Дэвид потянулся к бармену, протягивавшему две кружки пива, и сделал первый глоток.

— Твое здоровье, приятель, — он улыбнулся Руди.

У Рестрепо не заняло много времени выяснение личности убийцы капитана Родриго Табио.

Мурильо и Бобби Сонсон не были так напуганы убийственной стрельбой и ужасной смертью полицейского-маньяка, как остальные посетители ресторана. Они сами закаленные убийцы, так что из них получились более толковые свидетели, чем из официантов, музыкантов, бизнесменов и парней с телевидения. Если красные перчатки Гарри Форда отвлекли всех от его внешности, то для обоих телохранителей это было лишь подтверждением того, что работал профессионал.

И, когда он проходил мимо, бросив на них тот холодный, вгоняющий в дрожь взгляд, проникающий, казалось, в самую душу, они на мгновение застыли, но каждая деталь лица незнакомца отпечаталась в их памяти, как на фотографии.

И, когда оба колумбийца занялись вместе со специалистом из службы Хесуса Гарсии, составлением фоторобота на компьютере, фотографическое изображение Гарри Форда было готово уже через полчаса.

Сотни копий фоторобота раздали своим людям в Боготе, их показывали барменам, в агентствах по прокату автомобилей, банковским клеркам, проституткам, некоторым доверенным полицейским, водителям такси, официантам ресторанов и, конечно же, агентам по найму жилья и персоналу отелей.

Уборщица из отеля «Ла Фонтана», честная женщина из Момпоса в провинции Боливар, посчитавшая, что говорит с местным детективом (возможно, так оно и было на самом деле), без колебаний опознала сеньора Карлоса Нельсона Аррижиада из номера 303.

Бобби Сонсон и Мурильо без труда проникли в номер и в ходе осмотра личных вещей сеньора Нельсона и комнаты обнаружили за холодильником в кухне завернутую в водонепроницаемый пакет металлическую коробку с ружейным маслом и набором принадлежностей для чистки оружия производства чилийской компании, глушитель для автоматического пистолета и сорок три патрона. Судя по биркам, одежду постоялец приобретал по всему миру, от Буэнос-Айреса до Гонконга, Бомбея и Майами. Еще среди вещей имелись туристические карты Сингапура, Марселя, Танжера и Боготы.

Из вежливого разговора с одним из портье выяснились данные чилийского паспорта Нельсона, а уже через семь часов Хесус Гарсиа получил компьютерное досье на Карлоса Нельсона из Интерпола, иммиграционной службы США, колумбийской тайной полиции и полиции Гонконга. И еще досье из чилийского бюро по борьбе с наркотиками, из которого стало ясно, что Нельсон является торговцем марихуаной, разыскивается многими странами за контрабанду наркотиков, одно время активно работал вместе со Спенсером Перси, королем марихуаны, отбывающим срок в тюрьме Батнер, Северная Каролина, где, по слухам, собирается изучать право в рамках договора тюрьмы с местным университетом.

Хесус Гарсиа и Рестрепо получили эти данные вместе с отчетами о всех передвижениях Карлоса Нельсона, за которым теперь осторожно следила целая армия лучших наблюдателей картеля, куда входили и элегантные парочки, и юноши-студенты, и двенадцатилетние уличные мальчишки.

Шесть дней наблюдения показали, что объект очень осторожно и профессионально ведет дела с серьезными поставщиками марихуаны, приезжающими в город с плантаций для встреч с ним.

По кредитной карточке Карлоса Нельсона быстро установили, что у него имеется счет в отделении Международного кредитно-коммерческого банка в Объединенных Арабских Эмиратах, и еще в его распоряжении находятся несколько миллионов долларов, тайно разбросанных по странам Южной Америки и Карибским островам.

И, наконец, пришло сообщение от надежного высокопоставленного мафиози, чей сын отбывал десятилетний срок в тюрьме. Да, Спенсер Перси помнит Нельсона. Надежный парень, но слегка трехнутый. Безусловно, один из лучших торговцев марихуаной, но с этакими донкихотскими замашками. Из-за девушки запросто может сцепиться с самым опасным бандитом. Иногда и убивает, поэтому миролюбивый Перси и порвал с ним деловые отношения.

