— Конечно, — кивнул он, ничуть не удивленный ее просьбой. — Я — Джереми.

— А я — Джекки. Будем знакомы еще раз. Вас, наверное, удивило, что я предложила встретиться?

— Немного, если честно, — кивнул Джереми. — Но вообще-то я рад. Мы с сестрой давно уже не общались, с племянником тоже. У меня нет семьи, и иногда, знаете, так хочется родственного участия и тепла. Может, через вас я сближусь с Мартином, как знать?

— Может быть, — лукаво улыбнулась Джекки. — Вот я и хотела поговорить с вами о Марти. Это покажется странным, но я не так уж хорошо знаю своего мужа. Он мало говорит о своем прошлом, о своей жизни. А прошлое, сами понимаете, такая важная часть жизни, что о ней нужно знать. — Джекки внимательно посмотрела на Джереми. Ей показалось, что в его глазах промелькнула какая-то тень, но эта тень тут же исчезла.

— Да, вы правы, Джекки. Прошлое — это наши корни, наш фундамент. О нем нужно помнить. Что касается Марти… Наверное, я смогу что-то рассказать, но, боюсь, о своем племяннике я знаю не так уж и много.

— Ничего, — махнула рукой Джекки, хотя ее так и подмывало напомнить этому спокойному и улыбающемуся господину кое-какой эпизод, вырванный из его «корней» и «фундамента». — Хочу знать все, что вам известно о Марти.

— Хорошо, постараюсь вам помочь, — кивнул Джереми.

Пока он рассказывал о Марти, Джекки внимательно рассматривала его.

Хотя Джереми был уже далеко не молод, ему удалось неплохо сохраниться. Фигура у него была подтянутой, лицо с едва заметной сеточкой морщин под глазами — удивительно свежим. Неудивительно, что он так хорошо сохранился, подумала Джекки, нет семьи — нет забот и тягот.

— О раннем детстве Марти я мало что знаю, — задумчиво произнес Джереми и отхлебнул кофе из маленькой чашки, украшенной золотыми и голубыми цветами. — Леонелла усыновила его, когда ему было, кажется, около тринадцати или четырнадцати лет. Марти был сыном ее лучшей подруги, а сестра — в чем-то наши с ней судьбы схожи — рано потеряла мужа и не имела детей. Ее подруга, мать Мартина, разбилась вместе с мужем в автомобильной катастрофе. Мальчик был вместе с ними, но его удалось спасти. Леонелла говорила, что он не помнит ничего из того, что произошло тогда в машине. Я не знаю, на самом деле Мартин ничего не помнит или не хочет вспоминать, но, так или иначе, моя сестра забрала своего крестника к себе и вскоре усыновила. Она никогда не просила Марти называть ее матерью, и поэтому он звал ее тетей или просто Леонеллой. Я знаю, сестра была чудаковатой женщиной — и вы, Джекки, не обижайтесь, чем-то напомнили мне ее, — но при этом безумно добрым и великодушным человеком. Она не испытывала огромной любви к Мартину — возможно потому, что дала ему все, что только могла дать. Да и он, насколько я знаю, всегда относился к ней с почтением, уважением, благодарностью, но без особенной нежной привязанности. В общем, каждый из них выполнял свой долг: она воспитывала его, как родного, а он не отходил от ее постели, когда она заболела. Леонелла много путешествовала, и они с Марти вернулись в город не так уж и давно — около двух лет назад. Ну вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать о Мартине, Джекки.

— Не так уж мало, — заставила себя улыбнуться Джекки. — Я даже этого не знала, если честно.

— Нет? — удивленно посмотрел на нее Джереми. — Удивительно, до чего Марти скрытный парень.

— Я была в курсе того, что он приемный ребенок, — объяснила Джекки, — но Марти никогда не рассказывал, как лишился родителей.

— Постарайтесь не выдавать меня, — виновато улыбнулся Джереми. — Не думаю, что Марти обрадуется, если узнает, что я разболтал вам его секрет.

— Может, он сам когда-нибудь расскажет мне об этом, — не очень-то уверенно произнесла Джекки. — Но я не буду его пытать. А сами-то вы чем занимаетесь?

