Будто рассматривает что то, недоступное моему видению. На секунду я тоже уплыл, задумавшись о том, что происходит во внутреннем мире моей спутницы.

   Вдруг оказалось, что Катя смотрит прямо на меня, и смотрит нехорошо. Что сильно недоброе было в ее взгляде: такими глазами надо смотреть на врагов перед смертным боем, или на того, кто только что предал тебя. Себя я к вышеперечисленным категориям товарищей не относил, а потому спросил прямо: - ну что, тепло тебе девица, тепло ль тебе с красного?!

    И улыбнулся. С этой «девицей» за день мне пришлось выдавить из  себя такой объем благожелательных улыбок, что раньше приходился примерно на год.

    Катерина, как всегда, среагировала неожиданно. Она плавным движением привстала с вагонной лавки, вплотную приблизила свое лицо к моему, и, на секунду пристально поглядев мне в глаза, крепко поцеловала в губы. Между нами проскочил электрический разряд, и вполне чувствительный  - только что дуги не было.

    Девушка вздрогнула, встряхнулась всем телом и крепко взяла меня за руки. Однако поцелуй не прервала, дав мне сполна прочувствовать солоновато-сладкий вкус ее губ. А может не губ, а  моей крови, задумываться не хотелось, было  ласково-тепло, необычно и очень приятно. Цветочный запах, смешиваясь с нежным ароматом молодого женского тела, щекотал ноздри, отсылая воспоминания к детству, маме и цветущему летнему полю.

    Я затих и наслаждался моментом, не желая по своей воле прерывать новое переживание. Как знать, будет ли у меня еще такая возможность? Все хорошее когда-нибудь кончается. Ангел оторвался от моих губ и тихонько сказал: - Что бы ты не сделал, все равно спасибо. Я уже умирала, и вот, снова могу дышать. Могу разговаривать и целовать тебя. Мне хорошо, как никогда в жизни, но  я очень боюсь. Я теперь стану вампиром, да?

  -- Ну, прям так сразу и станешь. Разбежалась… Чтобы стать вампиром, неоходимо добровольное, сознательное решение. И еще, тебе нужна помощь могучего мага, или ты сама должна иметь немалый «метафизический вес». Много чего надо, фильмы и девчачьи романы безбожно врут: - укус упыря может вызвать заражение трупным ядом, а питие его крови, скорее всего, обернется расстройством кишечника, хотя точно не знаю, не пробовал.

    Да и Ваш покорный слуга, Платон Реальгар -  отнюдь не Дракула, и тело у меня вполне человеческое.  А кровь моя ядовитая для упырей, чахнут они от нее на глазах, проверено! Так что, если ты моей кровушкой не траванулась, значит – не вампир. Но запас времени тебе сейчас не помешает, кровь - это жизнь, и дает тебе время.

 Катя непонимающе смотрела на меня. - Ну как бы объяснить попроще. У тебя украли душу. Человеческую душу можно украсть, отдать добровольно или продать, и вот последний случай – полный пиз…ец, дорога в упыри. А вот украденную душу, - можно вернуть, проблемы три: надо найти, кто украл; найти того, кто сильнее вора и заставит его вернуть украденное; и добыть Живу [80], - время жизни на все вышеперечисленное!

      Жива, или животная душа не сама по себе, это скорее продукт «обмена веществ», взаимодействия духа, души небесной и плотского тела. Ее еще ошибочно называют эфирным телом, а йоги говорят точнее: пранамайя коша,или тело праны. Обители праны- кровь, нервы и костный мозг. У меня тело тощее, зато души  целых две, – явный избыток, вот я с тобой Живой и поделился!

     После этого заявления в глазах у меня потемнело, и голова пошла кругом, - хвастовство как всегда пошло не впрок. Кровопотеря, это не самое страшное, а вот жизненной силы в сражениях с Серыми демонами я потерял не мерянно. Отданное Кате, похоже, было последней каплей.

      Уже ставшим привычным усилием мне удалось справиться с дурнотой, и такая оперативность пугала до неприятного холодка «под ложечкой». Помогла энергия темного мира, по первому зову наполнившая тело. Катя быстро отшатнулась от меня, побледнела, глаза ее испуганно расширились: - Что с тобой Платон, ты - это Ты?!

