешими, ибо около 100 колесниц с обеих сторон было потеряно.
Бились пехотинцы и спешенные колесничие. Командовать такой битвой уже было нельзя. Отряды распались на отдельные группы. Теперь каждый сражался как мог. Секенра был среди своих воинов и уже давно потерял свой боевой шлем. Его одежда была изодрана и защитная рубаха висела клочьями.
Рядом с фараоном был его сын Камос. Юноша был трижды ранен, но сражался вместе с отцом и не думал об отступлении.
— Они одолевают нас, отец! Смотри!
— Вижу, сын! — ответил фараон. — Но мы сегодня сражались так, что эту битву египтяне запомнят надолго, и мы даже если проиграем, то сделаем это с честью!
— Тебя стоит уйти, отец! Твоя жизнь нужна Египту.
— Нет! Это твоя жизнь, Камос, нужна Египту, ибо ты молод! И ты мой наследник!
Князь Нубти-Сет также был в первых рядах и сражался с неистовством обреченного. Колесницы Якубхера подоспели вовремя, и победа стала близка. Еще одно усилие и они сомнут египтян!
