В дверь снизу позвонили: ее неугомонная подруга, проходя мимо, решила заглянуть на кофе.

— Как это мило, — пробурчала Сэм, нажимая на кнопку открытия двери, — у нас же частная бесплатная кофейня, вы не знали? Работаем круглосуточно, особо рады угодить вам в субботу долбаным утром.

— Привет, Сэм, — радостно затрещал голос, проталкиваясь через входную дверь в ее прихожую.

— Привет, Джина, — так же радостно вторила Сэм, а сама пыталась раскрыть глаза пошире, чтобы не встретить подругу с закрытыми. Кофе еще не успел подействовать, да и она даже не успела его допить. Сэм поставила на плиту новую порцию и вполуха стала слушать щебетание Джины. Блин, это было, как слушать телик или какого-нибудь ди-джея на радио — ответные реплики абсолютно не требовались, имело значение лишь ваше гипотетическое присутствие. Сэм открыла пачку печенья, и щебетание теперь сопровождалось активным похрумыванием.

— Ой, ты говорила о маленьком черном платье, которое недавно себе купила, — продолжала Джина, — покажи мне его! — глаза ее горели нетерпением. — Где оно? В спальне?

— Да, — почти бездумно кивнула Сэм, а потом внезапная мысль холодом пробежала по ее спине. Одеяло, конечно, прекрасная маскировка, но… этого нельзя было допустить, нельзя было допустить, чтобы Джина попала в спальню.

— Джина, я и забыла совсем, я посадила на него огромное пятно в кафешке, и вынуждена была отдать его в химчистку. Надеюсь, там его спасут, — с траурным выражением на лице сообщила подруге Сэм.

— Ты же его только купила? — в ужасе произнесла та.

— Да, вот такая я свинья. — Сокрушенно признала Сэм.

— Ну, если сразу, то все будет нормально, — поспешила заверить Джина. — А что-нибудь еще новенькое у тебя есть? — тут же переключилась она.

— Ой, все остальное — несусветное старье. — Почти с облегчением произнесла Сэм. — Включая и Дориана, — мысленно добавила она и улыбнулась.

— Тебе надо обновить гардероб, — серьезно заметила Джина.

— Это предложение к действию? — иронично заметила Сэм. И тут же покачала головой, предупреждая всякие варианты: — Извини, но я вчера очень поздно легла. Мне бы просто прийти в себя. Не до походов.

— А чем ты занималась? — у Джины хитро загорелись глаза.

— О нет, Джина, только не начинай, ничем таким, за что было бы мучительно больно.

— Это не обязательно должно быть мучительно больно, — заметила Джина.

— Перестань, ничего такого не было.

— Чем же ты занималась допоздна? — допытывалась она.

— Читала, — ответила Сэм почти злобно.

Но Джина расценила эту злобу по-своему.

— Ну-ну, — сказала она. — Я же говорю, тебе нужно обновить гардероб. А там смотришь — и читать уже будет некогда. — И радостно захихикала.

Это уже был предел. Сэм встала и пошла мыть чашки, всем своим видом давая понять, что кофепитие окончено.

— Ладно тебе, но все-таки подумай насчет гардероба. Я так и быть составлю тебе компанию, — проворковала она.

Нет, все-таки она это сказала.

— О-кей, Джина, обязательно подумаю, — заверила ее Сэм, а сама уже мечтала о том, как закроет за ней дверь.

Когда Джина наконец ушла и в квартире воцарилась тишина, Сэм ей была на этот раз несказанно рада. И еще долго в растерянности бродила по кухне, не зная, как вернуться в привычный ритм жизни. И почему-то снова потянуло в спальню, проверить, как там Дориан, будто он был маленьким ребенком, а не бездыханным телом.

Он лежал под одеялом, никуда не сбежал. «Если его принарядить, как следует, и посадить с собой за обеденный стол, он даже будет смотреться живенько», — снова проскочила в голове Сэм веселая мысль. Она отогнала ее куда подальше, никогда в жизни она не стала бы с ним так поступать, издеваться над его беспомощным телом.

