– Ну и в жопу их всех.

– А как насчет Салли? Ее тоже – в жопу?

Улыбка дрогнула на ее лице, всего на миг.

– Ты был с нею знаком?

– Нет. Но мне известно, что с нею случилось.

– Только одному человеку это может быть известно, – спокойно произнесла Никки. Ее рука медленно поползла к сумочке, лежавшей рядом, на полукруглом сиденье кабинки.

– Я не убивал ее, – сказал Джек. – Но я знаю, как она, по всей вероятности, умерла.

Рука проскользнула внутрь сумочки.

– Ее сняли вечером девятнадцатого июля. Она села в машину, угнанную за час до того. Лица водителя не заметил никто, включая и тебя. Скорее всего, ее изнасиловали и задушили, а тело – расчленили, оно так и не было найдено.

Пальцы ощутили жесткую шагреневую поверхность рукоятки и сомкнулись на ней. Одним легким щелчком Никки сняла пистолет с предохранителя.

– Три девушки за последние восемь месяцев, – продолжал Джек. – Все три с вьющимися темными волосами. Из них лишь Салли работала на Бульваре, вот только ее тело – или части тела – не нашлось до сих пор.

Осторожно, плавно ее указательный палец лег на спусковой крючок.

– Почему?

– Не знаю. Но если ты мне поможешь, быть может, нам удастся спросить об этом убийцу. Лично...

Выждав секунду, она вновь щелкнула предохранителем.

Джек описал свой план во всех подробностях, спокойно и рассудительно. Он перечислил слабые стороны и возможные риски, а также определил роль, отведенную для Никки. Добавил, что в любой момент она сможет отказаться и уйти.

Никки ответила, что ей потребуется время все обдумать. Джек дал неделю.

Свернув промысел, Никки отправилась домой – ей ни за что не удалось бы нормально работать, одновременно обдумывая предложение Джека. Она жила в Йелтауне, как раз на границе делового центра, и южные окна ее квартиры выходили на бухту Фальс. Аренда обходилась в небольшое состояние ежемесячно, зато не приходилось экономить на жилом пространстве. Никки никогда не задерживалась в одном городе очень надолго, но всегда обеспечивала себя необходимыми удобствами. Она не принимала наркотиков, вот уже много лет обходилась без бойфрендов... Элитная мебель и хороший вид из окна по сравнению с этим казались относительно безобидными слабостями.

Никки сбросила рабочую одежду и влезла в спортивные брюки и футболку, после чего свернулась клубочком на белой коже кушетки со стаканчиком скотча в руке. Сделав неспешный глоток, осмотрелась по сторонам: плазменный телевизор, CD-чейнджер, коллекция DVD-дисков, компьютер с набором игр к нему. Мягкие игрушки, безделицы. Что-то, с помощью чего она могла бы убивать время, не занятое работой или упражнениями. То же касалось и роликовых коньков, горного велосипеда, сноуборда. Она избавится от них перед переездом в другой город и купит новенькие по прибытии на место.

Взгляд Никки скользнул по книжной полке. Только книги путешествовали вслед за ней из города в город, пусть даже тяжелые и не приспособленные к перевозке. В основном книги о путешествиях: большие тома в твердых переплетах, с множеством иллюстраций. Испания, Таити, Франция, Гренландия... Никки нравилось разнообразие. У нее имелись и карты, был даже большой полый глобус, который стоял в углу комнаты и заодно служил мини-баром. Кроме того, она собирала поваренные книги всех народов мира, хоть даже никогда не готовила сама, – как-то само собой получилось, что у нее вошло в привычку покупать их повсюду, куда бы Никки ни забросила ее тяга к переездам. Кто-то собирает столовые ложки, кто-то коллекционирует керамические статуэтки, а она собирала сборники рецептов. Выводы делайте сами.

Ее неистребимой привычкой, ее наркотиком были путешествия. Каждый год Никки откладывала деньги, чтобы отправиться куда-нибудь на месяц-другой, отдохнуть не только от работы, но и от себя самой. Она путешествовала под различными именами, красила волосы, экспериментировала с различными типами одежды, еды, даже телевизионных шоу-программ. Поначалу она воспринимала все это как своего рода игру, безобидное хобби ничем не хуже всех прочих, но постепенно осознала, что занимается тем же, что обычно делала ради клиентов: играет чью-то роль. Разница в том, что, путешествуя, она вживалась в чужую шкуру ради собственного удовольствия, а не ради кого-то еще. Иначе говоря, занималась не проституцией, а мастурбацией.

