Чаще всего мы настроены на восприятие звука той высоты, которая используется в обычном разговоре. Собаки слышат все звуки речи и не хуже нас способны уловить изменение высоты — например, разницу между утвердительными фразами, которые заканчиваются понижением тона, и вопросами, которые в английском языке заканчиваются «наверху». Фраза «Пойдем гулять», произнесенная с вопросительной интонацией, очень обрадует собаку. Без вопросительного знака для нее это просто шум. Но вообразите замешательство пса, услышавшего речь, в которой каждое предложение произносится с вопросительной интонацией!

Если собаки способны различать ударение, тон и интонацию речи (языковую просодию), не значит ли это, что они понимают и язык? Вопрос весьма естественный, но спорный. Поскольку речь — одно из основных различий между людьми и животными, язык считался главным и неоспоримым аргументом в пользу превосходства нашего разума. Это породило серьезные споры среди ученых, которые попытались обнаружить у животных лингвистические способности. Даже исследователи, соглашавшиеся с тем, что речь и интеллект неразрывно связаны, тем не менее подтвердили наличие таких способностей у животных. Все участники дискуссии, впрочем, сходятся в том, что у животных нет языка, сходного с человеческим, — комплекса бесконечно комбинируемых слов, часто с множественными значениями, и набора правил, согласно которым слова объединяются в предложения.

Нельзя сказать, что животные абсолютно не понимают нашу речь. Есть множество доказательств того, что животные используют чужие коммуникативные системы. Обезьяны обращают внимание на тревожные крики птиц, предупреждающих друг друга о приближении хищника. Животные, которые обманывают хищников при помощи мимикрии (змеи, бабочки, даже мухи), некоторым образом используют чужой язык.

Собаки в определенной степени понимают человеческий язык. С одной стороны, нельзя сказать, что они понимают слова.Слова принадлежат языку, который является продуктом культуры. Собаки включены в культурный процесс, однако обладают статусом наблюдателей, а не его участников. Их отношение к словам отличается от нашего. В их мире существуют не только понятия «есть», «гулять» и «апорт», как вы, вероятно, усвоили из комиксов Гэри Ларсона. Тем не менее именно таковы краеугольные камни нашего взаимодействия с собаками — мы ограничиваем их мир небольшим кругом действий. Служебные собаки кажутся удивительно восприимчивыми и внимательными по сравнению с домашними, но не потому, что они от природы восприимчивее и внимательнее, а потому, что хозяева намеренно расширили их «словарь».

Способность различать слова — один из компонентов понимания речи. Увы, собаки, увлеченные просодической ее стороной, в этом отношении не всегда оказываются на высоте. Предложите утром своей собаке «пойти гулять», а на следующий день — с той же интонацией — «найти тетрадь». Если остальные условия эксперимента останутся неизменными, вы скорее всего получите такой же положительный отклик. Для собаки важны первые звуки высказывания, так что, изменив тип согласных и долготу гласных («потратить рать»), вы, возможно, вызовете у нее замешательство. Разумеется, на просодию обращают внимание и люди. Она помогает нам интерпретировать услышанное.

Если бы мы были внимательнее к тому, как звучатдля собак наши слова, то смогли бы добиться от них отклика. Высокие звуки означают не то, что низкие, а повышение тона — не то, что понижение. Не случайно мы глуповато сюсюкаем с младенцем. Нередко мы обращаемся подобным тоном к собаке. Маленькие дети слышат разные звуки речи, но более всего их интересует речь матери. Собаки также охотно откликаются на подобное обращение — отчасти потому, что оно отличает речь, обращенную непосредственно к ним, от прочих разговоров, которые идут у них над головой. Более того, собака скорее откликнется на высокий, а не на низкий звук: высокие звуки интереснее — они могут сопровождать драку или охоту. Если собака игнорирует законное требование подойти сию секунду,откажитесь от соблазна угрожающе понизить голос. В противном случае собака распознает ваше недовольство и поймет, что за непослушание ее ждет кара. Аналогичным образом, проще заставить собаку сесть, если отдать команду с нисходящей интонацией и неторопливо. Такой тон влечет расслабление и концентрацию внимания.

Бывают и феноменальные случаи. Рико, бордер-колли из Германии, различает названия более двухсот предметов. Он может вытащить из огромной груды игрушек именно то, что требует хозяин. Не задаваясь вопросом, для чего собаке двести игрушек, признаем, что подобные способности поразительны. Родители должны немало потрудиться, чтобы научить ребенка делать то же самое (и далеко не всегда им удается научить его после класть игрушки на место). Более того, Рико быстро запоминает названия новых предметов, прибегая к методу исключения. Экспериментаторы положили среди знакомых игрушек новую и попросили пса найти ее, сказав: «Принеси снарка» (это слово собака прежде не слышала). Никто не удивился бы, если бы собака не поняла, но Рико принес именно то, что велели.

Рико, разумеется, использует язык не так, как мы, и даже не так, как младенцы. Можно спорить о том, насколько он понимаетречь — может быть, пес всего-навсего предпочел новую игрушку старым? Так или иначе, Рико приносил именно то, о чем люди вели речь. Возможно, способности Рико уникальны; возможно, он умеет сопоставлять названия с предметами [26]— и очень радуется награде за правильно выполненное задание. Но даже если Рико — единственный пес в своем роде, его пример доказывает, что когнитивных способностей собак достаточно для восприятия речи.

Но не только выразительный компонент или звуки речи несут смысловую нагрузку. Компетентный пользователь языка понимает прагматику его употребления, то есть то, как средства, форма и контекст влияют на смысл высказывания. Философ Пол Грайс сформулировал принципы речевого общения, которые имплицитно регулируют употребление языка. Следование этим принципам свидетельствует о вашей готовности к кооперации в разговоре (отступление от них также имеет значение). Грайс выделил постулат отношения (не отклоняйся от темы), а также постулаты способа (выражайся ясно), качества (старайся, чтобы твое высказывание было истинным) и количества (говори не больше и не меньше, чем следует).

К счастью, собаки соблюдают постулаты Грайса. Представьте пса, который заметил на улице какую-нибудь сомнительную личность. Он может гавкнуть (постулат отношения) громко (постулат способа) несколько раз (постулат количества) и умолкнуть, как только человек удалится (постулат качества). Хотя собак трудно считать компетентными пользователями языка, им тем не менее знакома прагматика его употребления. Собак «дисквалифицирует», в сущности, только небольшой словарный запас и неспособность комбинировать слова.

Многие хозяева жалуются, что, по сравнению с Рико, их питомцев трудно назвать внимательными слушателями, несмотря на отличный слух. Честно говоря, представители семейства псовых мало полагаются на слух; их способность определить источник звука несовершенна даже в сравнении с нашей. Для собак звуки отделены от их источников. Как и мы, собаки должны обратить внимание на звук, чтобы слышать его лучше, — наклонить голову, направляя уши на источник звука, или поводить ими, точно радарами. Слух не столько определяет источник шума, сколько выполняет вспомогательную функцию — он помогает собаке определить направление поиска. Далее в дело вступают более развитые сенсорные способности — обоняние либо зрение.

Сами собаки издают звуки в определенном диапазоне — либо слегка отличающиеся темпом или частотностью. Они — довольно шумные животные.

Пумперникель медленно и тихо пыхтит, пасть приоткрыта, язык — красный, влажный, здоровый. Пыхтение — это способ общения; когда она так себя ведет, я чувствую, что со мной разговаривают.