Теперь надо было вернуть улетевшую туфлю, пока в холл не вошел еще кто-нибудь. С грациозностью хромой утки Энн проковыляла через весь холл и уже протянула руку, чтобы поднять туфлю, когда услышала шум быстро спускавшегося лифта.

Отдернув руку, Энн инстинктивно отпрянула назад, поскользнулась на натертом до блеска полу и, не удержавшись, грохнулась на бок. В тот же миг звякнул колокольчик лифта, и послышался шум раздвигавшихся дверей. Кто-то вышел и, остановившись над ней, спросил густым глубоким басом:

— Вам плохо? Может быть, помочь? Энн натянула на колени задравшуюся юбку и, не поворачивая головы, простонала:

— Ничего не надо. Уйдите, прошу вас!

Но обладатель красивого баса почему-то не спешил уйти. Энн слегка повернула голову и совсем близко увидела пару дорогих коричневых мужских туфель. Она невольно подняла глаза и обнаружила прямо над собой длинные стройные ноги в коричневых брюках. Несмотря на весь ужас ситуации, она мгновенно отметила мускулистые бедра, подтянутый живот, белоснежную дорогую рубашку с модным, но очень строгим галстуком и легкий пиджак спортивного покроя. Фигура, достойная викинга. И, конечно же, она представила себе белокурые волосы и светло-голубые холодные глаза. Энн не сомневалась, что они смотрят на нее с величайшим презрением.

Однако нельзя же было до бесконечности лежать на полу! Энн глубоко вздохнула и, пытаясь подняться, скользнула взглядом по лицу незнакомца.

Нет, на викинга он нисколько не походил. Не было ни стального леденящего взгляда, ни белокурой шевелюры. Черные, как полуночное небо, волнистые волосы. Смуглая обветренная кожа. Четко очерченная линия губ и волевой подбородок. Особенно выделялись его глаза. Светло-карие, они казались золотистыми на фоне темной кожи.

Незнакомец смотрел на Энн без тени презрения или даже насмешки. Его взгляд был полон тепла и ласки, а на губах играла добрая улыбка.

— Помочь вам? — повторил он, протягивая Энн руку. — Хотите встать на ноги или просто сесть? Может быть, вы намерены устроить сидячую забастовку?

— Да, вы правы, — ответила Энн, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Я намерена таким образом протестовать против сокращения рабочих мест в цирках и театрах комедии. Поскольку вы, вероятно, тоже имеете отношение к комедии, то присоединяйтесь!

— Почему вы думаете, что я связан с комедией?

— Потому, что, увидев упавшую женщину, вы сразу же принялись над ней шутить. Даже толком не поинтересовались, что произошло. Так что садитесь рядом!

— А вам не кажется, что здесь наша забастовка пройдет впустую? Может, поищем более людное место?

— Спасибо за совет, — сухо ответила Энн. Не обращая внимания на протянутую руку, она сама поднялась на ноги и сделала шаг к столику секретарши. Но тут же остановилась, поняв, как неуклюже и смешно выглядит в одной туфле на высоком каблуке.

— Повремените секунду, Золушка! — сказал незнакомец, нагибаясь и поднимая с пола туфлю Энн. Он слегка встряхнул туфлю, и из нее тут же выпал маленький камешек. — Все в порядке! Вот ваш чудесный хрустальный башмачок.

— Спасибо, — процедила Энн сквозь зубы. Этот насмешливый тон начинал ее злить не на шутку.

— Берегитесь, Золушка! Если вы не станете обращаться с вашим прекрасным принцем добрее, он может не поделиться с вами королевством!

Это было уже слишком. Энн резко повернулась к нахалу и почти вырвала туфлю из его рук.

— Я… я… не собираюсь ни с кем делиться…

— Чем, чем делиться? — подхватил незнакомец, в глазах которого появилось какое-то двусмысленное выражение.

Еще немного, и Энн, наверное, влепила бы ему пощечину. Но тут раздался серебристый голосок секретарши:

— Мисс Розетта! Мисс Розетта! Мистер Шоу ждет вас. Я провожу вас, идемте.

Энн благодарно кивнула и, надев туфлю, поспешила за ней. Пройдя через широкую застекленную дверь и спустившись на несколько ступенек, они очутились в длинном коридоре. По обеим сторонам его располагались совершенно одинаковые двери с медными табличками. Энн огляделась и увидела, что незнакомец неторопливо следует за ними.

— Увидимся на балу! — крикнул он.