Ну и ладно. Учитывая, сколько раз Никки приходилось поработать рукой на протяжении ее длительной карьеры, она давно заслужила свою небольшую долю самоудовлетворения.

Но достаточно ли ей этого?

Возможно, вопрос не совсем в этом. Наверное, ей стоит задуматься, не сумасшедший ли этот Джек и насколько нормальна она сама. Почему она не хочет над этим подумать?

Потому что уже знает ответ.

Никки неожиданно для себя вспомнила Салли. И Джанет. И Билли, и Иоланду, и Джойс, и Си-Си, и Веронику... список все тянулся и тянулся – девушки, которые погибли или просто исчезли. Никки надеялась, что кто-то из них сумел покончить с прежней жизнью: выйти замуж, переехать или просто забросить былое ремесло.

Быть может, кое-кто так и поступил. Но немногие.

Зазвонил телефон. Озабоченно нахмурившись, Никки встала с кушетки и подошла к аппарату. Частный звонок, номер скрыт. Она не стала брать трубку. Последние пару дней ей хватало проблем с одним клиентом, азиатом, который болтался взад-вперед по Бульвару. В отличие от Джека, манеры этого парня бросали ее в дрожь: он усадил Никки в машину, а затем попытался уговорить ее дать бесплатную демонстрацию, объявив себя сутенером, ищущим молодые дарования. Она не повелась на эти разговоры, но, очевидно, тот же трюк он провернул с другими девушками, которые не блистали сообразительностью. Кто-то из них – Тереза, наверное, вот ведь сука! – дал ему номер домашнего телефона Никки, и теперь он то и дело названивал. Этот парень неплохо одевался, да и язык у него подвешен будь здоров, но сутенером он быть никак не мог – слишком уж невысок, одутловат, непригляден. Она еще поверила бы, назовись он китайским гангстером, но эти парни не ездят поодиночке, да и девочки у них обычно работают не на улице, а в массажных салонах.

Звонки было прекратились, но вскоре возобновились с прежней настойчивостью. Такое же отсутствие информации на дисплее определителя. "Черт!" – с чувством сказала она и подняла трубку.

– Привет, Венди. – Конечно, это был он.

– Чего тебе?

– Хочу снова с тобой увидеться.

– Слушай, Ричард, я уже сказала... меня это не интересует.

– А почему нет? Я тут поспрашивал, ты сейчас без менеджера.

– Пусть именно так и останется.

– Да ну? Ты, часом, не обдумываешь другое предложение?

– Я действую в одиночку, Ричард. Не люблю делиться выручкой.

– В таком случае кем был тот парень из забегаловки? Тот, с которым ты так долго разговаривала?

Никки сощурила глаза.

– Ты что, следил за мной?

– Нет-нет. Просто шел себе по Бульвару и увидел тебя в окне, вот и все. Так он что, твой бойфренд?

– Нет, – отрезала Никки. – Мы просто оказываем друг другу кое-какие услуги время от времени. Я трахаюсь с ним, а он трахает кое-кого еще... Всяких тупых идиотов, которые не понимают слова "нет".

– Кажется, я должен испугаться?

– Тут одна проблема: потом он достает значок и пистолет. Если он тебя трахнул, трахнутым ты и останешься.

Ричард рассмеялся.

– Ну конечно. Я тебе еще звякну. – В динамике послышались гудки.

Зарычав, Никки бросила трубку на место. Придется менять номер телефона...

Есть и другой вариант – изменить вообще все.

– Чтоб тебя... – сказала она.

Джек не оставил своего номера; оставалось дождаться, когда он сам с нею свяжется. Странная, долгая выдалась неделя – Никки вдруг увидела все свои давно наработанные приемы словно бы новыми глазами. Она всегда была осторожна, но теперь неожиданно для себя самой стала вдруг отвергать даже постоянных клиентов. В животе образовался какой-то сгусток, который она сперва посчитала страхом... но вскоре поняла, что это всего лишь предвкушение. В итоге Никки проводила все больше времени в кафе, где познакомилась с Джеком. Она ждала.