— Занятой? Я не работаю с тех пор, как ушла из «Медик Экосс».

— Простите, я не знал. Так мы можем поговорить?

— Зачем? — усмехнулась Лиза. — В свое время я сказала все, что хотела, но меня проигнорировали. Посмотрите, к чему это привело! Я лишилась работы и, наверное, всех шансов найти другую, если эти люди из «Медик Экосс» постарались как следует.

— Я хотел бы услышать вашу версию случившегося, — настаивал Данбар.

— И что вы с ней сделаете? Подошьете к делу под заголовком «Вздор невротички», как сделали тогда ваши коллеги? Или предложите мне сочувствие и психологическое консультирование, как поступило руководство «Медик Экосс», эти негодяи, прикрывающиеся маской заботы обо мне? — Девушка говорила зло, но сдержанно.

— Я не могу сказать, что намерен делать, пока не услышу ваш рассказ, — честно ответил Данбар. — Но если я решу, что у вас были основания для такого заявления, обещаю, что прослежу, чтобы было проведено тщательное расследование.

Помолчав, Лиза неуверенно сказала:

— Я действительно считаю, что нет смысла ворошить старое. Всю информацию вы найдете в деле, а у меня просто нет больше сил говорить об этом.

Стивен решил, что самое время задать провоцирующий вопрос.

— Не потому ли, что у вас произошел переворот в чувствах, мисс Фэйрфакс? Может быть, вы решили, что поторопились со своими заявлениями? А теперь, когда у вас было время подумать…

— Нет, не потому, — холодно сказала Лиза. — Я просто не хочу переживать все это снова. В тот раз это было более чем неприятно. Что бы я ни сказала, Эми уже не вернуть к жизни. Она умерла, а я жива. Мне нужно найти работу, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

— Вы относились к Эми Тисдэйл как-то по особенному, мисс Фэйрфакс?

Лиза вздохнула.

— Опять двадцать пять. Я не была чрезмерно привязана к Эми Тисдэйл! Она мне нравилась, она была милым ребенком. Я расстроилась, когда она умерла. Я всегда расстраиваюсь, когда умирает пациент, — но в разумных пределах. Поймите, я профессиональная медсестра. В нашей профессии смерть — не редкость.

— А вы много работали с детьми?

— Да. Почему вы спрашиваете?

— Просто так. Послушайте, Лиза, я по-прежнему прошу вас о встрече.

— Изучите отчеты. Вы найдете там все, что вам нужно.

— Меня не интересуют отчеты. Я провожу независимое расследование. Даю вам слово, что все сказанное вами останется в тайне.

— Я… правда не знаю, — сказала Лиза неуверенно.

— В таком случае давайте я приглашу вас поужинать, и мы сможем поговорить.

— Нет, — быстро ответила она. — Если хотите разговаривать, приходите ко мне.

— Хорошо. Где вы живете?

Лиза продиктовала адрес, и Стивен притворился, что записывает. Он не хотел показывать, что уже знает, где она живет.

— Когда я могу подъехать? Сегодня вечером?

— Да хоть сегодня, если хотите.

— Примерно в восемь — пойдет?

— Замечательно.

Лиза Фэйрфакс жила неподалеку от Дамбартон Роуд, главной транспортной артерии, идущей из самого сердца Глазго к берегам реки Клайд и огромным судостроительным верфям, которые когда-то снабжали судами весь мир. Высоченные подъемные краны по-прежнему виднелись издалека, но работы на верфях давно прекратились.

Улица, на которой жила Лиза, была узкой, поэтому найти место для парковки оказалось проблемой. К вечеру обе стороны дороги уже были заставлены машинами, и Стивен не решился втискиваться между ними на автомобиле, к которому еще не привык и не чувствовал его габаритов. Он медленно полз по улице и наконец обнаружил свободный пятачок. На самом деле это была площадка перед гаражом, запертым на двойной замок, на дверях которого была надпись, сделанная масляной краской: «Машины у ворот не ставить». Краска местами была ободрана, висячие замки основательно проржавели, так что Стивен решил рискнуть, и припарковал свой «Лендровер» перед гаражом. Он рассчитывал, что надолго не задержится.

