Но прежде всего, Хантер принес с собой давно утраченное Энн чувство полноты и радости жизни. При нем дом сразу наполнялся светом, весельем, здоровой суетой. В комнатах незримо витала оптимистическая уверенность в будущем.
Кроме того, жизнь Энн еще никогда не была такой беззаботной. Ей не надо было тревожиться о своем магазине, постоянно думать, где и что купить отцу в санаторий. Гейбриел взял на себя все эти проблемы.
А главное, Энн больше не чувствовала себя одинокой…
Мэри бросила на подругу испытующий взгляд.
— Знаешь, Энн, если бы этот Хантер был моим, я бы ни на шаг не отпускала его от своей постели. Никуда! Даже на работу! Впрочем, это твое дело. Тем более что в последнее время у тебя появились от меня секреты!
В тоне Мэри звучала явная обида. Энн смутилась. Подруга была права, и она поспешила загладить вину, тем более что Мэри была единственным человеком, кому Энн все же доверила часть своей тайны.
— Я давно хотела посоветоваться с тобой. Что мне делать с этим чертовым завещанием миссис Фидерстоун?
— Я тебе уже говорила: расскажи все Хантеру.
— Не могу. Я обещала адвокату хранить все в тайне. Особенно от Гейбриела. А меня это очень угнетает. Выходит, я играю очень некрасивую роль во всем этом деле. И когда Гейб узнает правду, я окажусь в ужасном положении!
— Тем более тебе надо все ему рассказать самой.
— Повторяю, это невозможно! Мистер Шоу категорически настаивал на полной секретности. И если я нарушу слово, то Гейбриел потеряет все права на наследство! Уж не говоря о том, что и мне не заплатят ни цента!
Мэри покачала головой.
— Решай, что хуже: потерять деньги или хорошего человека…
— Ты не понимаешь, Мэри! Дело в том, что Гейб намерен расширить свой бизнес. Но у него для этого нет денег. Ведь все состояние зацапала себе его бывшая жена. И в этом смысле наследство тетки дает ему уникальную возможность.
— Энн, если Гейбриел узнает обо всем не от тебя, а от кого-либо другого, он никогда не поверит, что ты пеклась о его наследстве, не преследуя своих интересов.
Энн обреченно молчала, опустив голову.
Мэри встала.
— Извини, Энн, я пойду. Надо еще очень много прочитать. Завтра экзамен. Все-таки послушайся моего совета. Он, хотя и бесплатный, но дельный. Скажи все Гейбу сама.
Энн кивнула.
— Ладно. Я подумаю.
— Подумай. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи.
Оставшись одна, Энн погрузилась в размышления. Возможно, подруга права. Возможно… А если нет? Если она все расскажет Гейбу, а он с презрением отвернется от нее?
В эту минуту хлопнула входная дверь, и из прихожей донеслись знакомые шаги Хантера. Дремавший на своем любимом кресле у камина Маклейш навострил уши и стрелой бросился встречать хозяина. Через секунду он, довольно мурлыкая, уже уютно устроился на руках у Гейбриела.
— Энн, милая! Вот я и вернулся домой!
Еще не так давно Энн взвилась бы от таких слов: вернулся домой! Еще чего! Но сейчас она радостно улыбнулась. Тем временем Гейбриел потянул носом воздух.
— Хм… Чем-то очень вкусно пахнет. Ты что-то готовила? Энн, надеюсь, ты не стояла у плиты? С больной ногой этого делать ни в коем случае нельзя.
— Я воспользовалась костылями, оставшимися от бабушки. И всего лишь испекла картошку в духовке. Это можно делать сидя. А вообще-то мне просто было очень скучно!
— Понятно. И ты развлекалась стряпней. Очень похвально! Да, чуть было не забыл! Как вел себя этот монстр?
— Ты имеешь в виду кота?
— Кого же еще?
— Мистер Маклейш вел себя отменно.
— Превосходно. Кстати, где он сейчас? Я только что держал его на руках!
Гейбриел и Энн тревожно переглянулись. Неконтролируемые передвижения кота по дому всегда были чреваты неприятностями. В следующую минуту это подтвердилось. Из кухни вдруг послышались непонятные звуки, затем торжествующее урчание Маклейша. Оба, не сговариваясь, бросились туда.
Энн, забыв про больную ногу, вбежала первой. Маклейш сидел в углу и с увлечением трогал лапой какой-то темный предмет. Увидев вбежавших хозяев, он взял этот предмет в зубы и горделиво выпрямился.
