Старушка довольно долго смотрела в камеру. Затем кто-то невидимый, скорее всего Джордж Шоу, подал ей знак, и она заговорила. Услышав ее голос, откуда-то из-под кресла вылез Маклейш. Настороженно оглядев собравшихся, он устроился рядом с хозяйкой.
— Здравствуйте, Гейбриел и Энн, — мягко начала миссис Фидерстоун. — Не знаю, приятно ли вам будет видеть и слышать выходца с того света, но другого пути у меня, увы, уже нет.
Боюсь, что я сыграла злую шутку с вами обоими. Но вы сами виноваты и знаете это. Я долго пыталась свести вас вместе. Но вы не воспользовались этой возможностью. Не воспользовались потому, что боялись. Кого? Наверное, друг друга. А может быть, жизнь успела приучить вас обоих к осторожности.
И вот меня уже нет в живых. Я задаю себе вопрос: стоило ли мне тратить силы, чтобы соединить вас? Наверное, стоило. Во всяком случае в эту минуту вы оба сидите рядом и смотрите на меня. Гейбриел, ты, наверное, сейчас думаешь: «Тетка всегда знала, что делала». Сознайся, ведь думаешь?
Теперь о моем наследстве. Надеюсь, вы вместе сумеете им распорядиться как надо. Единственное, о чем я жалею, что не сумела при жизни познакомить вас и заставить полюбить друг друга. Я верю, что это произойдет, но меня, к сожалению, уже не будет с вами.
Ну и последнее. Гейбриел, глупая идея о слежке Энн за тобой принадлежит мне. Правда, Джордж Шоу с самого начала сказал, что ты, Энн, никогда на это не согласишься. Но я знала тебя лучше. Милая моя девочка! Ты такая невинная и честная, что никогда не воспользовалась бы этим в своих интересах, но сделаешь все ради Гейбриела. Я всегда верила в тебя. Так что твоя забота о Гейбриеле — именно забота — заслуживает самой глубокой благодарности. Кстати, Энн, как тебе понравился мой племянник? Уверена, что понравился! И даже больше того… Так же, как и ты ему…
Итак, мои дорогие! Энн, ты получишь от меня в наследство некоторую сумму денег, которая позволит тебе поправить свои материальные дела и позаботиться об отце. Гейбриел, тебе я завещаю все свое остальное состояние. Поступай с ним, как знаешь. Надеюсь, вы всегда будете вместе! Единственное, о чем я прошу вас обоих, чтобы вы не оставили вниманием бедного кота Маклейша. И еще мое главное завещание вам обоим: живите в любви, любите жизнь так, как будете любить друг друга. И она отблагодарит вас! Счастья вам, мои родные!
Экран погас. Гейбриел встал и выключил телевизор. Потом он повернулся к Энн и попытался что-то сказать. Но слов не было.
— Энн, я…
Она прервала его:
— О Гейб, ты…
Но Гейбриел замахал рукой.
— Нет, нет, Энн! На этот раз моя очередь говорить. Я был слеп. Энн. Как я мог, как я посмел плохо подумать о тебе! Я достоин презрения!..
— Гейб, не надо так! Я ведь тоже…
Но он снова прервал ее:
— Подожди! Выслушай меня до конца! Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь и вообще нужен ли я тебе. Но если нужен, то стань моей женой. Я так хочу этого! Я прошу тебя… на всю жизнь!
Энн вскочила с кресла, вновь забыв о ноге. И вскрикнула от резкой боли. Гейбриел бросился к ней, бережно поднял на руки и перенес на диван. Энн, прильнув к нему и перебирая его волнистые волосы, покрывала поцелуями любимое лицо. Ей хотелось бы выбежать на улицу и крикнуть так, чтобы слышали все: «Слушайте, люди! Гейбриел Хантер любит меня!»
Она наконец избавилась от гнета тайны, мучившей ее все последнее время. Теперь она была свободна любить. И Гейб… Гейб любил ее. Можно было смеяться, плакать, совершать легкомысленные поступки и задыхаться от счастья.
Энн откинулась на спину, притянула к себе Гейбриела и обхватила ногами его талию.
— Энн, дорогая! — задыхаясь, простонал он. — Что ты делаешь со мной!
— Люблю… Хочу… Немедленно!
Пальцы Гейба, распахнув ее халат, коснулись сосков, пробежали вдоль живота и застыли между ног.
— Да, да! — шептала Энн. — Хочу тебя. Безумно!
Она расстегнула его джинсы и принялась ласкать ладонями горячую, полную желания плоть.
— Иди, иди ко мне, — молила она. Гейбриел нежно раздвинул ее ноги, коснулся возбужденной плотью лона и одним движением проник внутрь…
Спустя некоторое время они лежали, обнявшись, уставшие, но бесконечно счастливые. Вдруг Гейбриел приподнялся на локте.
— Боже мой, я же совсем забыл!
— О чем?
Гейбриел встал и подошел к столику. Там, на свертке, который Гейбриел принес до их ссоры, уютно устроился Маклейш. Осторожно переложив его на кресло, Гейбриел принес сверток Энн.
Энн развернула его и вскрикнула от изумления:
— О, Гейб! Как тебе это удалось?!
— Я старался, — скромно ответил он, безуспешно пытаясь скрыть свое удовлетворение.
В свертке оказалось великолепно восстановленное одеяло, подаренное Энн бабушкой и нещадно растерзанное котом Маклейшем.
— Это замечательно! — восторгалась Энн. — Где ты нашел такого мастера?
— Меня с ним познакомила одна приятельница, — лукаво усмехнувшись, ответил он. — Она живет в Лос-Анджелесе. Ее зовут Маделейн Паркер. Тебе ничего не говорит это имя?
— Уж не та ли это высокая сексуальная блондинка, — вспыхнула Энн, — которая недавно разошлась с мужем?
— Та самая. Только они уже помирились и приглашают нас к себе на уик-энд.
— И что ты ответил?
— Ответил, что мы нанесем им визит чуть позже. Когда…
— …Когда закончится наш медовый месяц. Но, боюсь, он будет длиться вечно… — закончила Энн, опуская голову на грудь Гейбриела.