Дон Пабло пришел в восторг, услышав это.

— Я же говорил тебе, что мне нравится этот парень, — сказал он Рестрепо, когда они ожидали прихода старого священника, продолжавшего настойчиво вести переговоры о сдаче Крестного колумбийским властям. — Организуй мне обед с ним. Это меня позабавит…

Судья Юджин Пирсон сидел в своем кабинете в Дублине и пытался сосредоточиться на документах сегодняшнего дела, представляющего собой апелляцию против выдачи Англии бывшего мелкого дипломата, который продавал ирландские паспорта нелегальным иммигрантам и террористам с Ближнего Востока, будучи сотрудником ирландского посольства в Лондоне. Аргумент защиты на этот раз не был как всегда стандартным: подзащитному не гарантирован справедливый суд в Англии; нет, на этот раз защита ставила вопрос так: хотя преступление и совершено в Лондоне и на севере Англии, подзащитный пользуется дипломатическими привилегиями и не может быть осужден там.

Случай серьезный, потому что на это дело в дальнейшем будут ссылаться как на прецедент. Политического давления на него тем или иным способом не оказывали, и Пирсон склонялся в решению об отмене решения о выдаче дипломата, но этот человек опозорил Ирландию, и судья решил позвонить обвинителю и договориться, что если решение о выдаче будет отменено, то дипломат подлежит немедленному аресту по обвинению в краже собственности ирландского правительства и преступном заговоре. Но проблема заключалась в том, что, в случае заговора, он просто всегда отказывал в выдаче преступника, так что британская пресса с удовольствием упрекнет его в непоследовательности.

И чем глубже судья Пирсон размышлял над этой проблемой, тем больше сосредоточивался над более важными проблемами своей жизни.

Он выдал главную операцию организации, а за это бывает только одно наказание. И, хотя перспектива разоблачения ввергла его в состояние, близкое к панике, он не испытывал сострадания к членам группы «Лорка», обреченным на муки. О британцах говорили, что они, по вполне понятной причине, с особой жестокостью расправляются с солдатами «временных», застигнутыми на месте преступления. Независимо от пола.

Судья не сомневался, что его поступок правилен с точки зрения этических норм и идеологии, потому что кокаиновому проекту Брендана Кейси нет оправданий, и, что хуже всего, он грозил огромными неприятностями всему их делу.

Но этот чертов англичанин из секретной службы, Джардин, не предпринял никаких шагов в ответ. В своем шифрованном письме Пирсон просил в знак подтверждения получения информации поместить в колонке частных объявлений «Дейли телеграф» следующую фразу: «РЖ любит ночную Флоренцию. Помни о 9-м».

Этого объявления в газете не появилось.

Пирсон решил попробовать еще раз, включив на этот раз в сообщение больше подробностей: псевдонимы, даты, каналы тайной связи. На душе у него было тяжело, и неудивительно, что он никак не мог всерьез сосредоточиться на каком-то мелком засранце, продавшем несколько паспортов.

А еще и Сиобан. Боже, как он любил свое дитя. И вот теперь она настоящая заложница в руках колумбийских наркобаронов. Что же он за отец, если настолько запутался в политике, что подвергает риску собственное дитя?

Хорошо хоть она сейчас пишет, а Рестрепо пообещал, что Сиобан вернется домой вместе с ним, когда он прилетит в Боготу с заключительными деталями операции и кодом к компьютерным дискеткам, где подробно расписывается операция «Законнорожденный», как именовались контрабанда и распространение в Европе колумбийского кокаина.

В глубине души Юджин Пирсон осознавал чудовищность своего положения. Если уж ступил на скользкую дорожку предательства, то назад возврата нет. Несколько намеков могли и не убедить британскую секретную службу. Надо отправить им копии двух дискеток вместе с кодами, чтобы уж точно уничтожить все шансы на успех операции «Законнорожденный».