Каким безопасным и надежным является воображаемый мир! Но у меня такое чувство, что вам это уже известно, потому что вы выбрали его в качестве убежища для своих истинных чувств. — Он с пониманием посмотрел на нас, и я удивилась, как мог человек, который видел меня только один раз и недолго поговорил со мной, так хорошо понять меня и так быстро узнать мои тайные душевные страдания.

Он посмотрел на свои маленькие творения.

— Я могу изобразить для себя целую жизнь, населить ее такими людьми, какие мне нравятся, и воссоздать для них такие события, которые по моему желанию должны произойти. Я полагаю, что это мое специфическое безумие, не такое расслабляющее организм безумие, какое было у Тони, но тем не менее своего рода уход от действительности.

Но после того как я увидел вас обоих, я понял, что не могу этого сделать. Я не могу все забыть и похоронить себя здесь. И хотя это вскрывает во мне ужасные эмоциональные раны и заставляет посмотреть в глаза печальной реальности, я должен это сделать. Я не должен допустить того, чтобы то, что случилось с Хевен и мной, случилось бы с тобой и Люком.

— Трой, вы не должны поступать так с собой. — Я взглянула на Люка. — Мы уже знаем это.

— Знаете?

— Я внимательно осмотрела тот игрушечный коттедж, который вы прислали моей матери вскоре после моего рождения. Ведь это вы прислали его, не правда ли? — Он кивнул. — И получилось так, что я заглянула в заднюю дверь на кухне… такую же, как у вас здесь, — добавила я, указав на дверь. — И я нашла то письмо, которое вы написали моей матери в тот день, когда умерла Джиллиан и вы решили уехать.

Вместо того чтобы удивиться или даже поразиться, как я ожидала, Трой просто кивнул, на его губах появилась легкая улыбка, взгляд устремился куда-то в пространство.

— Она сохранила его, правда? Как это на нее похоже, как и то, что она спрятала письмо в коттедже на лестнице. О Хевен… моя дорогая Хевен! — Он снова повернулся ко мне и пристально посмотрел на меня. — Итак, вы обнаружили, что ваша мать и я были любовниками, тайными любовниками.

Он встал, подошел к одному из передних окон и смотрел в него так долго, что я думала, что он больше не скажет ни одного слова. Люк потянулся за моей рукой, и мы терпеливо ждали. Внезапно раздался бой часов. В часах с музыкальной шкатулкой, сделанных в виде голубого коттеджа, открылась передняя дверь и из нее вышла целая семья и быстро вернулась обратно, сопровождаемая приятной, так хорошо знакомой мелодией.

— Трой…

— Со мной все в порядке, — сказал он и вернулся на прежнее свое место. — Что-то из того, что я собираюсь рассказать, ваша мать могла рассказать вам сама.

Много лет тому назад, когда она жила в трудных условиях в Уиллисе, она встретилась с вашим отцом и они полюбили друг друга, поклявшись в верности. Если бы она оставалась в Уиллисе, скорее всего, она вышла бы замуж за вашего отца и спокойно и счастливо жила в Уиннерроу, но Судьба распорядилась иначе.

После того как Люк Кастил разрушил семью, продав детей, Хевен жила с очень эгоистичной и ревнивой женщиной Китти Деннисон и ее мужем Кэлом. Жизнь там была для нее тяжелой, потому что Китти стала ревновать своего мужа к ней, а Кэл… в конечном счете воспользовался ею. Не трудно понять, как это могло произойти. Ваша мать была совсем молоденькой и отчаянно стремилась найти кого-либо, кто любил бы ее и заботился о ней. Кэл же, будучи зрелым человеком с обликом папаши, чувствовал это.

На какое-то время случившееся разозлило Логана, и даже после смерти Китти, когда Хевен приехала жить в Фарти, в то время как он сам уезжал в Бостон, в колледж, он отказался от нее. Она вела одинокую жизнь здесь. Я сам переживал очень трудное время, уверенный в том, что жить мне осталось совсем немного. Я был ожесточен и замкнут в себе. Потом ваша мать и я встретились. На какое-то время она наполнила мою жизнь надеждой и счастьем. Мы говорили о том, чтобы нам пожениться, и составляли разные восхитительные планы на будущее.