     Девушка замерла, ожидая ответа, и врать ей не хотелось. Тем более что она видела,как я зачерпнул силу из преисподней, что делало ложь не просто бессмысленной, а вредной – мне нужно было Катино  безусловное доверие.

     Видение,штука не столь редкая в нашем мире, как может показаться. Миллионы мистически озабоченных людей отчаянно домогаются его, бесплодно проводя часы в отупляющих «медитациях». Участвуют в дурацких ритуалах и травятся галлюциногенами, исправно давая корм тысячам оккультистов, «йогов», продавших за «тридцать серебряников» мирского благополучия свою юношескую мечту о спасении мистиков и прочих мошенников всех видов.

     Все напрасно:  - видение, - как хвост лисицы, пока зверюга носится за ним по кругу, - все без толку. А успокоилась, увлеклась неотрывно другим, - вот он, рыжий, рядом, - только внимание обрати!

    Ключи к видениюв Великом Пределе [81]противоположностей: намереватьсяне желая, натянуть лук и отпустить стрелу намерения, более не колебля ее ветром внимания. Аллегорий много, а суть одна: видениевсегда в нашем распоряжении, и, одновременно, недоступно алчущим. Близок локоть…

   Но в жизни каждого неизбежно приходит время, когда виденьестановиться доступно. Приближаясь к любому пределу в своей жизни, мы невольно приближаемся к видению.А Великий предел смерти делает видящими всех.  Жаль ненадолго и, как правило, поздно…

   Екатерина Викторовна пересекла свой предел, и не отправилась в далекое путешествие по «дороге смерти» только из-за моей крови. Фактически она разделяла со мной мою Живу, а значит, – мой мир, со всеми его особенностями. Среди них было и видениеустрашающих и чудесных сторон мира.

    Надо было бы подготовить девочку заранее, да кто же знал, где «соломку стелить». Сейчас эта «соломка» была бы не лишней, мне предстояло сообщить Катерине о том, что она связала свою жизнь с демоном. - Ну, что ты, Катенька, как в первый раз. Не бойся меня. (Это, точно, чего боятся той, что уже умерла…) Да, я нелюдь, демон, живу в Аду и блюю огнем.  Но тебе плохого не сделаю, точнее, сделаю все, чтоб не сделать.

    Ах, бля! Хотел сказать как лучше, а получилось – как всегда. Глаза девушки угрожали вывалиться из орбит, а тело напряглось и  изготовилось к бегству. Стараясь казаться спокойной, она начала потихоньку расстегивать молнию на кармане рюкзака. Как мне помнилось, Глок был упакован как раз там.

    Надо было улаживать возникшее недоразумение и улаживать быстро. Я продолжил, не давая Кате времени прийти к ошибочным выводам и начать меня мочить из моего же любимого ствола. - У меня двойственная природа, уже говорил тебе, две души. Одна Адамова сына, другая – огненного ящера.  Соответственно, и проблем вдвое больше: в преисподней жарко, а здесь вечно мерзну.

    Обычно стараюсь демоническую природу в себе прижимать, и, особенно когда мне девчушки в ажурном белье на коленки не прыгают, мне это удается. Но когда меня тут слишком сильно убивать начали, пришлось черпануть энергии адской «полной чашей». Вот ты и отметила изменения в моей «морде лица». Если скосишь глаза к переносице, так что в глазах раздвоится, и попробуешь смотреть между двумя образами, увидишьмою светимость и все поймешь сама.

    Катя слегка расслабилась, но посматривала на меня все равно не слишком доверчиво, да и руку из рюкзака убирать не спешила. Глаза, однако, к переносице свела, и честно постаралась «окунуться в мистические глубины видения».

      Конечно, были у меня некие сомнения относительно успешности затеи по «экстренному курсу открытия третьего глаза в условиях реального боя». Сомнения то были, а делать что? Ждать, пока амазонка начнет в меня палить из чудовищного пистолета и пристрелит попутно пять-десять невинных пассажиров поезда, или тикать из вагона и оставить ее на заведомую погибель?