— Дориан, — вздохнула она, — почему бы тебе сейчас не проснуться. Мы бы пошли с тобой гулять, может, даже покатались бы на каруселях в парке аттракционов, или просто гуляли по набережной, держась за руки. Мне ведь именно этого всегда не хватало. И вот теперь ты лежишь тут весь из себя такой красивый и ни грамма не живой, и будешь лежать до конца дня, который мне придется как-то убить. — Сэм еще тяжелее и безнадежнее вздохнула, глядя на его красивый профиль. Потом нежно погладила его по волосам, поправила выбившуюся прядь и подумала, что сейчас, очевидно, более всего похожа на некрофилку. Потому раздосадованно снова задернула его одеялом и направилась к шкафу одеться.

Когда она возвращалась из мастерской, в которую наконец сдала свои туфли, Сэм снова задумалась над мучившим ее вопросом: зачем он остался? Ведь с момента, когда она вырубилась, до рассвета еще оставалось достаточно времени, чтобы он успел уйти. Так зачем? Может, это опять был какой-то урок, который она старательно прогуливала. День прошел пусто и обычно для ее выходного дня, и она сама не заметила, как он начал клониться к закату. Сегодня у нее был повод помнить о заходе солнца, и спешить в густеющих сумерках домой.

Когда она вошла, сперва подумала, что он еще не проснулся. Но постель в спальне оказалась раскрытой, и там никого не было. На подушке ее ожидала записка: «Спасибо за одеяло. Это было очень мило.» И все, никаких объяснений, никаких планов на будущее. Сказать, что она была разочарована — это не сказать ничего. Сэм фактически прошаталась весь день в ожидании вечера, она ждала от Дориана чего угодно, но только не исчезновения после того, как он весь день провел в ее кровати. «Так нечестно», — хотелось ей орать на весь мир. Орать на Дориана, если б он вдруг подвернулся ей под руку. Больше всего убивало то, что это было абсолютно бессмысленно.

— Что у нас сегодня на повестке дня? — плавно произнес Томас. Утро понедельника никогда не было его любимым временем. Впрочем, как и для Сэм. Практически всегда за выходные съезжая с рабочего графика, утром в понедельник она едва продирала глаза.

— Разработка компании для сети супермаркетов. — Бодро отрапортовала новенькая девочка.

Казалось, даже звук ее голоса заставил многих скривиться. Это было чересчур громко и жизнерадостно, как бойким молоточком по тазику, надетому на вашу голову.

— Билли, — позвал Томас, и Билли с трудом оторвал склоняющуюся голову от стола. — Фигли вы ребята делали на выходных? — уже с ноткой возмущения в голосе заметил Том. — Саманта! Прием! Меня кто-нибудь слышит? База-база, вызываю Хьюстон.

— Полет нормальный, база, — пролепетал в ответ Билли, даже и не думая изображать возможность осознанной мысли на его лице.

— Томас, мы в курсе по поводу этой компании. Нужна свежая струя, мозговым штурмом мы проломим креатив в лоно сети супермаркетов, — сказала Сэм.

— Только головы себе не проломите, — буркнул Томас. — Вперед, бездельники! — заорал он, пинком придавая Билли ускорение. — За работу!

Все пошли по комнатам, и только новенькая что-то зудела Сэм по дороге своим звонким пионерским голосом. Конечно же, ее просто распирало от идей. Сэм не стала ее разочаровывать фактами, что это было использовано в рекламе такой-то компании в таком-то году, а это — такой-то и в таком-то, но суть от этого не менялась. С тоской Сэм думала о предстоящей работе, потому что в ее сознании творчество не укладывалось на одну полку с колбасой и макаронами, которые им нужно было представить в новом креативном свете. И потом, Дориан не шел у нее из головы. За остаток выходных она так и не додумалась ни до чего толкового в отношении него, и это ужасно раздражало и расстраивало одновременно.

«Покупайте папиросы — отгоняйте кровососов» — мрачно выводила она на бумажках.

«Макароны и домашняя лапша — вешать на уши вампирам хороша»

«Колбаса браундшвейская СК — сгодится вместо деревянного колка»

Невыносимо, глупо, бессмысленно. Она скомкала все бумажки одним движением и сбросила их со стола.

— Ты не пробовала отдыхать, когда у тебя заканчиваются силы? — спросил Дориан с мягкими оттенками в голосе.