От страха сонливость как рукой сняло. Нужно было действовать быстро. Стивен вытащил свой ноутбук и торопливо вставил в него диск, чтобы посмотреть название. «Результаты исследований. Диск 1», — прочел он. Это была удача. Стивен вытащил диск и поставил вместо него пустой диск, который назвал точно так же. Почему бы ему не иметь свой диск с таким названием? На всякий случай он оставил его на своем столе на виду, предварительно набросав в него данные бухгалтерских расчетов, затем, удовлетворенный, что удалось замести следы, вставил диск Росса в свой ноутбук и принялся за чтение.

Росс и на этот раз не изменил своим привычкам — записи экспериментов велись с потрясающей педантичностью. Любой человек с базовым медицинским образованием разобрался бы с ходу, и Данбар очень быстро нашел нужную информацию. Суть ее заключалась в том, что Росс со своими коллегами добились большого прогресса, экспериментируя с введением в геном свиней генетической информации человека, отвечающей за формирование иммунной системы. Однако ученые еще были очень далеки от того, чтобы пересаживать органы свиней человеку хоть с какой-то надеждой на успех.

Из отчетов становилось ясно, что иммунологические проблемы с самого начала представляли большую проблему. Росс и его команда безрезультатно пытались справиться с нестабильностью генотипа генетически модифицированных свиней, которая сводила прогресс почти к нулю, но надежды на то, что эта проблема разрешится в ближайшем будущем, не было. Не говоря уже о риске вирусного заражения человека от свиньи, который в настоящее время был главным камнем преткновения, когда речь заходила о разрешении правительства на подобные эксперименты.

Для Данбара такая ситуация означала только одно — все это время он двигался в совершенно неправильном направлении. При таком положении вещей Росс и мечтать не осмелился бы о том, чтобы пытаться пересадить человеку свиной орган.

Узнав, что Лиза по-прежнему находится дома, Стивен поехал к ней в мрачном расположении духа.

— Не было никакого научного прорыва, — сказал он уныло. — Росс и близко не подошел к успешной пересадке человеку органов животных. Даже пытаться было бы бессмысленно. Мы ошибались.

— Но дети-то погибли, — возразила Лиза. — И я уверена, что им пересадили несовместимые органы.

Данбар кивнул.

— И ты на самом деле видел в больнице, как из трупа свиньи извлекали органы!

— Я не сомневаюсь, что Росс что-то затевает, — согласился Стивен. — Но все не так просто, как мы себе вообразили. Он слишком умен. Я постарался составить список всех странностей, которые видел в «Медик Экосс», в надежде, что найдется еще хоть один кусочек головоломки, но пока не добился успеха.

— Что за странности? — спросила девушка.

Данбар пожал плечами.

— На первый взгляд, пустяки. Например, сейчас в больнице лежит девочка, Аманда Чепмен. Она ожидает очереди на пересадку почки. В «Медик Экосс» сделали ей костномозговую пункцию, которая на самом деле не была показана, поскольку все анализы уже проводились раньше. Такое впечатление, что об этом знают все — кроме тех, кто задействован в ее лечении.

— Костномозговая пункция? — задумчиво переспросила Лиза.

Данбар почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

— Да. А что?

— Эми тоже ее делали.

— Эми Тисдэйл делали пункцию, в которой не было необходимости?

— Я помню, один из стажеров заметил, что в ней нет необходимости, но доктор Росс все равно настоял на этом анализе.

— Расскажи-ка мне подробнее, — сказал Данбар. — Я хочу знать все, что произошло с Эми Тисдэйл.

— Ты уже почти все знаешь. Ее случай был очень трудным. Она болела с самого рождения, и направление в «Медик Экосс» было для нее последним шансом.

— Поэтому никто особо не удивился, когда она умерла…

— Если посмотреть с этой точки зрения, думаю, что нет, — согласилась Лиза. — Скорее, все удивились, что «Медик Экосс» сразу согласилась взять ее, поскольку финансовая ситуация больницы заставляла желать лучшего, а Эми была практически безнадежной.