— Что это у тебя? Ну-ка отдай!
Энн наклонилась и протянула руку…
Дом огласился пронзительным женским визгом. Гейбриел в испуге бросился к девушке.
— Что?! Он тебя исцарапал? Покажи! Визг не прекращался.
— Да говори же!
— Мы-ы-шь!
— Мышь?! Где?
— Вон там… на полу. Она еще живая! О Гейб, я их ужасно боюсь. Сделай что-нибудь!
Гейбриел сделал шаг назад и закашлялся.
— Ну что же ты стоишь, Гейб? Убери эту мерзость!
— Я сам их боюсь!
— Что?! Ты мужчина или нет?
— Попрошу без сексуальных обобщений!
— Хорошо, хорошо! Только выброси ее поскорей.
— Сначала сядь на диван, и я дам тебе кота. Сомневаюсь, что он легко расстанется со своей добычей. Держи его покрепче!
— Давай его сюда. Только скорее! А то я умру со страха!
— Сейчас.
— Только не убивай ее.
— Ты же сказала, что боишься мышей.
— Боюсь. Но все-таки пощади ее!
— Ладно.
Гейбриел взял со столика старый журнал, наклонился и, прихватив им еще шевелившуюся мышь, со всех ног бросился в прихожую. Энн слышала, как хлопнула входная дверь. Со двора донесся громкий возглас Гейба:
— Все! Слава богу! — Хантер вернулся в кухню и облегченно вздохнул: — Уф! Миссия завершена успешно!
— Гейб, помоги мне. Подай костыли. Они стоят в гостиной у окна.
— Костыли? Зачем? Ты только что так бежала, что я не мог за тобой угнаться.
— Не издевайся. Это было состояние аффекта.
— Не буду. Но давай-ка я лучше помогу тебе подняться и осторожно повожу по комнате. Только не слишком наступай на больную ногу.
— Хорошо. Но сначала сядь рядом.
Гейбриел опустился на диван и привлек Энн к себе. Девушка склонила голову ему на грудь. Потом обвила руками его шею и крепко поцеловала в губы.
— Ты герой, Гейб. Я восхищаюсь тобой и хотела тебе это сказать.
— Герой? Я? Потому, что победил мышь? Энн, смеешься надо мной? Нехорошо!
— Не скромничай!
Гейбриел, понизив голос, признался:
— Честно говоря, я всю жизнь боялся этих маленьких серых созданий.
— Кроме того, у тебя доброе сердце. Ведь ты сохранил жизнь этой мышке. Нет, ты герой. Мой герой…
— Маленькое, наивное дитя… Но я тебя все равно обожаю, — И он горячо зашептал в ухо девушке: — Я всю свою жизнь ждал такую, как ты. Мне нужна только ты и больше никто. Ты такая честная, искренняя. Энн, я не могу обещать тебе золотые горы, но…
Она приложила ладонь к губам.
— Тс-с! Не надо слов!
— Но мне так много надо тебе сказать!
— Молчи!
Энн не могла больше слушать его. Он говорил о ее честности и искренности, но она-то знала, что все больше запутывается во лжи. Лжи чудовищной и оскорбительной…
— Гейб, все случилось так быстро. Не будем спешить. Все-таки нужно время. Мы должны лучше узнать друг друга, прежде чем…
— Еще время?! Мы его и так достаточно потратили…
— И все же, Гейб, пойми, ты же еще ничего не знаешь обо мне!
— Того, что я знаю, достаточно! Я знаю, что ты добра, великодушна и… черт побери, сексапильна. Да ты само совершенство! И другой мне не надо.
— Нет, Гейб, я далеко не совершенство! И не возводи меня на пьедестал, чтобы потом не разочароваться!
Гейбриел выпустил Энн из объятий и отодвинулся от нее. Проницательно посмотрев на нее, он спросил, насторожившись:
— Что ты имеешь в виду, Энни? Есть что-то такое, чего я не знаю? Так скажи мне.
Энн закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нет, она не могла, не могла открыть ему всю правду. По крайней мере, сейчас. Он не сможет понять. И тогда все кончится…
— Гейбриел, я просто не хочу, чтобы мы ошиблись друг в друге. Ведь после большого опьянения бывает горькое похмелье…
Энн отвела взгляд, чтобы Хантер не почувствовал лжи в ее словах и не увидел смятения в ее глазах. Гейбриел нахмурился и встал.
