Неловкое молчание нарушил Пеппер, встав с кресла. Не говоря ни слова, он подошел к кромке воды. Постояв несколько мгновений, очевидно любуясь пейзажем, обернулся к Гиффорду и сказал:

– К нам гости. На моторке. Клапан у них, правда, стучит. Похоже, плохо отрегулирован.

Гиффорд чертыхнулся, вскочил на ноги и забежал в дом. Оттуда он вернулся с дробовиком. Переломив ствол, зарядил патроны и, сбежав по лестнице, выскочил во двор.

– Гиффорд! – крикнула Серена и, поставив чашку, бросилась вслед за дедом. – Гиффорд, ради бога, не надо! Не делай этого!

Прежде чем внучка вцепилась в него, старик успел произвести один выстрел. Заряд дроби поднял фонтаны воды прямо перед носом катера. До берега донесся усиленный мегафоном голос Перри Дэвиса:

– Черт бы тебя побрал, Гиффорд, убери оружие!

Старик опустил ружье, но не выпустил его из рук даже тогда, когда Серена попыталась вырвать у него дробовик. Она стиснула зубы, посчитала про себя до десяти и призвала на помощь свой опыт профессионального психолога. Увы, особого эффекта это не возымело. Она здорово рассердилась на деда, но, к сожалению, зная его, была вынуждена признать: любые доводы рассудка или приемы убеждения здесь бессильны.

Рокот мотора резко оборвался, и теперь катер покачивался на темной воде всего в паре метров от берега. За рулем стоял Перри Дэвис. Вид у него был недовольный, круглое детское лицо раскраснелось. Рядом с ним стоял крупный мужчина средних лет с одутловатым лицом и прилизанными назад черными волосами. На нем были темно-синие брюки и голубая рубашка в пятнах пота. На шее болтался полосатый галстук, узел которого по причине жары он стащил как можно ниже.

– Если ты и дальше будешь стрелять в людей, Гиффорд, я тебя арестую! – пригрозил Дэвис, выключая мегафон.

Лаки, который подошел к берегу и встал слева от Серены, саркастически усмехнулся:

– Что-то я не припомню ни одного арестованного. Зачем же начинать именно с Гиффорда?

Егерь недобро поджал губы. Было видно, что он готов сорваться.

– Могу начать и с тебя, Дюсе.

Лаки сдвинул очки ниже на нос и насмешливо улыбнулся Дэвису.

– Да ты что! Ты и твоя армия? Арестуете меня?

– Вот увидишь, Дюсе, ты у меня загремишь в кутузку. Это я тебе обещаю! – С этими словами егерь яростно ткнул пальцем в сторону Лаки. – Пора дать укорот таким распоясавшимся полоумным ублюдкам, как ты. Таких, как ты, народ недолго будет терпеть!

Серена едва ли не физически ощутила, как Лаки весь ощетинился. От него как будто исходили волны электрических разрядов. Он ничего не ответил егерю, но больше не спускал с него неприязненного взгляда. Хотя их разделяло несколько метров, Дэвис почувствовал опасность и, мудро решив не нагнетать обстановку, умолк. Под мнимым предлогом осмотреть мотор он отошел к корме и напустил на себя вид полнейшего равнодушия. Возникшее молчание первым нарушил Гиффорд:

– Берк, разворачивайся и мотай туда, откуда приехал!

Рослый техасец попытался изобразить на лице фальшивую улыбку.

– Не могу, приятель. Нам нужно обсудить важные дела.

– Мне нечего сказать тебе. Кроме тех слов, которые джентльмены в присутствии женщины обычно не произносят. Возвращайся к себе в Техас, пока я не насверлил в тебе дырок!

– Гиффорд, почему бы тебе не пригласить мистера Берка в дом? – предложила Серена, отчаянно пытаясь сохранить остатки хладнокровия. – Уверена, что все вопросы можно обсудить по-человечески, спокойно и уважительно.

Берк театрально пожал плечами:

– У юной леди светлая голова, Гиффорд. Я это всегда говорил. Не пора ли тебе прислушаться к ее словам?

До Серены только сейчас дошло, что представитель «Трайстар» принимает ее за Шелби. Исправить эту оплошность у нее не получилось.

– Не собираюсь я ни к кому прислушиваться! – выкрикнул Гиффорд. Его лицо прямо на глазах начало багроветь от шеи и выше. – Я еще, слава богу, в своем уме! И сам в состоянии принимать решения. Если и будут какие-то разговоры о деле, то только из ствола вот этого ружьишки! – добавил он, прикладывая ствол дробовика к плечу.