— Почти как Аманда…

Лиза вопросительно посмотрела на Стивена, но он предпочел не вдаваться в объяснения.

— То есть, ты фактически начала «раскачивать лодку», когда заявила, что Эми умерла в результате пересадки несовместимого органа?

— Получается, что так. Видишь ли, девочка считалась безнадежной только в том случае, если бы для нее не нашлось подходящей почки, а она нашлась буквально через две недели после ее поступления в «Медик Экосс». По всем статьям, после операции Эми должна была пойти на поправку.

— А в то время в больнице находился пациент «омега», так? — сказал Данбар, по-прежнему о чем-то напряженно размышляя.

— Да. А как ты узнал?

— Я сопоставил даты поступления предыдущих бесплатных пациентов в отделение трансплантологии с датами поступления пациентов «омега».

— Зачем?

— Сначала я думал, что больница использует доход от пациентов «омега» для покрытия расходов на дорогостоящее лечение бесплатных пациентов.

— А теперь?

— В этом есть какой-то иной смысл. Интересно, а Кеннет Лайнхэм тоже был бесплатным пациентом?

— Разве ты не можешь проверить?

— В списке бесплатно принятых пациентов нет имен. Думаю, я мог бы… — Он замолчал, не договорив.

— Что?

— Я кое-что вспомнил! — взволнованно сказал Данбар. — Шейла Барнс в своем дневнике очень сильно расстраивалась по поводу того, что пациенту «омега» оказывали больше внимания, чем ее Кеннету Лайнхэму. Это означает, что одновременно с Лайнхэмом в больнице точно находился пациент «омега»! Кеннет наверняка был первым бесплатным пациентов в трансплантологии, Эми была второй, а Аманда Чепмен — третья. Все на первый взгляд безнадежные случаи «Медик Экосс» брала исключительно «по доброте душевной» — и в то же самое время, когда в больницу поступали пациенты «омега».

— Но это наверняка означает…

— Что Аманда Чепмен в серьезной опасности, — договорил за нее Данбар. — Как и остальные.

— Что ты собираешься делать?

— Нам нужно нечто большее, чем простые подозрения! — воскликнул Данбар в отчаянии. — Нам нужны достоверные улики, а у нас нет ни одной. Мы даже не имеем представления, что там происходит.

— Но мы не можем просто сидеть сложа руки! — заявила Лиза, вставая.

— Я собираюсь позвонить Клайву Тернеру. Может, он что-нибудь придумает.

Данбар набрал номер детской больницы.

— Клайв, простите, что не смог позвонить вам раньше, — начал он. — К сожалению, мне не удалось выяснить, зачем Аманде Чепмен проводилась ненужная костномозговая пункция.

— Вообще, я не думаю, что о ней кто-то еще помнит, — сказал Тернер.

— Что-то случилось?

— Для Аманды нашлась почка. Вы разве не в курсе?

— Нет, не в курсе, — медленно проговорил Данбар. — Это хорошая новость. — Произнося эти слова, он внезапно почувствовал, как голова словно наполнилась битым стеклом. Опять то же самое! С Амандой происходит то же самое, что и с двумя другими детьми. Она должна умереть. Ее организм наверняка отторгнет трансплантат.

— Правда, потрясающая удача? — продолжал Тернер. — Она очень везучая молодая леди.

— Клайв, я хотел бы к вам подъехать. Мне нужно с вами поговорить.

— Ну… что ж, приезжайте. Что-то случилось?

— Да. Могу я подъехать сейчас?

— Как хотите.

— Я буду через пятнадцать минут.

Стивен нашел Тернера в ординаторской, тот разговаривал с коллегой.

— Клайв? Я Стивен Данбар.

Они обменялись рукопожатием.

— Мы можем поговорить в соседнем кабинете, — сказал Тернер.

Он проводил Данбара в маленькую, скудно обставленную комнату и предложил кофе из наполовину заполненного кофейника, стоявшего на электрической конфорке. Конфорка и стол, на котором стоял компьютер, были единственной мебелью в комнате, не считая двух жестких стульев и старого стола с огнеупорной столешницей. Отличная иллюстрация к современной простоте нравов, подумал Стивен.