Яростной амазонкой она оседлала поверженного навзничь двухметрового, атлетически сложенного и затейливо татуированного Гота. Юноша на первый взгляд напоминал классического голливудского злодея, обычного противника Конана-Шварцнеггера.
Было что-то зловеще-индейское в предельной сосредоточенности его резко очерченного, скуластого и горбоносого лица. Длинные и густые волосы, цвета воронова крыла, рассыпались из удерживавшей их бардовой ленты. Рельефно очерченная мускулатура торса и рук бугрилась от напряжения, будто вес его «наездницы» был не меньше нескольких центнеров.
Хотя, на мой взгляд, в утонченно-изящном и белом, как слоновая кость теле жрицы Тьмы было, от силы, кило 45-50. Такую и мучить не интересно, долго не выдержит. Мяса и сала больно мало, в моих снах подобные хрупкие создания были крайне недолговечны. Что называется «на один укус», и особого интереса не вызывали. Мой Дракон предпочитал крепких телом и розовощеких дам «Кустодиевского» типа.
Но, несмотря на субтильность телосложения, зажигала девка не по-детски. Прошла всего минута, как я прилип к монитору, а кровь уже приближалась к точке кипения.
Своими тонкими, почти прозрачными ручками она задавала ритм двум парам совокупляющихся по бокам от себя подростков. И ритм, и само действо никак не укладывались в мое представление о подростковом сексе. Ну не должны, не могут люди, только что переступившие порог детства, трахаться с таким неистовством, с выражением полного забытья на лицах.
Позы, в которых совокуплялись подданые «Королевы бала» были самые, что ни на есть простые, рабоче-крестьянские [136]. А вот страстности их совокупления позавидовал бы любой доморощенный тантрик.
Златовласка, как я прозвал про себя ведущую, бережно, лишь чуть-чуть касаясь кончиками тонких пальцев, придерживала расположившихся по бокам от нее обнаженных юношей в точке чуть повыше крестца.
Будто волна прокатывалась по телу ведущей, проходила через точеные руки и легким движением она передавала импульс соседям. Результат этой легкости выглядел так же ошеломляюще, как «работа» напоминающего маленького эльфа основателя [137]АйКиДо против вдвое превосходящих его по массе противников. Подталкиваемые чудовищной, нереальной нежностью мальчишки врубались в тела распластанных на спине подруг, подобно бешенным носорогам.
Златовласка восхищала, влекла и пугала меня одновременно. Не прекращая бешеной скачки на «индейце», она впивалась ярко-алыми губами в член стоявшего перед ней кучерявого рыжеволосого юноши, заставляя его буквально выгибаться назад дугой с гримасой толи страдания, толи блаженства на мертвенно-бледном лице.
Парень давно бы встал «на мостик», да труба теплотрассы позади, к которой его за запястья привязали заботливые товарищи, здорово ограничивала подвижность «тантрика».
Перекаченный черноволосый гигант «в партере», тоже выглядел отнюдь не хозяином положения. Судя по приспущенным до колен джинсам и нерасшнурованным армейским ботинкам, мачо даже не успел толком раздеться.
А теперь Златовласка явно не собиралась предоставить ему такой возможности, парень «попал» по крупному. Хищная красота движений и, одновременно, почти детская невинность лица его наездницы завораживала не хуже танца пары «упыриных богов», упокоенных мной когда-то при передаче чемоданчика героина.
Волосы сатанинской жрицы золотым дождем спадали с ее точеных плеч. Струились по рукам и бедрам, накрывая любовников хищно шевелящимся, живущим своей, отдельной жизнью, ковром. Такой гривы мне не приходилось видеть ни разу. Если Златовласка заплетала косу, то в серьез рисковала запутаться в ней при ходьбе.
Почти силком оторвав себя от «Готического Порнотеатра», я переключился на камеры, отслеживающие обстановку на крыше бойлерной. Мой опыт и нюх говорили, что Готы устроили свою вечеринку «на горячих трубах» неспроста. В такой «случайности» проглядывал вполне определенный смысл. И смысл для меня крайне настораживающий. Потому как, кроме жажды убийства, я склонен столь же неистово предаваться только одной страсти, – похоти.
