Я не заметила, как мы оказались в окрестностях того самого кафе. Нашего... Сердце ёкнуло, вздрогнуло и утонуло в волнах кофейного аромата.

                 — Зайдём? — предложила Ксения.

                 — Да, было бы неплохо, — пробормотала я. — Устала, знаете ли... Присесть хочется.

                 После холодной зимней сказки кофейное тепло окутало меня почти домашним уютом. Клетчатая скатерть, рисунок в чашке на шапке из пены и шоколадно-сливочный десерт стали прекрасным завершением дня — как тихая гавань для усталого странника.

                 — Какие у вас планы на Новый год? — поинтересовалась Ксения. — Просто у меня соберётся небольшая компания, человек шесть-семь... Все в теме. Приходите, если надумаете, буду вам очень рада.

                 — Вообще-то, я пока не знаю... Я всегда проводила этот праздник в узком семейном кругу, с Сашей и Яной. — При мысли о тебе моего сердца снова коснулось холодное крыло тоски. — А что я буду делать в этот раз — понятия не имею.

                 — Ладно, когда определитесь — дайте знать, — улыбнулась Ксения, делая глоток кофе. — Но в любом случае вам не следует оставаться одной, не советую.

                 Придя домой, я почти сразу плюхнулась в постель и уснула так крепко и хорошо, как уже давно не спала. Помню даже, во сне мне очень хотелось торта со взбитыми сливками и шоколадным бисквитом.

                 На следующий вечер Ксения снова встречала меня с работы. По моей просьбе она в этот раз ничего не принесла в качестве подарка, но "подарочек" сделали мне другие люди.

                 Я как раз села в машину и ещё не успела закрыть дверцу со своей стороны, когда рядом притормозил, скрипя колёсами по снегу, джип Александры — подкрался из сумрака, как огромная чёрная пантера. Стекло опустилось, и я увидела её глаза с холодным стальным блеском.

                 — А, вот оно что, — проговорила твоя сестра. — Ну, не буду вам мешать.

                 — Саш, подожди...

                 Я не успела ничего сказать: джип укатил. Когда его габаритные огни исчезли за поворотом, я нагнулась вперёд, на бардачок.

                 — Лёнь, вас что-то расстроило? Я чего-то не знаю? — спросила Ксения обеспокоенно.

                 — Ничего, всё... нормально, — ответила я глухо, выпрямляясь и откидываясь на спинку сиденья.

                 Не знаю, что сподвигло Александру без предварительной договорённости приехать за мной: может, она хотела сделать сюрприз... Мда, сюрприз удался, только не очень весёлый. То, как она уехала — молча, стремительно и неотвратимо, было гораздо страшнее, чем та драка в мой день рождения. Честное слово, лучше бы снова произошла стычка — хоть какие-то понятные эмоции и определённость. Жуткое чувство чего-то непоправимого пронзило моё нутро, как раскалённый железный штырь.

                 Пару дней я ходила расстроенная и озадаченная — ни сна, ни покоя в душе. Холодно-стальной блеск глаз Александры ранил меня в самое сердце, и только теперь я оценила по-настоящему ту теплоту и грустную нежность, с которой она обычно на меня смотрела. Что имеем — не храним... Это было ужасно. И с этим следовало что-то делать.

                 В самом преддверии Нового года, двадцать девятого или тридцатого декабря, я решилась ей позвонить. Едва придя домой, даже не переодеваясь и не ужиная, я сразу же набрала номер Александры. Я собиралась сказать ей, что она — мой самый родной человек после тебя, и мне невыносимо видеть этот холод в её глазах...

                 Ответил мне чужой, но смутно знакомый женский голос:

                 — Да? Саша сейчас в ванной, не может подойти... Ей что-то передать?

                 — Н-нет, не надо, — пробормотала я и разъединилась.

                 Ну, похоже, с планами Александры на Новый год всё было ясно. В компании этой девицы скучать она не будет: увлекательный досуг ей обеспечен. Надо и мне как-то заполнить эту жуткую околопраздничную пустоту...

