Результат тренировки Мэри, мягко говоря, не впечатлил. Нет, с выносливостью все было в полном порядке, как и с гибкостью. Но вот спарринг… Пропустить удар в корпус от Рори! Да когда такое было в последний раз?! В итоге во дворец Мэри отправилась в самом скверном расположении духа: недовольство собой в сочетании с изрядной отметиной на ребрах окрашивали окружающее в разные оттенки серого. Впрочем, настроение постепенно выправлялось. Во-первых, Рори пропустил четыре удара. Во-вторых, неспешная прогулка по дворцовому парку хороша сама но себе. А, кроме того, ей было интересно еще раз пообщаться с людьми, которые со временем могли стать костяком правительства Империи. Интересно и, пожалуй, полезно. Карьеризм? Да. И это, с точки зрения Мэри, было не худшим свойством ее натуры. Как ни крути, а завоевывать себе место под солнцем необходимо. И что с того, что здесь, на Кремле, она в силу официально подтвержденного происхождения могла не слишком утруждаться? Она многое получила как дочь своего отца, что верно, то верно. Но нельзя всю жизнь быть только чьей-то дочерью. То есть можно, конечно, но скучно и небезопасно.

На этот раз ей не пришлось ждать за дверью. Стоило Мэри появиться в приемной, как стоявший у дверей в зал гвардеец распахнул створку, и не успевшие еще рассесться люди приветствовали ее улыбками и поклонами. Петра Савельева среди собравшихся не было — «Александровская» эскадра отбыла к новому месту дислокации. Но Сергей Ремизов на правах старого знакомого представил ей тех, кто не присутствовал в прошлый раз, шутливо предупреждая их, что «пульку с Марией Александровной писать не стоит». Времени на столь же шутливое возмущение у нее практически не было — сразу вслед за ней вошел Константин. На сей раз карты раздавать он не стал, предложив сразу же заслушать графиню Сазонову.

Доклад, сделанный Мэри Совету, был не в пример короче того, который услышал князь Цинцадзе: она намеренно опустила все технические подробности. Но и сказанного было вполне достаточно, чтобы за столом установилась мрачная тишина.

— Еще семнадцать, — проговорил Константин задумчиво.

— Как минимум семнадцать, ваше высочество, — поправила его Мэри. — В данном случае речь шла только об одной конкретной партии документов, но кто сказал, что этим дело и ограничилось? Я в этом отнюдь не уверена.

— А в чем вы уверены, графиня? — снова сидящий напротив нее Ремизов успел задать вопрос первым, хотя по лицам присутствующих было видно, что этот самый вопрос вертится не на одном языке и даже не на двух.

— У меня мало данных, Сергей Филиппович. К примеру, я почти ничего не знаю о том, что представляют собой сепаратисты Орлана — такова, кажется, была первая рабочая версия Службы безопасности?

— Именно, — кивнул Константин. — Сепаратисты Орлана… Сепаратисты Орлана, как и положено всяким уважающим себя сепаратистам, требуют отделения Орлана от Империи и предоставления ему полной независимости. Самое интересное, что корни этого безобразия уходят в совершенно безобидное движение «зеленых». Изначально речь шла просто о защитниках природы, которые постоянно боролись то ли за что-то, то ли против. В данный момент они настаивают на том, чтобы один из континентов планеты, ни на что путное не годный, не использовался бы в качестве полигона для утилизации отслуживших свое кораблей. В целом можно сказать, что большая часть доставляемых Орланом неприятностей приходится на петиции, лозунги и митинги. Хотя и кампанию психологического террора против служащих, прибывших из метрополии, со счетов сбрасывать нельзя. Недаром граф Сумской переправил детей на Кремль.

— Однако случаются и вооруженные выступления? Причем, как я понимаю, довольно серьезные.

— Случаются. И вот что странно: подавляющее большинство населения к этой затее с отделением от Империи относится без особого восторга.

— Но и без возмущения? — уточнила прищурившаяся Мэри.

— Верно. Из чего вы сделали такой вывод?

— Из уровня войсковых потерь. Организовать по-настоящему масштабные столкновения с правительственными войсками можно только при полном попустительстве — или содействии — как жителей, так и властей на местах. Наместник — это наместник, но один в поле не воин.