— Я? — Джереми посмотрел на Джекки и мягко улыбнулся, словно она затронула совершенно скучную тему, которая вовсе не стоила того, чтобы о ней говорить. — Я — хрестоматийный пример скучающего бездельника. У меня достаточно денег, чтобы не сгорать на работе, есть собственный бизнес — я обожаю собак и занимаюсь их разведением. Я одинок, бездетен, жену потерял очень давно, а с тех пор не нашел никого, кто бы смог скрасить мое одиночество. Знакомиться я не умею, а случайных встреч с прекрасными незнакомками в моей жизни почему-то не было. Скучно, правда?

— Наоборот, — покачала головой Джекки. — Впервые вижу человека, который не искал бы своей второй половины.

— Да, я тоже немного странный тип, — усмехнулся Джереми. — В моей жизни были всего две любимые женщины. И обе умерли. Представляете?

— Обе?

— Да, обе, — вздохнул Джереми. — С первой, правда, у меня так ничего и не вышло, а вторая стала моей женой.

— Мне очень жаль, — произнесла Джекки, хотя и подумала, что жалеть этого человека, в сущности, не за что.

Джереми попрощался с ней почти по-родственному: тепло обнял и ласково потрепал по щеке.

Джекки бесило то, что она не могла ненавидеть этого человека, как ей хотелось бы. Он был мил, обаятелен и совсем не похож на мерзавца соблазнителя, каким представляла его Джекки. Ей очень понравилась его улыбка: мягкая, грустная и немного виноватая. Может быть, он изменился и после смерти своей жены на многое стал смотреть иначе?

И все же темные мысли не оставляли Джекки. Неужели она поддастся слабости и так и не осуществит свой давний замысел? Нет, она должна. Упустить такую возможность было бы просто грешно.

Несколько часов Джекки бродила по городу испытывая сильное желание заглянуть в Совиные Подворотни, навестить «Черного Грэхэма», поболтать с кем-нибудь из приятелей.

К тому же ей нужно было разыскать Айрис Маклин. Джекки никогда не питала к этой женщине особенно теплых чувств, но сейчас ей могли понадобиться ее услуги.

Расспросив в «Черном Грэхэме» об Айрис, Джекки разыскала ее и изложила ей суть дела.

Узнав о сумме, которую Королева пообещала выплатить в случае успеха задуманного мероприятия, Айрис сразу же согласилась. Однако, вместо того чтобы испытать радостное облегчение, Джекки почему-то чувствовала себя так, словно на спину ей взвалили огромный мешок, который до конца жизни придется тащить, обливаясь потом.

В дом Таплхедов Джекки вернулась только под вечер.

Первым делом она наведалась на кухню в надежде, что встретит там Боба, но миссис Фальстаф сообщила ей, что все собрались в гостиной.

Кто именно «все», Джекки выяснять не стала и, направившись в гостиную, обнаружила там Мартина, Боба и Бадди в компании довольно привлекательной белокурой особы.

Лица у Ловкача и Бадди были не особенно воодушевленными, зато Джекки заметила, что ее благоверный сияет как утренняя звезда.

Эту элегантную блондинку Джекки уже видела на свадьбе. В отличие ото всех остальных она не подошла поздравить невесту и вообще постаралась сделать вид, что не замечает ее.

— Привет, детка! — поприветствовал Джекки писатель, заметно оживившийся при ее появлении. — Как семейная жизнь? Я смотрю, ты сбежала в первый же день.

Сделав невозмутимое лицо, — с чего это ее должно беспокоить присутствие за столом какой-то блондинки? — Джекки весело поздоровалась с Бадди и чмокнула Боба в щеку.

— Бродила по городу, — объяснила она. — Погода просто супер. Глупо сидеть в четырех стенах.

— Могла бы позвать с собой, — обиженно покосился на нее Боб. — Думаешь, старику незачем выбираться из дома?

— А я думала, тебе тут понравилось, — пожала плечами Джекки. — Ты так нахваливал эту фиговину, в которой можно мыться и делать массаж.

— Джакузи, — холодно напомнил Мартин, которому появление Джекки, судя по выражению его лица, не доставило особого удовольствия.

— Да, именно эту фиговину, — упиваясь его недовольством, повторила Джекки. — И еще телик на всю стенку.

— Домашний кинотеатр.

— Ну да, большой телик.

— Если ты уже наговорилась, — не выдержав, перебил ее Мартин, — я представлю тебе Сьюки. Она мой старый друг.