Затем Хевен уехала, чтобы заняться своей брошенной семьей, а в ее отсутствие, как вы знаете из письма, которое вы прочли, Джиллиан рассказала мне правду, что Тони был отцом Хевен, что она, таким образом, была моей племянницей. Понимая, что мы никогда не сможем пожениться, я написал ей письмо и покинул Фарти, чтобы в путешествии попытаться забыться.

Я вернулся, когда ее уже не было здесь, и, как вы знаете, ускакал на лошади Джиллиан Абдулле Баре в океан, убедив всех, включая даже Тони, что я умер.

И я действительно был мертв для всего теплого и имеющего надежду. Я просто бесцельно бродил, дожидаясь неизбежного конца своего жалкого существования.

Но он не наступал. Я продолжал жить и после того времени, когда, как полагал, я должен был умереть. Обретя снова надежду, даже воспрянув духом, я вернулся, мечтая о каком-либо существовании вместе с Хевен, но к тому времени она вновь сошлась с Логаном и они поженились. Я тайно жил в коттедже и незаметно с сжимающимся сердцем наблюдал за их свадебным приемом в Фарти.

Какое-то время я бродил по территории и даже незаметно вошел в здание, действуя, как один из духов Рая Виски, с единственной целью посмотреть на Хевен. Она почувствовала мое присутствие и пришла в коттедж. Я пытался спрятаться от нее в тоннелях лабиринта, но она преследовала меня и… обнаружила, раскрыв таким образом секрет моего существования.

Мы оба оплакивали нашу потерянную любовь, но… — Он поднял глаза и внимательно посмотрел в мое лицо —…мы не остановились на этом, хотя мы расстались в твердой уверенности, что никогда больше не увидим друг друга. Она вернулась в ту ночь. Да простит мне Бог, я надеялся и молился, чтобы она это сделала. Я оставил даже открытой мою дверь.

Она пришла, и мы провели вместе нашу последнюю ночь любви, эту особую драгоценную ночь, Энни, так что у меня нет никакого сомнения, глядя сейчас на тебя, девочка: твое рождение является результатом той украденной ночи любви.

Во время всего его рассказа слезы текли по моим щекам, а когда он произнес последние фразы, мое сердце замерло, а Люк сжал мою руку, словно его внезапно разбудили от глубокого сна.

— Что… что вы говорите?

— Я говорю, что ты моя дочь, Энни, моя дочь, а не Логана. Я говорю, что между тобой и Люком нет никакой кровной связи. Фанни и Хевен не были сестрами, и Логан не был твоим отцом, хотя я уверен, что он любил тебя так же сильно, как любой отец любит свою дочь, хотя глубоко в своем сердце он мог знать об этом.

Поверь, мне было нелегко рассказывать тебе все это, потому что я боялся, что ты будешь хуже думать о своей матери из-за этого, но в конце концов я пришел к выводу, что Хевен захотела бы, чтобы я рассказал это, с тем чтобы ты и Люк не потеряли друг друга, как это случилось с нами.

Прогони темные тени, окутавшие Фарти, пролей свет жизни на него, Энни. Пойми и прости людей, которых согнула и скрутила жестокая Судьба, единственной виной которых было то, что они слишком нуждались в любви и слишком сильно хотели ее.

Он опустил голову, обессиленный своими откровениями. Продолжительное время Люк и я хранили молчание. Затем я наклонилась вперед и медленно взяла руку своего отца. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. В его глазах я увидела лицо мамы. Я видела ее улыбающееся прекрасное лицо. Я чувствовала ее поддержку и любовь, и я знала: все, что Трой говорил нам, было рождено любовью, все его слова шли от сердца.

Я ни к кому не испытывала ненависти, я никого не винила. События, имевшие место много лет тому назад, предопределили, что должны были пересечься пути и судьбы двух семейств, отличающихся друг от друга, как ночь и день. В результате чего оба семейства подвергались с тех пор постоянному воздействию вихрей страсти и ненависти, которые свели некоторых с ума и потрясли самые их основы.

Теперь Люк и я оказались в центре всей этой путаницы. Теперь мой настоящий отец решил, что настало время покончить с этим. Он показал нам путь, как выйти из этого лабиринта.