– Гиффорд! – с криком налетела на него Серена.

Старик потерял равновесие, и его палец задел спусковой крючок. Грянул оглушительный выстрел. Перед носовой частью катера взметнулись фонтаны воды. Берка и Дэвиса обдало дождем черной болотной жижи и крошевом посеченной дробью растительности. Оба поспешно пригнулись, ища спасение за бортом лодки, и прикрыли головы руками. Впрочем, через секунду, сыпля проклятиями, незваные гости вновь выпрямились во весь рост.

Берк гневно ткнул пальцем в сторону Гиффорда.

– Я это так просто не оставлю, Шеридан! Да ты просто рехнулся! Здесь достаточно свидетелей твоей выходки. Я скоро вернусь сюда вместе с шерифом. Ты не имеешь права стрелять в людей, которые хотят предложить тебе выгодную сделку!

– Пошел к черту! – прорычал старик и, сверля Берка свирепым взглядом, шагнул в воду. – Я уже давно сказал, что пора открыть сезон охоты на техасцев. Наш штат бог знает во что превратится, если мы пустим на нашу землю вас, грязных алчных паразитов!

Серена брезгливо посмотрела на бурую прибрежную воду, и ее передернуло от омерзения. Затем бросила взгляд на спину деда, когда тот шагнул вперед к катеру, и решилась войти в воду. Чувствуя, как туфли влипают в илистое дно, она усилием воли заставила себя сделать первый шаг. Затем второй, третий, пока не догнала деда. Схватив Гиффорда за петельку на поясе джинсов, она попыталась оттащить его обратно к берегу.

Лицо Берка сделалось пунцово-красным, глаза выкатились из орбит, как будто кто-то со всех сил дернул техасца за галстук и тем самым перекрыл ему кислород.

– Продолжай в том же духе, Шеридан! Давай, давай, говори дальше! Твои слова отлично прозвучат на судебном заседании, где будут решать вопрос о твоей дееспособности!

Гиффорд рванул было к лодке, но Лаки опередил его и осторожно положил руку ему на грудь.

–  C’est assez [7]. Возвращайся в дом , mon ami, – ровным тоном произнес он. – Успокойся. Пошли.

Старик какое-то время стоял на месте, затем стиснул зубы и еще крепче сжал старый дробовик. Стало тихо. Из радиоприемника на берегу доносилась залихватская каджунская мелодия « J’ai Ete au Zydeco».

– Гиффорд, прошу тебя! – прошептала Серена. Она стояла позади деда, прижимаясь щекой к его спине, и чувствовала, как ее ноги неумолимо засасывает илистое дно.

– Пойдем домой, Гифф! – позвал с берега Пеппер. – Да не связывайся ты с ним, он не стоит того!

Гиффорд выругался, развернулся и побрел к берегу. Пеппер что-то шепнул ему на ухо и, оживленно жестикулируя, вместе с ним направился к дому.

Взгляд Лаки остановился на Серене. Она стояла по колено в воде, бледная и напуганная. В эти минуты ее огромные глаза показались ему удивительно красивыми.

–  Foute ton quant d’ici, – пробормотал он. – Пойдемте отсюда, cherie. Я сам с ними разберусь.

Серена медленно побрела к берегу, чавкая подошвами по илистому дну и брезгливо морщась при каждом шаге.

Лаки же подошел ближе к лодке. Стоя по пояс в грязной воде, он едва ли не шепотом произнес:

– Так бизнес не делается, мсье Берк.

Вцепившись в борт катера, техасец подался вперед, не сводя с него глаз.

– Тогда скажи своему приятелю, сынок, чтобы стал уступчивее, – отозвался он полушепотом, как будто значимость темы требовала доверительного тона. – Знали бы вы, чего стоило моей компании выбрать это место. Если мы что-то решили, то так оно и будет.

– Это что, угроза?

– Нет, это констатация факта, сынок.

Лучше бы Берк не произносил этих слов. Его тон, его голос, его техасский акцент, его властные манеры – все это тотчас настроило Лаки против него. На какую-то долю секунды он мысленно перенесся в Центральную Америку. Помнится, там он получил приказ от другого техасца, подполковника, который использовал их группу для тайных операций в своих корыстных целях. Тот сукин сын подставил его, а сам вышел сухим из воды. То, что этот человек предатель, Лаки понял лишь после того, как провел целый год в тюремном аду. Воспоминания всплыли в его сознании, яркие и отчетливые, как будто это случилось не далее как вчера. Еще миг – и он уже не отвечал за свои действия.