Но непонятна роль Пирсона. Он, должно быть, выполняет роль посредника или этакого высокопоставленного эмиссара. Может, девушку взяли заложницей, чтобы он четко выполнял свое задание, ведь он судья и в силу характера своей профессии должен ненавидеть наркотики? Это показалось Дэвиду близким к истине. Но зачем убивать его здесь? И зачем прятать все концы?

Профессиональную оценку всех событий, данную Дэвидом Джардином, можно сравнить с работой высококвалифицированного врача, исследующего рентгеновские снимки, результаты анализов крови и симптомы болезни. Террористические акты, тайные сделки с наркотиками, связь между картелем и ИРА — все это вполне очевидно и понятно. И он решил, что Юджин Пирсон скорее всего представляет наиболее ответственных руководителей «временной» ИРА, возражающих против операций группы «Лорка» по распространению колумбийского кокаина в Европе. Эти оппозиционные руководители сделали из Пирсона что-то вроде посредника, поэтому и похитили его дочь, которая по пути в Колумбию сбежала в Нью-Йорке, где и умерла в грязном туалете, приняв чрезмерную дозу кокаина, смешанного с какой-то отравой.

Какая гримаса судьбы.

А теперь еще судьба обернулась так, что убить Пирсона поручено тайному агенту Джардина.

«Просто невероятно», — подумал Дэвид и повернулся к Каннингему.

— Передай в Лондон, что буду действовать по плану. Но теперь мы знаем, что «Пакет» объявится в Боготе, и моя встреча с ним обязательно, повторяю, обязательно должна состояться раньше его встречи с Пирсоном. Запомнил?

Каннингем состроил обиженную мину. Его кумир Джардин сомневается, что он справится с такой простой задачей. Прищурившись, он посмотрел на начальника и слово в слово повторил задание, скопировав даже паузы.

Дэвид улыбнулся.

— Извини, Стив, это просто шутка. Ты не стоял бы здесь, если бы не был самым лучшим.

Стив Каннингем сиял от счастья, Джардин с легкостью устраивал подобные вещи. Молодой человек улыбнулся и пожал плечами.

— Что нибудь еще, Мигель?

«Желторотый засранец», — подумал Джардин, но ему действительно нравился этот парень.

— Нет, пока все.

После ухода Каннингема Дэвид сел и глубоко задумался, как только может задуматься опытный разведчик и обращенный иезуит.

Наконец он потянулся, встал, прошел в ванную и лег в горячую воду, добавив ароматических средств, оставленных заботливым хозяином Хавьером Рамоном.

Растянувшись расслабленно в ванне, вдыхая аромат воды и ощущая, как пена приятно ласкает кожу, Дэвид Арбатнот Джардин тихонько воскликнул: «Эврика…»

Ведь если следовать логике его рассуждений о Пирсоне, кокаине и «временной» ИРА, то нет ничего неправдоподобного (а в понятии Джардина это означало «вполне вероятно») в том, что именно судья Юджин Пирсон послал информацию о группе «Лорка» в загородный дом Джардина, в квартиру на Тайт-стрит и в клуб.

Что там говорили криминалисты по поводу конвертов из Дублина? Из партии, поставленной ирландским органам правосудия, или что-то вроде этого…

Когда воскресным утром Рамон прибыл в свой офис, на автоответчике его ожидало несколько записанных сообщений, что свидетельствовало о его широкой сети контактов и информаторов.

Одно из сообщений поступило от медсестры из больницы «Хоспитале де ла мизерикордиа» в районе Эдуардо Сантос на пересечении проспекта Каракас и улицы № 1. В больницу доставили раненного выстрелом и ограбленного мужчину. Сразу подключили систему жизнеообеспечения, и он в течение нескольких минут бормотал что-то бессвязное по-английски с американским акцентом. На животе ножевые порезы, похоже, срезали пояс с деньгами. Отметины на лодыжках свидетельствуют, что к левой была привязана кобура, а к правой — еще какой-то предмет меньших размеров.

«Бляха, — подумал Рамон, — полицейский». Поскольку медсестра сказала, что парень очень плох, Рамон попросил свою хорошенькую молоденькую секретаршу, когда позвонит англичанин, передать ему, что он уехал в больницу «Мизерикордиа».