Ни тон Мэри, ни то, что она сказала, собравшимся совершенно не понравились. Однако Константин смотрел на нее спокойно и сосредоточенно.

— Обоснуйте, графиня, — коротко велел он, когда гул за столом стих.

— Господа, как верно заметил только что кто-то из присутствующих, я чужачка, — размеренно заговори ла Мэри. — Но именно потому, что я родилась вне Империи, я, возможно, вижу что-то, чего не видите вы, — она слегка пожала плечами. — Строго говоря, изначально во всей этой истории меня интересовал только один аспект: гибель на планете подразделения, которым командовал полковник Александр Сазонов. Что, согласитесь, вполне естественно. Информация, надо полагать, довольно закрытая, в свободном доступе почти ничего нет, а разговаривать на эту тему с дедом я не рискнула. Но кое-что я знаю со слов своей белыайнской бабушки, которая расспросила в свое время мою мать. «Вся часть полегла, никто не выжил» — так или примерно так охарактеризовала случившееся Алтея Гамильтон. Это правда?

— Правда, — насупился сидящий слева от Константина здоровяк с майорскими погонами на кителе, — но это не дает вам права…

— Извините, я еще не закончила. Мне довелось немного пообщаться с русскими десантниками на Бель-тайне. И я с трудом представляю себе мелкий эпизод, в котором могло целиком погибнуть подразделение под командованием полковника. Не лейтенанта, заметьте.

Здоровяк — как же его? ах да, Денис Слепченко — немного расслабился. Было видно, что данная Мэри оценка боеспособности русского десанта ему приятна.

— Вы совершенно правы, графиня, — тяжело склонил он крупную лобастую голову с ранними залысинами, — эпизод был не из мелких. Впрочем, следует принять во внимание, что под командованием полковника Сазонова в тот раз было всего двести человек. Возглавляемая вашим батюшкой часть, отправившаяся разбираться с якобы обнаруженным в лесах лагерем подготовки невесть кем набранной частной армии, попала в ловушку. Лагерь, кстати, впоследствии раскатали по бревнышку, но ни одного человека взять не удалось. Все прочесали, землю носом рыли — глухо. Пустышка. Декорация. Создалось впечатление, что его построили только для того, чтобы привлечь внимание. Провокация в чистом виде. Расследование было предпринято, и самое тщательное, но ничего не дало и постепенно дело заглохло.

— Очень может быть, что и декорация, — сухо усмехнулась Мэри. — Благодарю за информацию. И вот тут-то мы подходим к вопросу отношения населения к происходящему. У меня создалось впечатление, что местным жителям было по большому счету все равно, кто там погиб и почему. Не свои — и ладно. А власти — это опять-таки мое личное мнение — сделали, похоже, все возможное, чтобы замять дело. Кстати, с этим, вероятно, и связано давление на графа Сумского. Если я правильно поняла расклад, за много лет это был первый наместник, который не заигрывал с местным населением и действительно пытался привести все в порядок. Впрочем, я полагаю, что те, кто организовал эту историю с Кириллом Сумским, скоро пожалеют о своей неосмотрительности. Генерал Алан Тедеев наведет шороху на Орлане, хотя его методы почти наверняка не добавят популярности Метрополии. Слова «десантник» и «дипломат» в русском языке начинаются с одной буквы, но больше никакого сходства между ними нет.

Константин подпер голову ладонью и окинул взглядом сидящих за столом. В глазах его поблескивало мрачноватое веселье.

— Вот так вот, господа. Хорошо же мы выглядим в свежем зеркале, нечего сказать. С какой стороны ни посмотри — а рожа-то кривая… продолжайте, Мария Александровна.

Мэри сцепила пальцы лежащих на столе рук в замок. Костяшки побелели. На хмуром лице резко обозначились скулы.

— Я хотела бы обратить ваше внимание на еще один момент. Кто бы ни финансировал это безобразие, речь явно идет не о частном лице. У меня пока нет данных о заказчике документов, но сколько клан Гаррис содрал с него за почти два десятка комплектов, я примерно себе представляю. Это большие деньги, господа. Очень большие. Прибавьте к этому плату собственно агентам. Как показывает практика, в такого рода предприятиях редко принимают участие идеалисты, а профессионалы стоят дорого. Я бы даже сказала — очень дорого. Мы имеем дело с организацией. И эта организация мне как полицейскому офицеру не нравится. Совсем.