Кто-то, отлично меня изучивший, явно вознамерился отвлечь мое внимание от охоты. Вопрос за малым, кто этот неизвестный? Это или ловушка упырей (о чем настойчиво твердила мне паранойя), или мистический вызов [138](версия шизоидной части моей личности). А возможно, и то и другое одномоментно.
Почему бы Господу Богуне использовать в своем спектакле Златовласку с Готами в первом акте, а Яцека со товарищами, - во втором?! При любом раскладе сцену надлежало изучить заранее и со всем возможным прилежанием.
Кроме того, наличие столь бурного истечения сексуальной энергии наверняка отвлечет не только мое внимание. Если мне удастся тайком пробраться на кровлю, эманации похоти отлично замаскируют от нежити драконий аромат. Так что крыша бойлерной оставалась весьма заманчивым для меня местом.
Прошло почти десять минут, с момента как я принялся наблюдать за зданием теплопункта, а ничего подозрительного так и не проявилось. Две инфракрасные камеры, расположенные на деревьях метрах в шести над бойлерной показывали только незначительные скачки естественного температурного фона. Датчики движения, способные уловить даже небольшой ветерок, тоже молчали.
Полный штиль, редкая и очень удачная для меня ситуация. Временное затишье становилось и в моем внутреннем мире. Похоть, разбуженная Златовлаской и ее сотоварищами, улеглась так же быстро, как и возникла, уступив место спокойной сосредоточенности.
Я уже собрался признать свои опасения паранойей, как буквально краем глаза уловил мимолетное движение клубка темноты на краю кровли, прикрытом свисающими ветвями старого дерева. Одновременно тревожно замерцал контрольный светодиод. Система уловила локальное падение температуры.
Есть! Значит, все-таки засада. По крайней мере, один упырь на крыше, и насколько я понимаю их повадки, должен быть еще минимум один на подстраховке. Ублюдок Яцек слишком хорошо меня изучил, и, даже если Готский блядоворот не его затея, то использовал он ребятишек по полной. Хотя, скорее, все же его.
Девочки, подобные Златовласке, не участвуют в дилетанских групповушках. Тем более, за бесплатно и в малоприспособленных помещениях. Услуги ппрофессионалов по «организации праздника» стоят очень дорого. Готам таких денег за всю жизнь не скопить.
Так что с ведущей, - все ясно. Прекрасная Златовласка честно выполняла заказ. А вот готская массовка, – добровольцы. Только вот незадача, ни Готы, ни та, что сейчас отрабатывает свои блятские деньги, не понимают, на что подписались. План Черного Барона был ясен и прост, как все гениальное. Пока я охуеваю, неожиданно натолкнувшись на своем пути на столь возбуждающее зрелище, меня берут «тепленьким». А если, вопреки всем ожиданиям, чудом сохраню бдительность, все равно сожрут.
Мне хватило ума в проповедовать «безвредному вегетарианцу» Яцеку свое учение о «непричинении вреда невинным». Упыри знают - я стрелять не буду, боясь зацепить в тесном помещении людей. Без огнестрельного оружия мне даже против нежити из середнячков долго не продержаться. Что говорить про пана Яцека, да в компании его свиты. Тут и начни я пальбу, все одно, - задавят скопом.
Понятно, что при любом исходе Готам не жить. Златовласка, о чем бы она не договаривалась, оговаривая условия заказа, - то же покойник. Хотя ее, возможно, оставят на десерт. Упыри любят при возможности растянуть агонию жертвы, чтобы сполна насладиться ее предсмертным ужасом и страданиями. И к сексу у них, вопреки общепринятому мнению, в посмертии интерес вовсе не пропадает.
Только вот для смертных упырья любовь оборачивается плачевно, живо напоминая соитие паука с пойманной мухой. Красивой женщине простой и быстрой смерти от нежити не светит, а то, что светит, мало напоминает описанные в дамских романах сцены.