Поехал Рамон туда по двум причинам. Во-первых, он был любопытным человеком, а если раненый парень окажется каким-нибудь правительственным агентом, скажем, из Управления по борьбе с наркотиками или из ЦРУ, то будет о чем сообщить в посольство США. А во-вторых, он слегка обижен тем, что Дэвид Джардин попросил его выйти, когда двое сотрудников секретной службы обсуждали дела, о которых ему не полагалось знать. Но в Колумбии нет более надежного человека, чем Хавьер Рамон, и он справедливо гордился этим.

Так что второй причиной, побудившей бывшего полковника тайной полиции отправиться в больницу, было желание напомнить Джардину, что у него и кроме секретной службы хватает своих дел.

Проходя по коридору мимо открытых дверей палат, где больных осматривали медсестры и измученные доктора, Рамон кивком или за руку поздоровался с несколькими людьми из персонала больницы и с парочкой пациентов, потому что по роду деятельности ему приходилось знакомиться с самыми разными людьми.

Он вошел в отделение экстренной помощи, где его отправили в палату интенсивной терапии, у дверей которой индейская семья ожидала, пока их главе зашивали глубокую рану на плече.

В палате три медсестры окружили лежащего на топчане голого мужчину, отсоединяя различные трубки. Голова мужчины забинтована, раны на животе зашиты.

— Да, к этому парню явно большое внимание, — заявил Рамон, остановившись в дверях палаты. — Надеюсь, когда я в следующий раз попаду в катастрофу, то и меня будет окружать так много хорошеньких медсестер.

— Молитесь, чтобы этого не случилось, — ответила одна из сестер, — потому что этого мы готовим в морг…

Гарри Форд без труда оторвался от сопровождающих, чтобы отправиться на тайную встречу с человеком в Боготе согласно инструкциям, полученным от секретной службы. Но сначала он вместе с Бобби Сонсоном и Мурильо посетил отель «Фонтана» и установил Юджина Пирсона, завтракавшего в кафе в вымощенном камнем внутреннем дворике, окруженном кирпичной стеной с башенками в средневековом стиле.

Он приказал обоим телохранителям наблюдать за судьей, не будет ли он звонить по телефону, говорить с кем-нибудь или обмениваться взглядами. Он вернется через час. После этого Гарри прошел к неприметной на вид машине, специально переоборудованной по заказу картеля: бронированные пластины, пуленепробиваемые стекла, усиленная подвеска и форсированный двигатель.

Гарри оглянулся. Кроме одного или двух явных агентов службы безопасности отеля да парочки телохранителей кого-то из постояльцев, поблизости больше никого нет. Он забрался в «тойоту», проехал через охраняемые чугунные ворота и отправился на встречу. Было холодно, по небу, толкая друг друга, ползли громадные темные облака.

Рамон стоял один в больничном морге и смотрел на труп. Шум больничной жизни остался за обитыми резиной двойными дверями, что вместе с белым кафелем морга только усиливало холод и подчеркивало одиночество смерти.

Симпатичный, здоровый парень, полиция аэропорта называла такие жертвы «добро пожаловать в Боготу». Подобных убийств обычно случалось десять-двенадцать за день. Но этот парень имел какое-то отношение к правоохранительным органам. Рамону не нужны доводы криминалистов, он прочел это на лице парня. Бедняга. При нем нашли только ключи от машины с биркой прокатного агентства «Авис». Он проверит, брал ли покойник напрокат машину в этом агентстве. Но никто почему-то не подумал об авиабилете, кусок которого подобрали в луже пятеро беспризорников.

Хорошенькая медсестра, сообщившая ему о случившемся, просунула голову в дверь.

— Полковник, тут вас хочет видеть какой-то человек.

Но, прежде чем Рамон успел поинтересоваться, что за человек, Дэвид Джардин тихонько прошмыгнул мимо медсестры и печально улыбнулся полковнику, стоявшему с дальней стороны стола, на котором лежал труп. Рамон кивнул, и медсестра удалилась.