— Я не смогу приехать туда раньше полуночи. А к тому времени вы, надеюсь, уже превратитесь в лягушку.

— Золушка! Это не по правилам! Вы перепутали все сказки!

Энн стиснула зубы, чтобы не вспылить. Но в этот момент секретарша остановилась перед дверью с табличкой: «Джордж Шоу, адвокат».

— Пожалуйста, это здесь.

Прежде чем войти в кабинет, Энн еще раз оглянулась. Незнакомец прислонился к стене и беззвучно смеялся.

— Паяц! — злобно прошептала она.

— А! Мисс Розетта! Прошу вас!

У Джорджа Шоу был громкий, хорошо поставленный голос. Адвокат сидел за столом у окна в конце длинного кабинета. Вдоль стен тянулись книжные шкафы и полки для документов. Золоченые переплеты книг соседствовали с тщательно пронумерованными папками. Полки были уставлены томами энциклопедий, юридическими справочниками, всевозможными «Кто есть кто» и «Что есть что». Можно было подумать, что в книгах, собранных в этом кабинете, сосредоточились все знания по проблемам юриспруденции и законодательства, накопленные человечеством за его многовековую историю. Так, по крайней мере, показалось Энн.

Мистер Шоу встал из-за стола и поспешил навстречу гостье. Высокий, стройный, с благородной сединой на висках, он напоминал кого-то из популярных в прошлом артистов и, наверное, старался усилить это сходство. Энн только не могла сообразить, кого именно он напоминает.

— Садитесь, пожалуйста, мисс Розетти, — предложил он, сопровождая слова галантным жестом. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо, — скромно отказалась Энн, усаживаясь в кожаное кресло. В это время зазвонил телефон, и адвокат, извинившись перед ней, взял трубку:

— А, это вы, Малькольм!

Мистер Шоу, прикрыв мембрану трубки ладонью и еще раз извинившись, углубился в деловой разговор с неким Малькольмом. Энн, еще раз окинув взглядом кабинет, погрузилась в размышления.

Строгая атмосфера адвокатского кабинета несколько успокоила ее нервы. Случай в холле уже не казался ужасным. Конечно, незнакомец подпортил ей настроение. Но ведь она сама была не совсем права, разозлившись и нагрубив. В конце концов, что дурного он сделал? Да ничего! Он просто шутил. И, скорее всего, ему просто хотелось шуткой как-то сгладить неловкую ситуацию, в которой Энн неожиданно оказалась. А она вместо благодарности ему нахамила… Стыдно! Если им придется когда-нибудь еще встретиться, непременно надо будет извиниться.

Тем временем телефонный разговор мистера Шоу завершился. Распрощавшись с собеседником и условившись о встрече, адвокат положил трубку, уселся в кресле поудобнее и обратился к Энн:

— Еще раз извините, мисс Розетти. Дела! Итак, вы и есть та самая замечательная девушка, о которой мне с таким восторгом рассказывала Эльвира Фидерстоун? Очень рад нашей встрече.

— Миссис Фидерстоун с восторгом говорила обо мне? — с неподдельным удивлением спросила Энн. Ей действительно казалось, что она не сделала ничего особенного. Говорить о ней с восторгом?.. Странно… Скорее всего, жизнь старушки была настолько бесцветной, что любой добрый поступок представлялся ей необычным.

— Именно так, мисс Розетти. Говорила о вас с восторгом. И еще с каким! Она была просто поражена вашей добротой.

Неожиданно Энн вспомнила фамилию актера, которого ей напоминал мистер Шоу. Раймон Масси! Конечно! И адвокат, несомненно, знал это. Он даже носил такой же галстук!

Думая о своем открытии, Энн пропустила мимо ушей последние слова адвоката, и ей пришлось переспросить:

— Простите, что вы сказали?

— Я сказал, что миссис Фидерстоун, покоренная вашей добротой и порядочностью, вписала дополнительный пункт в свое завещание. Она распорядилась оплачивать услуги медсестры для вашего отца в течение пяти лет. И теперь он может вернуться и жить дома. А у вас, таким образом, появится возможность посвятить все свое время и энергию развитию вашего таланта. Миссис Фидерстоун в завещании выразила уверенность, что в этом случае магазин «Зверюшки для вас» за пять лет прочно станет на ноги и ни какой дальнейшей помощи вам не понадобится. — Мистер Шоу сделал паузу и серьезно посмотрел в глаза Энн. Не в силах найти слова, она промолчала, и адвокат продолжил: — Итак, если у вас действительно есть талант, постарайтесь развить его и применить в жизни.