Данбар вернулся пешком на улицу, где жила Лиза, нашел нужный дом и нажал кнопку домофона.

— Да?

— Это Стивен Данбар. Мы с вами сегодня разговаривали.

Электронный замок открылся с громким жужжанием, наводящим на мысль об электрическом стуле. Стивен вошел в подъезд — хорошо освещенный и, судя по всему, недавно отремонтированный. Повсюду стояли глиняные горшки, которые в теплое время года, вероятно, были усажены зеленью, но сейчас в них была лишь голая земля. Взбежав по лестнице на третий этаж, он обнаружил, что одна дверь приоткрыта. Решив, что это квартира Лизы, Стивен постучал и негромко позвал:

— Мисс Фэйрфакс?

— Я сейчас подойду, — послышался женский голос. — Проходите в гостиную, присаживайтесь.

Данбар закрыл за собой дверь и, пройдя по длинному коридору, свернул в комнату направо. Садиться он не стал, предпочел постоять у окна. Хотя на улице уже стемнело, шторы не были задернуты, и Стивен некоторое время любовался огнями на противоположном берегу Клайда, похожими на разбросанные по черному бархату жемчужины. Услышав движение за спиной, он обернулся.

— Добрый вечер, мисс… — начал он и осекся — к нему, раскрыв объятия, направлялась женщина лет семидесяти с диким блеском в глазах.

— Джошуа! Ты вернулся домой! — воскликнула она и попыталась его обнять.

На секунду Данбар остолбенел от удивления, затем попытался отстраниться от старухи — осторожно, потому что она выглядела очень хрупкой, — но та настойчиво стремилась его обнять.

— По-моему, здесь какая-то ошибка, — пробормотал Стивен, отступая, и на очередном шаге упал в кресло — он не подозревал, что оно находится так близко за его спиной.

— О Господи! — воскликнула, вбегая в комнату, другая женщина. — Мама, прекрати! Прекрати сейчас же!

Изо всех сил стараясь вернуть самообладание, Данбар поднял взгляд на сокрушенное лицо Лизы Фэйрфакс.

Это была стройная, привлекательная девушка лет тридцати, с блестящими каштановыми волосами, собранными на затылке, и глубокими темными глазами, которые говорили о незаурядном уме, но сейчас в них плескались тревога и смущение.

— Простите! — сказала Лиза. — Я думала, она еще спит. Она… страдает от старческого слабоумия.

Данбар кивнул и глубоко вздохнул, переводя дыхание.

— Сожалею, что я не Джошуа, — негромко сказал он вслед Лизе, которая, обняв женщину, уводила ее из комнаты, разговаривая с ней ласково, как с маленьким ребенком. Через несколько минут она вернулась.

— Мистер Данбар, прошу прощения! Я была уверена, что мама спит, иначе ни за что не допустила бы, чтобы вы пережили такое. Хотите выпить?

Стивен улыбнулся такому стремительному сокращению дистанции.

— Джин, если можно.

Лиза налила обоим джин-тоника. Легкое дрожание рук по-прежнему выдавало ее смущение.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила она, протягивая Стивену бокал.

— Разве ваша мать не должна находиться в больнице? — спросил Данбар.

— В общем, да, — ответила Лиза. — Но в наши дни на это не стоит рассчитывать. Ее болезнь неизлечима, так что в больницу ее просто не примут. После кратковременного пребывания в стационаре и оценки состояния маму, как они это называют, «вернули в общество». Такова политика государства.

— Но вы наверняка должны получать какую-то помощь…

Лиза покачала головой.

— По мнению властей, я и есть это самое «общество». Она моя мать, так что я и должна заботиться о ней. Единственный вариант получить помощь — это купить ее. Я так и делала раньше, но у меня больше нет работы.

— Это звучит ужасно.

— Я знавала и лучшие времена. — Лиза произнесла это, скорее констатируя факт, нежели с сожалением. Данбару она показалась сильной женщиной, которая оказалась в трудном положении, но стойко выносит все тяготы жизни.

— Расскажите мне об Эми Тисдэйл, — попросил он.

С лица девушки исчезло напряжение, уступив место очень привлекательной, хотя и несколько растерянной улыбке. В глазах ее читалась благодарность за то, что Стивен обходит молчанием недавнее происшествие.