                 Я набрала другой номер.

                 — Слушаю, — ответил голос Ксении.

                 Слава Богу, хоть здесь никаких неприятных сюрпризов...

                 — Добрый вечер, — довольно бодро сказала я. — Помните, вы просили меня дать знать, когда я определюсь с новогодними планами? Я определилась. Ваше приглашение ещё в силе?

                 — О, Лёнечка, здравствуйте... Приятно вас услышать! Конечно, всё в силе. Значит, вы придёте?

                 — Да, я хотела бы.

                 — Прекрасно. Тогда я жду вас... Начало — в восемь вечера. Вы помните, где я живу?

                 — Напомните адрес, пожалуйста. Я по ДубльГИСу посмотрю и сориентируюсь.

                 Я кликала мышью по электронной карте, выясняя номера маршруток и автобусов, на которых я могла добраться до Ксении, а в горле пульсировала солёная боль. Дубльгисовская карта услужливо выдала все возможные варианты проезда, но в каком справочнике найти ответ на вопрос, почему мне так невыносимо тоскливо и плохо? Утёнок вытирал мне слёзы мягким крылышком, но и он понятия не имел, как мне быть.

                 Впрочем, одну вещь я уже уяснила с совершенной определённостью: Александра сейчас была мне нужна более, чем кто-либо на свете. Почему я так сопротивлялась этому чувству? Почему отвергала даже мысль о том, что она может стать для меня кем-то большим, чем только твоя сестра? Нет, твоё место не занять никому — оно навсегда останется за тобой, но человеческое сердце — большое, оно вполне может вместить в себя больше одной привязанности. И всё-таки я презирала себя за то, что не могу сохранить тебе лебединую верность, не могу похоронить себя вместе с тобой, как преданная индусская жена, что желание жить, любить и быть любимой во мне побеждает. Почему моё сердце оказалось такой живучей заразой? Почему оно не разорвалось в тот же миг, когда остановилось твоё?

                 Жизнелюбие или легкомысленность? Просто человеческое желание быть счастливой и кого-то любить или неверность и распущенность?

                 Как бы то ни было, больше всего я хотела отмотать время назад и сказать Ксении: "Простите, сегодня я хочу пойти домой одна". А потом дождаться Александру и сесть в машину к ней. Увы, это было невозможно.

                 Первого января приблизительно к обеду новогодний ветер сдул все бумажные фигурки: время их отбытия зависело от того, когда гость проснулся и в каком состоянии. Последнее, в свою очередь, напрямую соответствовало количеству выпитого в новогоднюю ночь. Что касается автора этих записок, то она вообще не смогла заснуть и к утру чувствовала себя неважно.

                 Праздник прошёлся по местности с апокалипсическим размахом, оставив после себя заваленный грязной посудой и остатками пиршества стол, усыпанный конфетти и серпантином пол, подавившуюся бычками и скончавшуюся от удушья пепельницу... Чьё-то забытое в ванной нижнее бельё. Надкусанный торт в холодильнике и использованная для новогоднего салюта бутылка кетчупа (точнее, уже из-под него), а также всеми забытый одинокий гость, похрапывающий под кухонным столом с упаковкой туалетной бумаги "Зева" вместо подушки — вот далеко не полный список разрушительных последствий этого катаклизма...

                 Кроме меня, дольше всех в гостях у Ксении задержались Эля со своей подругой. Немного ослабевший градус веселья был восстановлен небольшими дозами горячительных напитков, но вот вопрос: чем заняться уставшим до состояния зомби "последним героям", когда менее выносливые гости уже расползлись по домам, как нюхнувшие дихлофоса тараканы? Правильно — сыграть в фанты! Более абсурдную идею родить было сложно, но других просто и не водилось в отяжелевших головах "героев". Предупреждение! Автор не несёт ответственности за нижеописанный сюр и фарс: развлечения счастливчиков, переживших новогодний "армагеддец" — не для трезвомыслящих и разумных.